так оно и есть. А Джей Ди, нравится ему это или нет, выступил в роли папаши Уорбакса [20] . Только ведь он ничем ей не обязан, и заботиться о ней у него нет ровным счетом никаких причин. Просто Джей Ди хороший парень. Но она и без него обойдется. Надо только выбраться отсюда.
— Уберите это. — Кэлли показала на трубку. — И верните мне одежду. Я ухожу.
— Прежде чем принимать какое-либо решение, ты должна понять, в каком состоянии твое здоровье. — Женщина сказала это с раздражающим спокойствием и тут же улыбнулась — быстро, профессионально. — Тебя привезли сюда, потому что ты потеряла сознание. Это тревожно уже само по себе, а тем более в твоем состоянии.
— В моем состоянии? — Кэлли недоверчиво посмотрела на нее. Жирная бездомная неудачница — вот и все ее состояние. Но от этого в больнице не лечат. — Господи… — Она задрожала так, что зубы застучали. Когда в последний раз были месячные? — Господи…
— Ты давно была на приеме?
— А почему вы думаете, что я вообще была на приеме? — с наигранной беззаботностью спросила Кэлли. Тот факт, что она ни разу не побывала у врачей, воспринимался ею как своего рода знак доблести. Работники социальной службы позаботились о том, чтобы Кэлли сделали прививки, но ни на какой медицинский осмотр ее не направляли.
Доктор Рэндалл не ответила, только кивнула. По крайней мере не стала читать нотаций, не фыркнула презрительно. В первой семье, куда направили Кэлли, реакция была бы именно такой.
— Кэлли? Я могу так тебя называть? — вторгся в ее мысли голос доктора Рэндалл.
Она сделала вид, что рассматривает потолочные плитки.
— Так вы считаете, мне нужен врач?
— Посмотрим. Сначала нужно провести кое-какие тесты.
— Какие еще тесты? — А вдруг ее заставят признаться? Потребуют рассказать, с кем она это делала, как часто и как предохранялась. Вот влипла…
— Показатель содержания глюкозы в крови равен пятидесяти, что подтверждает подозрение на гипогликемию. Отсюда и повышенный аппетит.
— Отлично. Спасибо. — Кэлли нахмурилась — радоваться все-таки еще рано. Прошлась взглядом по длинной, изогнутой трубке капельницы. — Лишние калории не мешают.
Доктор Рэндалл, однако, на ее шутку не отреагировала.
— Что ты обычно ешь?
Кэлли с отвращением посмотрела на свою пухлую руку.
— А разве непонятно?
— Мне бы хотелось уточнить. Ты питаешься регулярно или нет? Часто ли пропускаешь прием пищи? Может быть, иногда подолгу вообще ничего не ешь, а потом ешь слишком много?
— Ну Да. И что с того? — Неужели эта врач еще не поняла? До того как перебраться к Кейт, выбирать, где, когда и что есть, особенно не приходилось. Если не знаешь, когда еще представится случай перехватить, невольно стараешься наесться впрок. — Вообще-то ем я более-менее регулярно… с тех пор, как живу у друзей… на озере.
— Но все же иногда переедаешь или постишься.
— Вот уж большое дело! Я же не какая-нибудь чокнутая…
— Никто этого и не говорит. И режим питания у тебя вполне типичный для подростков. Только в твоем случае он привел к опасным последствиям. — Женщина написала что-то в карте.
Кэлли стало не по себе.
— К каким еще опасным последствиям?
— Картина пока не вполне ясная, но предварительные результаты указывают на резистентность к инсулину. В твоем случае новость и хорошая, и плохая.
— Давайте сначала плохую.
— Скорее всего, у тебя диабет второго типа. Знаешь, что это такое?
— Ну кое-что. Это вроде передозировка сахара.
— Не только. Но не будем спешить. Когда анализы покажут, с чем именно мы имеем дело, тебе предстоит интенсивный курс лечения.
«Болезнь, — подумала Кэлли. — Я больна. Мало того что толстая, так еще, оказывается, и больная».
— Вы вроде бы сказали, что есть и хорошая новость?
— Если тебе после лечения удастся держать ситуацию под контролем, будешь жить долго и без медицинского наблюдения.
— А если не смогу? Если откажусь от лечения?
— Риск для здоровья очень велик. Поверь мне, об этом лучше позаботиться сейчас. А научиться всему ты сможешь на занятиях.
— Каких таких занятиях?
— На групповых занятиях по самоконтролю для диабетиков.
Группы… занятия… От одних только этих слов ей стало худо.
— Это кто так говорит?
— Это я тебе говорю.
Наверное, в других обстоятельствах Кэлли возмутилась бы, взбунтовалась, но уверенность и твердость доктора Рэндалл почему-то не возмутили, а даже — вот чудеса — обрадовали. Прежде никто и никогда ничего ей не предписывал — никому просто не было до нее дела. И все же покориться без сопротивления Кэлли не могла.
— А кто дал вам право командовать?
— Никто. Я сама взяла это право. Впрочем, никаких особенных полномочий у меня нет. Да и возможностей тоже. Заботиться о твоем здоровье придется тебе самой. Принудить тебя к сотрудничеству не в моих силах. Но ты должна знать свой диагноз и понимать, с чем имеешь дело.
— А нельзя просто сделать какой-то укол или что-то в этом роде и на этом закончить?
— В твоем случае такое не проходит. Наша цель — как можно дольше контролировать состояние без применения лекарственных средств.
— Извините, — перебила ее Кэлли. — Цель — избавиться от болезни.
— Диабет, если диагноз подтвердится, вылечить невозможно. Это хроническая болезнь, требующая пожизненного соблюдения определенных правил. Но она может пройти при снижении веса, выполнении упражнений и контроле питания.
— Вылечить нельзя, а пройти она может?
— Если речь идет о резистентности к инсулину, то есть значительный риск развития диабета. Но болезнь может и не развиться, если изменить образ жизни. — Доктор Рэндалл взглянула на свой планшет. — Вот основные показатели твоего состояния. — Она открыла брошюрку с какими-то диаграммами и принялась объяснять что и как — медленно, четко, ясно.
Впрочем, Кэлли уже не слушала.
— А если я откажусь от лечения и от всех этих занятий? — спросила она, оборвав доктора Рэндалл на полуслове.
— Тогда ты сильно рискуешь. Решать тебе.
— Твои друзья здесь. И они очень волнуются и хотят тебя увидеть.
Через несколько минут у кровати уже стояли Кейт и Джей Ди. Она посмотрела на них, и сердце вдруг заколотилось, уловив идущие от них волны эмоций. Никогда раньше ничего подобного с ней не случалось — да и зачем ей было разбираться в чьих-то чувствах? — но сейчас случилось. Эти двое пришли к ней не
