такой мохнатенький!). Она идет вдоль края бассейна к той двери, откуда так недавно веселая и гордая выбегала к воде…
Идет, опустив голову, волоча за собой халатик. А остальные шестеро — и те из них, которые в воде, и те, которые еще не успели прыгнуть в воду, — смотрят ей вслед. Но не смеются. Они смотрят с молчаливым и суровым осуждением: так ей и надо!
Потом урок продолжается. Но у ребят как-то нехорошо и скучно стало на сердце. Скверно поступила Туся, а все-таки им жаль ее.
Когда урок окончился и Зоя Ивановна велит им идти под душ, Маринка нерешительно подходит к ней. Потоптавшись рядом, начинает просить:
— Зоя Ивановна… Пожалуйста, Зоя Ивановна. Она больше не будет. Зоя Ивановна…
Тусиного имени Марина не произносит, но всем понятно, за кого просит она.
— Нет! — отвечает Зоя Ивановна. — Из такой, с капризами, не получится настоящего спортсмена.
Тут и остальные — вся группа хором — начинают просить, чтобы Зоя Ивановна не выгоняла Тусю из бассейна, чтобы она простила Тусю, что Туся так делает в последний раз и прямо непонятно, что на Тусю нашло?..
— Можно я за ней сбегаю? — спрашивает Маринка, не спуская умоляющих глаз с Зои Ивановны. — Пожалуйста! Можно?
И Зоя Ивановна сдается. Говорит:
— Куда ты за ней побежишь? Она уже ушла.
Нет, Туся не уходила. Стоя тут же, за дверьми, ведущими в бассейн, прижавшись лбом к стене, она плакала горько, навзрыд. Такую, ревущую, с опухшими от слез глазами, жалкую и некрасивую, Тусю Маринка привела к Зое Ивановне.
— Ну? — Зоя Ивановна щурится, глядя на Тусю. — Больше так не будешь?
Всхлипывая, Туся с трудом из себя выдавила, что так делать она больше никогда не будет. Никогда!
А по дороге домой Туся, не переставая, жаловалась бабушке. Вот как с ней поступили несправедливо, очень несправедливо! Ведь она ничего плохого не сделала, а ее чуть даже не прогнали из бассейна. А все эта Голубева! Такая выскочка… Всегда первая поднимает руку, а из-за нее другие должны страдать. И вообще к ней, к Тусе, ужасно придираются. Ужасно!
На Тусином лице еще блестели следы недавних слез. Анна Мартыновна слушала внучку молча, сжав в ниточку губы. Она не одобряла Зою Ивановну: как можно так обращаться с ребенком? Особенно с таким впечатлительным, как ее Туся…
Разбитое стекло
Это было в школе, на большой перемене. Антон подошел к Маринке.
Маринка теперь больше не сторонилась Антона. Она знала, сейчас он заговорит с ней о бассейне. Так оно и было.
Посмеиваясь, Антон спросил:
— Здорово вчера трусила?
Маринка хотела было ответить, что не здорово, а так себе, самую чуточку.
Но Антон не дал ей соврать:
— Не отпирайся. Все равно я видел.
И Маринка не стала кривить душой. Конечно, она боялась, даже ох как боялась!
— А потом перестала бояться? Ну, когда решила прыгнуть?
— Все равно боялась.
— А все-таки пошла?
Маринка кивнула.
— Почему? — допытывался Антон.
Маринка покраснела: не могла же она объяснить, что тогда ей очень не хотелось перед ним, Антоном, выглядеть трусихой. Она уклончиво ответила:
— Зоя Ивановна сказала… про силу воли. А вообще прыгнула — и дело с концом!
Антон вдруг признался:
— Я, знаешь, тоже пятился назад… Ну, когда мне велели первый раз прыгать с вышки.
— Тоже боялся?! — Маринка оживилась от удовольствия.
Антон заметил:
— Наверно, это со всеми так: сперва ой-ой как страшно, а потом привыкают, и уже — ничего.
Маринка кивнула, а Антон ее похвалил:
— Все-таки ты смелая! Ведь младше всех. Маринка радостно вспыхнула. Но справедливость важнее всего.
— А вот и нет! — воскликнула она. — И вовсе я не младшая. Галя еще младше. И Костя Великанов тоже. Ты не смотри, что он ростом такой. Все равно он никакой не старший. Он на пять дней моложе меня.
Антон улыбнулся:
— Тогда, конечно.
— Ну, вот. Я и прыгнула, значит.
Разговор этот был в понедельник. А во вторник в бассейне после очередных занятий Зоя Ивановна подозвала Маринку:
— Скажи, ты с Антоном Черных в одной школе?
Маринка ответила, что не только в одной школе, но даже в одной смене.
— Вот и отлично. Передай ему, чтобы завтра приходил на полчаса раньше. Не успела его предупредить. Убежал он.
— А завтра среда, — напомнила Маринка. — Он ведь по средам не ходит в бассейн.
— Теперь он тренируется каждый день. Готовится к соревнованию. Так не забудешь?
— Ни за что не забуду!
— Я на тебя надеюсь, — сказала Зоя Ивановна.
По пути домой Марина похвасталась Косте: смотри, какое поручение дала ей Зоя Ивановна!
— Ты знаешь, теперь Антон каждый день тренируется. Ему нельзя пропускать. Он будет в соревнованиях участвовать, — с оживлением сыпала она. И, чтобы еще больше подчеркнуть важность данного ей поручения, прибавила: — Зоя Ивановна сказала, что на меня надеется.
Костя знал о будущем соревновании. И сейчас он не то, чтобы завидовал Маринке, но все-таки…
— А хочешь, лучше не ты, а я передам Антону? — вдруг предложил он.
Маринка — нет, не согласилась:
— Кому, тебе, что ли, Зоя Ивановна велела? Ну и вот, ты здесь ни при чем. Сама передам Антону.
— Заважничала, — чуть обидевшись, проговорил Костя. — Думает, мне очень хочется! Ну и передавай сама!
О поручении Зои Ивановны Марина помнила весь этот день до вечера. А утром, придя в школу, начисто о нем забыла.
Да и как тут не забыть?
Во-первых, в школе у них была классная работа по арифметике. Вдобавок еще и контрольная работа. Первая в жизни контрольная! Они решали очень трудную задачу: у одного мальчика было десять яблок, у другого только пять. На сколько яблок у одного мальчика было больше, чем у другого? Маринка долго думала над этим, а все-таки решила раньше всех. «Правильно», — посмотрев решение, сказала Вера Павловна и тут же поставила красными чернилами рядом с ответом большую пятерку.
Вообще все отметки Вера Павловна им ставила только красными чернилами. И Маринка считала это
