может, предчувствие надвигающейся смерти дало выброс адреналина в кровь. Иногда такое случается. Что бы это ни было, она умудрилась встать и найти ручку.
— Она написала мне записку?
— Вот здесь я не уверен, поскольку уловил лишь ее полнейшую решимость написать такого рода послание. — Зак поколебался, задумавшись. — Впрочем, примешался так же след непомерного облегчения. Она верила, что ей удалось. Тут я могу сказать тебе с уверенностью.
— Но не было никакого письма. Гордон и Эндрю заметили бы, когда собирали той ночью ее вещи.
— Небольшой клочок бумаги на столе легко проглядеть, — заметил Зак.
Рейн сложила руки на коленях. — Или в записке могла быть бессмысленная тарабарщина, которая имела смысл лишь для ее расстроенного ума и ни для кого больше.
— В таком случае записку бы отправили в мусор.
— Да, пожалуй.
Оба какое-то время молчали.
— Что случилось с теми вещами, которые Гордон и Эндрю забрали из ее палаты? — спросил в конечном счете Зак.
— Они собрали предметы, которые, по их мнению, представляли для меня памятную ценность. Все остальное выкинули.
— Куда они сложили сохраненный хлам?
Рейн немного с усилием задумалась, перебирая в памяти, чем приходилось заниматься последние несколько недель.
— Вещи в коробке в доме Гордона и Эндрю. По правде сказать, я не чувствовала себя готовой рыться в ее вещах. Мне хватило с лихвой иметь дело с бумажной волокитой и правовыми вопросами, сопровождающими смерть.
— Понимаю.
Зак переключил передачу.
— Полагаю, у тебя есть ключ от квартиры Гордона и Эндрю?
— Да, конечно.
— Знаешь, где хранится коробка?
Рейн собралась с мыслями.
— Ты хочешь поискать сегодня вечером?
— Время работает против нас, Рейн.
— Знаю.
Рейн откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.
— Ключ у меня с собой.
Зак держал Рейн на руках, пока она открывала дверь. Потом он внес ее в холл, где она набрала код и отключила сигнализацию.
— Знаешь, тебе не обязательно меня всюду таскать, — заметила Рейн, дотягиваясь до выключателя и включая свет.
— Мне нравится тебя всюду таскать.
Зак усадил ее в кресло.
— Оставайся на месте, пока я найду что-нибудь вроде льда на лодыжку.
Он исчез в кухне и скоро вернулся с большим пакетом замороженного шпината, который обернул вокруг больной ноги. Убедившись, что самодельное лечебное средство на месте, выпрямился и вынул из кармана телефон.
— Собираешься звонить Джонсу прямо сейчас? — спросила Рейн.
— Мне нужно сказать ему пару слов.
Зак набрал номер.
— Два пятнадцать ночи.
— Ну так что? — Он приложил телефон к уху. — Считаю, раз уж мы не спим, он с таким же успехом тоже мог бы пободрствовать. Кроме того, Фэллон много не спит, когда работает над делом, особенно, когда в нем замешана «Ночная тень».
— Он не единственный, кто последнее время не досыпает.
Зак оставил реплику без ответа и произнес в телефон: — И тебе хорошего утречка, Фэллон. Есть кое- какие новости для тебя, но сначала мне нужно рассказать тебе про семнадцатилетнего подростка со способностью высокого уровня видеть ауру. В данный момент парень проводит время в психиатрической лечебнице.
Говорил он быстро и кратко, как обычно выказывая мало эмоций, но она чувствовала скрытую настойчивость. И осознавала кое-что еще. Поспудную властность, холодность, но безошибочные приказные ноты в его голосе.
— Дело усложняется тем, что его мачеха боится, не сумасшедший ли парень. Опасается, что он плохо повлияет на ее детей, — добавил Зак. — Но главный врач лечебницы человек неплохой. Наверно, в какой-то степени обладает хорошей интуицией. Просто не знает об этом или не признает. Команде по извлечению талантов следует с ним поработать.
Зак помолчал, слушая ответ Фэллона.
— Я знаю, что звучит, словно я в который раз отдаю приказы, — снисходительно произнес Зак. — Такой уж я есть. Сейчас я собираюсь посвятить тебя в то, как обстоят дела в Ориане. Произошли кое-какие новые события.
Когда он закончил рассказ, то повесил и трубку и посмотрел на Рейн вопрошающим взглядом.
— Что? — спросил он.
— Почему каждый раз, когда я слышу твой разговор с Фэллоном Джонсом, создается впечатление, что приказы отдаешь ему ты?
Зак безмятежно и весело улыбнулся: — Так уж выходит.
— Почему?
— Наверно, потому что у меня это хорошо получается — отдавать приказы. Сам я к приказам не очень-то прислушиваюсь.
Глава 44
Ящик, в котором хранились вещи, окружавшие Веллу Таллентир последний год жизни в лечебнице, был прискорбно мал. Зак нашел его наверху в чулане рядом с мольбертом. Он взял ящичек, снес вниз и сложил позади спинки заднего сиденья в машине. Потом вернулся, чтобы забрать Рейн и свежий пакет замороженных овощей. На этот раз зеленый горошек.
Устроившись на пассажирском сиденье и пристегнув ремень, Рейн обернулась и посмотрела на маленький ящичек.
— В ее палате маловато было места для хранения вещей, — тоскливо произнесла она. — Я отвезла ей лишь те, которые, по моему мнению, имели для нее большое значение. Остальное все еще хранится в Шелбивилле, в ее доме.
Коротко вздохнув, Рейн откинулась на спинку сиденья.
Зак отнял одну руку от руля и чуть тронул ее колено: — Как лодыжка?
— Спасибо, уже лучше. Холодные упаковки вершат свое дело.
— Ты мне не рассказала, как подвернула ногу.
— Да как всегда в таких случаях. В коридоре у туалета было очень темно. Кто-то курил за занавесом. Эта дрянь подействовала на мои сверхчувства. Я потеряла равновесие и упала. Прихватив с собой тряпку. Очень все неловко получилось.
Холод пронзил Зака, слабый, но тревожный отголосок того ледяного ужаса, пробравшего его до костей, когда он ставил на стоянку машину у «Кафе Нуар». Ему никогда не забыть это ощущение, подумал Зак. Он никогда не чувствовал ничего, хоть отдаленно похожего на это. К черту этих экспертов. На каком-то
