Суть Руми

весь будет смыт,

А саван дорогой - разодран будет он,

Торжественною музыкой оркестра тьмы.

Мне человечий образ не ищи вотще,

Я – квинтэссенция смотренья твоего.

Тут места внешним формам нет! Тут суть вещей

Очищена огнём любви ото всего!

* * *

Не надо дожидаться смертного одра!

Есть нечто большее, чем слава, власть, жратва,

И деньги - даже тут. Хоть часто суть - хитра,

А ощущенья врут нам хуже колдовства.

Но как же нам обсерваторию назвать,

Что в нашем городе недавно создана?

Где люди тихо наблюдают благодать,

И ею светятся, пронизаны до дна?

Диван Шамса Тебризи, # 1145

ДРУЗЬЯ ДЕТСТВА

Наш царь хранит обычай старины –

При выходе торжественном двора,

Военных ставит с левой стороны,

У сердца, ибо армия храбра.

А справа ставит мудрых визирей,

Корана и закона знатоков –

Письмо и счёт ведутся у людей

Рукою правой испокон веков.

А в центре ставит суфиев наш царь -

Они ему нужны, как зеркала,

Ведь должен постоянно государь

Зреть отраженья душ, чураясь зла.

Дарите зеркала всем, кто красив!

Пусть каждый, озарённый красотой,

Почистит душу, радость ощутив,

Даря других любови добротой!

* * *

Иосиф, став в Египте визирём,

Раз друга детства в гости пригласил.

При встрече они плакали вдвоём,

И хохотали, сколько было сил.

Привыкши с детства другу доверять,

Валяясь на подушках, перед сном,

Они секреты стали поверять,

Как дети, не заботясь ни о чём.

И друг спросил Иосифа тогда:

- 'Ты струсил, злобу братьев осознав?'

- 'Нет, страха не было, как и стыда.

Как лев в цепях, я чувствовал, что прав.

И путами я не был оскорблён,

Не жаловался, братьев не молил.

Я ощущал предательство, как сон,

Но знал, что пережить достанет сил.'

- 'А в том колодце и затем в тюрьме -

Что думал ты о будущем, мой друг?'

- 'Я, как ущербная луна, во тьме -

Уверен был - мой возродится круг!

Я, как жемчужина на дне ступы,

Под пестиком аптекаря лежал,

Знал – пестики жестоки и тупы,

Я стану порошком, и не визжал.

Я знал, Аптекарь этот порошок

Насыпет в снадобье и слепота

Покинет фараона. Ясноок,

Он разглядит, где скрыта правота.'

* * *

Как зернышко во глубине земли,

Раскрылся, вырос, срезан, цепом бит.

Потом его на мельницу свезли,

Растёр там жорнов - тяжек, деловит.

Потом замешан в тесто на воде,

Раскатан, сплющен, жаром испечён.

И, в пиршества степенной череде,

Разжёван ... И усвоил фараон

Ту глубину Божественных идей,

Что выразил пред всеми, на виду

Раб, чужестранец, узник, иудей,

Тем от Египта отведя беду.

Он пережил судьбу любви зерна,

Потерянного в поле, о каком

Поют в ночь сева. Полная луна

Тогда сияет в небе голубом.

Чреду метафор праздным языком

Всю ночь могу в экстазе петь я вам.

Но лучше мы послушаем о том,

Что другу говорил Иосиф сам ...

* * *

Закончив грустный о себе рассказ,

И сбросив тяжкий гнёт с своей души,

Иосиф, мастер дружеских проказ,

Решил немного друга посмешить,

Задав ему вопрос шутливый вдруг:

- 'Скажи, какой принёс гостинец мне

Ты с родины, мой старый, добрый друг?

Что прячешь от меня ты в чапане?

Поскольку, по-обычаю, пустым

Являться в гости нам запрещено,

Принёс ты нечто. Что же это? Дым?

Ведь я богаче всех давным-давно.

Дарить подарок глупый мне нельзя,

На мельницу не ходят без зерна.

Представь, что перед Богом, лебезя,

Предстал ты после смерти, старина.

И Бог тебя спросил: 'С пустой сумой

Пожаловал ты в гости, мой дружок?

Ты думал, что не встретишься со Mной?

Да просчитался! Нынче вышел срок!''

Хотел Иосиф друга подколоть,

Но гость нешуточный вдруг дал ответ,

Сел, убедительно сложив щепоть,

И произнёс: 'Ты прав, на свете нет

Наверно, ничего, чем я бы мог

Тебя иль Бога, друг мой, удивить.

Вы всем владеете, ты или Бог.

Я красноречия обрежу нить.

Любой на рынке виденый предмет

Казался неуместной ерундой.

Ведь каплю – морю мне дарить неслед,

А пыль златую – шахте золотой.

Лежит в твоих амбарах всё зерно,

И куплена тобою вся земля,

Моей душой владеешь ты давно,

Чего ж могу ещё тебе дать я?

Поэтому я зеркало привёз,

В него ты можешь на себя взглянуть

И вспомнить детство, запах первых гроз,

И пройденный тобою тяжкий путь,

Увидишь маму молодою, аксакал.'

И из халата зеркало достал.

Меснави (1, 3150 - 3175)

ЗЕРКАЛО НЕБЫТИЯ

Дар лучший, зеркало для бытия –

Небытиё! Когда же вы, друзья,

Поймёте, что все прочие дары

Нелепей бус цветных для той игры,

Которая так ценится детьми,

Да голыми из Африки людьми?

* * *

Смысл хлеба отражён голодным ртом,

Смысл трута – гибель в пламени златом,

Глухой лишь ценит сущность тишины,

А нищий щедрость внял до глубины.

Портным износ одежд необходим,

Портной без дыр в одежде – нелюдим.

Деревья губит лесоруб весь день,

Чтоб жечь огни градов и деревень.

Врачу полезно смерти торжество,

Чтоб медицины зрело мастерство.

Небытиё родит успех, почёт,

В борьбе с ним мастер движется вперёд.

* * *

Придвинь небытиё к привычкам злым,

Как зеркало, чтобы порвать с былым,

Проведай обо всех своих грехах,

И бейся с ними, пособит Аллах!

Начни творить серьёзные дела -

Вот суть искусств и смысл ремесла!

Самодовольство – твой страшнейший враг,

Скрывает мир завесы этой мрак!

Ставь грех перед зерцалом и рыдай!

Гордыню со слезами изливай!

Шайтан сказал: 'Адама лучше я!' *

То 'лучше!' нас