крылись изумрудным мхом или покатые крыши с черной глянцевой черепицей. Еще и еще, чем больше я глядел по сторонам, тем больше видел чудес. Дворцы, похожие на разноцветные хрупкие леденцы, блестящие дома-шары на длинных покачивающихся ножках-столбах, толстые, словно бочки, харчевни с намалеванными вывесками, высокие и массивные каменные башни. Множество существ, причем таких, которых и видел только в своей объемной энциклопедии, а кого не видел и там.
Кошка и Пилон относились ко всему как-то слишком, буднично что ли, и даже несколько брезгливо, ловко двигаясь в потоке разномастных тварей. Я же, похожий на большую зеленую стрекозу, с выпученными от восторга, ужаса и смущения глазами, плелся позади, постоянно натыкаясь на всех, развешивал поклоны и извинения. Пытался поговорить о дальнейших действиях и выслушивал бесконечные отмашки, что-то высматривающего впереди коня. Меня очень беспокоило наше шаткое положение и то, что нас ищут. Я постоянно переспрашивал о перспективах у Пилона. Наконец, он не выдержал:
— Малыш, мы решили не привлекать к себе лишнего внимания, помнишь? Благодаря твоему творческому вступлению в город мы потоптали, по меньшей мере, половину населения, а остальных ты привлек невнятным шипением, бормотанием и иканием.
Надувшись, я мотнул головой и отвернулся. Тильда мурлыкнула, привлекая внимание, и сообщила:
— Вон там, здание из темно-зеленого ракушечника, видите? Местная тюрьма. Туда сажают всех сомнительных личностей. В городе, последние две недели очень много околачивается сомнительных тварей, например, — кошка подняла шерстку на загривке и передернулась всем телом, — волкодлаков. Думаю, они могли выдать вашего друга за преступника. Потому как просто спрятать его в городе не получится. Армия радуги контролирует здесь почти все, значит вновь прибывших отмечают в обязательном порядке. Возникает слишком много вопросов к тем, кто пользуется стихийными вратами во время смутного времени в радуге. Понимаете? Мы не знаем, кому можно доверять. Именно поэтому придется обдурить их, выдав вас за тех, кто вы есть, — она подмигнула. Пилон вздохнул:
— Для начала определимся с гостиницей. Малыш, помнишь, как отвечают кураторы клана Изумруд на вопросы, что делают в одной компании молодой куратор и анушка?
— Мда, — неопределенно ответил я. Мыслями отлучился далеко. Если уточнять, к Осирису.
— Правило дурного глаза здесь действует?
Тильда одобрительно посмотрела на меня:
— А ты молодец, малыш. Действительно. Если бы не правило дурного глаза, наверное, у волкодлаков был бы шанс спрятать его еще где-то.
— Не вижу связи, — влез Пилон в разговор в лучшей своей манере. Его ухо нервно подергивалось (признак нарастающего раздражения). Мне ли не знать.
Мы отошли в сторонку за кошкой и примостились под раскидистым деревом с кроваво красной листвой, похожей на звездочки.
— Ему совершенно нечего делать в тюрьме, — сказал я, — если это место пересечение путей, и на нем стоит город радуги, то здесь действует закон Посоха. Существ множество, ворот, наверное, несколько. Не знаю. Но даже для одних ворот много путешествующих. Ты, Пилон, говорил город торговый? Значит, существа постоянно прибывают и отбывают? Я так понимаю, подобных точек не очень много, имею в виду всем открытых для торговли? Нужен строгий контроль. Мало ли какие объекты тут суетятся? Может быть, преступники попытаются проскочить, чтобы где-то дальше затеряться. Армия радуги может контролировать общий порядок. Но какая-то секретная служба проверяет всех наверняка. Кое-что я тоже знаю. Там, например, существуют какие-то списки сомнительных существ, или пропавших. Но на нашего друга распространяется правило дурного глаза. Его нельзя трогать. Он может принести несчастье. А нет более суеверного сообщества, чем подобные службы, ежедневно общающиеся с кучей магических существ или умеющих работать с магией. Следовательно, что сделать с икубом, переброшенным из неизвестно откуда в город? Прятать, чтобы ни узнала не единая душа. А самое безопасное место где? Под носом у всех. В тюрьме. Думаю так. Поэтому тут крутятся волкодлаки, мы ведь уверены, что именно они поставили ловушку. Деть его никуда не могут. Ворота закрыты, — в животе громко заурчало. Да, простая истина — иногда нужно есть.
— Бред какой-то, — задумчиво подвел итог моей блестящей речи Пилон, — пошли, найдем приличную харчевню. Надо набить желудок, я кидаться энергией здесь пока повременю. Тильда, пробьешь местные пропуска?
Кошка кивнула, и спустя мгновенье исчезла в потоке существ.
— А…
— Она придет, не волнуйся. Кто-кто, а Тильда легко нас найдет.
Конь меланхолично посмотрел по сторонам. Сонный, мирный…я расслабился и зря. Когда Пилон без всякого предупреждения рванул с места по направлению к известной только ему харчевне, мне с трудом удалось не потерять его из виду. Пришлось потоптать немало ног, лап и остальных частей тел существ, вставших по недомыслию на дороге. Когда догнал коня и свернул за ним на пустынную и тихую боковую улочку, я вздохнул с облегчением. Только опустил голову, чтобы прийти в себя, как возник вопрос. Я поднял морду вверх и не смог сдержать вопля: 'Йаааааа!'
Существо повернуло голову с мою сторону и очень знакомым голосом поинтересовалось:
— Не всех еще привлек? Неужели остались те, кому повезло не попасть под твою лапу, и ты решил добить их визгом?
Я молча сел в пыль. Во внешности коня произошли очередные разительные перемены. Назовем это вольной художественной лепкой. Если соединить вместе коня и фека в районе грудины и убрать лишние части, получится как раз то, что смотрело сейчас на меня.
— Что?
— Так нельзя делать, со мной…
— Малыш…ты…
— Что?
— Забудь. Я просто решил, не есть мордой из миски. Для разнообразия.
— Разве здесь не встречаются существа с такой внешностью? Ну, как ты?
— Не думаю. Бойсарат, дружок, хватит трепаться, нас ждут дела поважнее.
— Например, пожрать… — задумчиво произнес я, не думая, а скорее просто выражая нашу общую мысль. В ответ получил смешок. Ладно. После шутки Пилона, колченогого пня, в боку немного покалывало, но на скорость это не влияло.
Похожее на пузатую бочку заведение некого 'Когиена Уля', о чем повествовала кокетливо перекошенная вывеска, распахнуло радушные объятия входных дверей. Чем для меня эта харчевня удивительно отличалось от прочих, она готова была принять любых существ. Тут красовались не только широкие столы, добела выскобленные ножом, или огромные черные бочки, как в мире барбусов. Хозяин организовал удобные места, как для маленьких, так и больших посетителей нестандартных форм и видов. Не буду описывать утомительную процедуру культурного поглощения пищи, скажу лишь, что в процессе мне в голову неожиданно пришла мысль. Весь обед я старательно пытался ее не потерять. Чем Пилон расплачивался за еду, не увидел, но когда уходили, кувшины нам вслед не полетели. Завернув за угол, мы остановились. Пилон рыгнул и скривился в удовлетворенной улыбке. Полтела фека на туловище коня, на мой взгляд, смотрелось уродливо. Но не я же щеголял патлатой головой, с маленькими, алчно поблескивающими глазками.
— Пилон, хочу сказать тебе одну важную вещь.
— Ага, — беспечно в ответ. Я мучительно пытался найти слова, чтобы мысль выразить:
— Понимаешь, я подумал, а что…
— Вот вы где! — маленькое пушистое чудовище спрыгнуло с крыши и подошло к нам, — достала пропуска. К тому же нашла пристанище на ближайшие дни. Идемте.
Я понял, что в этот момент мысль сделала ручкой. Интересно, а почему Тильда с таким равнодушием отнеслась к изменениям во внешности Пилона?
Тут мысль вернулась. Поторопившись ее озвучить, я открыл пасть и:
— Апчхи!
Пилон вздрогнул. Они с кошкой переглянулись и дружно уставились на меня. Я упорно хотел закончить
