закутался в рваное шерстяное фиолетовое одеяло и слой газет. Зак остановился поблизости. Лицо мужчины было спрятано под натянутым на голову одеялом. Из-под газет выглядывала ступня в кроссовке.
Некоторые бродяги так поглощены собственными неуравновешенными думами, что излучают закоренелый психический хаос в виде ауры, которую зачастую улавливают даже обычные люди. Зак осторожно открыл свои чувства.
Он подождал пару секунд, но от бездомного не исходило никаких вибраций, свидетельствующих о сумасшествии. Зак достал бумажник из заднего кармана и вынул пятидолларовую банкноту. И сунул деньги в складки скрючившейся фигуры, туда, где их не увидят корыстные уличные воришки. Скоро должен появиться ночной патруль, ежечасно объезжавший в небольшом пикапе окрестности. Бездомного разбудят и сгонят с места. Ему повезет, если он заметит пятерку.
Никто не обязан давать денег бездомным. Ведь деньги наверняка будут пропиты или потрачены на иную форму «самолечения». Но всегда существует вероятность, что спящий — один из тех неудачников, которые обременены сильным психическим талантом, приведшим человека к алкоголю и житью на улице. Если люди достаточно долго клеймили тебя сумасшедшим, то такие предсказания обычно сбывается.
Зак прошел мимо спящего, направляясь к кованым железным воротам, охранявшим боковой вход, ближайший к его комнате. Кто он такой, чтобы отказывать бездомному в чем бы то ни было, служащем успокаивающим средством в беспросветной жизни? После особенно паршивых случаев он сам приходил домой, выпивал немного скотча, раскладывал помаленьку пасьянс, лишь бы удержать в узде видения.
Зак переключился в мыслях на Рейн. Честно говоря, наверно, хорошо, что она не пригласила его провести с ней ночь. Ему требовалось серьезно поразмыслить. От этого перспектива подняться по лестнице и провести ночь в пустой постели не стала привлекательнее, но заставила сосредоточиться на работе.
Первым в списке стоял звонок к Фэллону Джонсу. Было не похоже, что новости о давнем романе Уайлдера с Веллой Таллентир повлияют на теперешнюю ситуацию, но хотя бы заполнят пробелы в этом деле. Фэллону надо бы об этом знать. Он всегда занудно втолковывал, что мельчайшие и, казалось, незначительные детали могут все всколыхнуть и привести к взрыву. Сторонники теории хаоса называют это эффектом бабочки.
Мельчайшие и, казалось, незначительные детали.
Маленькие детали вроде ступни в новой, чистой дорогой кроссовке, выглядывающей из-под вороха старых газет.
Он услышал слабый признак движения позади себя еще до того, как успел повернуться.
Бездомный поднялся во весь рост, вскочив со скамейки, подобно атакующей кобре. Одеяло и газеты отлетели прочь, явив взору пожилую женщину с шапкой седых кудрей. Одета она была в мешковатое цветастое платье. В правой руке женщина сжимала маленький складной зонтик.
Хрупкая старушка совершила какой-то немыслимо низкий молниеносный бросок, наконечник зонтика вытянулся и нацелился в сторону Зака.
Глава 22
— Так лучше всего. — Рейн включила электрический чайник, прислонилась спиной к прилавку и посмотрела вниз на Робина и Бэтмена. — Прошлая ночь в Шелбивилле была просто одной из тех ничего не значащих ночей. Не стоит больше допускать ее повторения. Нельзя позволять физическому влечению вмешиваться в расследование.
Робин повел ухом, но вообще-то не выказал интереса к ее анализу решения не пускать Зака в ее квартиру. Бэтмен увлекся большой керамической банкой для печенья. Ее подарил Рейн Эндрю. Банка была расписана в веселом сине-желтом рафаэлевском стиле и несла на себе печать достатка на фоне остальной минималистской меблировки.
Рейн наполнила чайное ситечко травяной смесью, купленной в местном чайном магазине. Сегодня ночью вернутся голоса. Обычно уходило несколько дней на то, чтобы они окончательно сгинули в той глубокой трясине, куда уходят подобные воспоминания.
На Рейн были ночная рубашка и халат. Свет в квартире был приглушен. Тихо играла музыка Моцарта. Обычно Моцарт помогал. Помогал даже лучше, чем оглушительный, бьющий по мозгам рок, игравший в любимом ночном клубе Пандоры «Cafe Noir» («Ночное кафе» — фр.). Но у Рейн не возникало желания позвонить ассистентке и спросить ее, не хочет ли та пойти в «Noir». Рейн хотелось побыть какое-то время наедине с собой и обдумать все, что произошло за последние двадцать четыре часа.
— Жизнь, как мы знаем, меняется, — сообщила она котам. — Нужно к этому спокойно относиться.
Бэтмен тихо мяукнул и продолжил пристально изучать банку для печенья. Робин встал и присоединился к нему.
Рейн открыла крышку банки. Хвост Робина заходил ходуном. Бэтмен сильнее сосредоточился, наверно, используя некую мистическую кошачью психическую силу, чтобы заставить ее вынуть угощение. Это сработало.
— Вы хоть представляете, на что это похоже: встретить, наконец, мужчину, который по-настоящему понимает, каково это — слышать в голове голоса? — Она выбрала два кошачьих печенья в банке и закрыла крышку. — Прошлая ночь явилась следствием совместных последствий от воздействия адреналина и волнения от осознания того, что существует привлекательный мужчина, знающий, что я экстрасенс, и не испытывающий от этого дрожь.
Бэтмен снова мяукнул.
— Ладно, ладно.
Она отдала котам их угощение. Они приступили к нему с учтивой жадностью.
В чайнике закипела вода. Рейн выключила его и налила горячую воду в кружку. В воздухе заструился ненавязчивый успокаивающий аромат трав из фильтра.
— Стоило разок сыграть в карты и переспать с мистером Джонсом, — доложила она котам, — как это напрочь выкинуло из головы голоса прошлой ночью.
Бэтмен прикончил лакомство и с надеждой посмотрел на нее.
— Ты же знаешь, что на ночь полагается только одно, — напомнила она ему.
Коты оставили попытки психологически воздействовать на нее.
Она вытащила ситечко из кружки и положила на маленькую тарелочку рядом с чайником. Потом, держа кружку в правой руке, прошла в гостиную. Ноги в шлепанцах-балетках ступали неслышно по голому деревянному полу.
Просвечивающие очертания настенных светильников в виде оригами отбрасывали приглушенный свет на низкий кожаный черный диван и кресла. Блестящие черные изразцы обрамляли газовый камин. Два специально предназначенных для котов вьющихся деревца, полных укромных местечек для спячки и удобных для лазанья, стояли около окна, выходившего в сад возле дома. Бэтмен и Робин любили обозревать окрестности.
Единственными живописными объектами в комнате являлись три стеклянные скульптуры. Каждая из них стояла на белом пьедестале и подсвечивалась маломощной галогеновой лампой, подвешенной к потолку.
Гордон и Эндрю выражали недовольство этим местом с его белыми стенами, незастеленными полами и меблировкой, похожей на современную художественную галерею или центр медитации. Но Рейн любила спокойный прохладный несуетливый эффект. Худшими ночами он являлся противоядием голосам.
С кружкой в руке Рейн подошла к окну и выглянула в сад. Ей было интересно, пошел ли Зак уже спать или звонит Фэллону Джонсу, пытаясь выяснить подробнее, что произошло между Уайлдером и Веллой. Она могла поклясться, что весть о романе между этими двумя оказалась для него сюрпризом, так же как и для нее. Он не притворялся.
По спине пробежал холодок. Словно кто-то приложил к затылку конец электрического провода. Рука с кружкой задрожала. Несколько капель горячей жидкости попало на пальцы, заставив ее быстро выдохнуть
