Проводив ее взглядом, икуб снова повернулся к коню:
— Тильда устала. Я тоже не в лучшей форме. Мы рискуем жизнями, когда уходим, толком не отдохнув. Там на поверхности дракон.
— А здесь человек. Сильный маг, который нашел нас подозрительно быстро. Возможно, он и пострадал в схватке, но точно то мы не знаем. Справиться о его здоровье не у кого. Если выдохся, устал и ослаб — хорошо. А если ему ничего не сделалось? Отчего-то найти нас плевое дело. Здесь мы находимся в большей опасности. Так хоть какой-то запас времени, прежде чем человек сообразит, что жертвы город покинули.
— Сейчас выйдем наверх и застрянем? Та Чуи хитрит, видно же. Они просто стремятся избавиться от нас.
— Их можно понять. Я согласен, Ося. Стремятся.
— Эта Оуи, — вмешался Ишутхэ, — говорит, что можно переместиться без особых сложностей. Стоит рискнуть. В любом случае, конь прав так выиграем немного времени. Балахонщик не сразу поймет, что мы ушли. Здесь же, под колпаком, даже бежать некуда.
— А если та Чуи просто сдадут нас? — возразил Осирис.
— Все лучше, чем сидеть и ждать. Потом балахонщик мог выследить, просто опрашивая жителей по приметам. А еще, думаю, что если откажемся покинуть город, придется драться не только с человеком и драконом, но и всем Фамелькадом.
22
Мы опять шли по тоннелю. Он оказался самым узким из трех, едва хватало места развернуться. Компанию нам составляли исключительно та Чуи во главе с Оуи. Тоннель тянулся узкой круглой норой. Нас не подгоняли, но темп, заданный Чуи, настраивал на мысли об изгнании, а не проводах. Тильда спала, и Осирис нес ее на руках, бережно прижимая к груди. Когда только два врага успели подружиться, непонятно.
— Пилон, — прошептал я, — а если Чуи, правда, заложат нас? Выкинут из города и все. Умоют лапы.
— Не заложат, — также тихо ответил Пилон, — они хранители. Должны знать, если такая парочка как дракон и человек добьются своих целей, самих та Чуи ждет лишь краткая отсрочка и схожая с Хангелькадом участь. Начав разрушать, трудно остановится. Та Чуи укрыли нас и не пустили в город дракона. Чем не повод? Думаешь, надеются обменять свое спокойствие на наши жизни? Да, они трусоваты, я говорил. Им страшно, потому что Фамелькад их дом. Но радуга другое дело, она священна для большинства миров и существ. Оуи служит радуге, а лишь после городу, и понимает, чем обернется предательство. Осознает, что происходящее гораздо сложнее и хуже простого заговора или мелкого саботажа. Это угроза жителям миров радуги. Их жизням. Лучше думай, что за старинный способ перемещения могла иметь в виду Оуи. Вспоминай, что говорила фата и не терзай меня.
Я послушался. Дорога в тоннеле постоянно шла в гору, вверх. Мне казалось, та Чуи ведут нас к поверхности озера по тайной тропе. Спрашивать не решался, гадать расхотелось. В тоннеле стало сыро, в тусклом свете шаров стены влажно поблескивали. По их поверхности расползалась неприятная зеленоватая плесень, какие-то оранжевые водоросли и прочая гадость. Внизу чавкало, хлюпало, я брезгливо поджимал лапы, но деваться было некуда. Осирис и Ишутхэ шли плечо к плечу впереди меня. Тени от могучей фигуры волкодлака и жилистой Осириса метались по стенам. Ишутхэ возвышался над икубом головы на две, но они все же славно смотрелись вместе. Идущие в неизвестность уже не совсем враги, но еще точно не друзья.
Едва настроился на романтический лад, как Пилон быстро вернул меня на землю. Он чертыхался, задевая головой висящие водоросли, передергивал ушами, фыркал и скалился. Я думал о том, что тоннели и подземелья стали слишком часто попадаться на пути. Может драконы их любят, но мне они опротивели. Та Чуи спешно косолапили впереди нас, указывали дорогу. Несколько часов однообразного пути и впереди замаячило пятно света. Мы подошли к широкому отверстию входа, через которое попали в совершенно круглую комнату. Словно оказались внутри шара. Та Чуи бодро выстроились кругом, вежливо попросив нас перед этим стать посредине. Подняв лапки-руки, каждый начал топтаться вокруг своей оси, мерзко чирикая и щелкая. Визгливые звуки становились почти невыносимыми, потом затихали, и все начиналось заново. Двигались на удивление слаженно, но щелкали и чирикали вразнобой. Чем быстрее крутились та Чуи, тем громче становились издаваемые ими вопли. Теперь при каждом повороте они хлопали над головой ладошками. Я вдруг сообразил, что с помощью этого ритуала та Чуи перекидывались. Пальцы срастались, а ручки расплющивались, превращаясь в подобие рыбьих плавников или ласт. Нижние конечности почти не изменились, разве только ступни сильнее вытянулись, а перепонки между пальцами потемнели. Гребни оборотней поднимались и опускались в собственном ритме. Красивый танец перьев, создававших сложные разноцветные узоры, отвлек меня от визгливого скрипа голосов та Чуи. Мордочки оборотней вытянулись, покрылись черными перышками. Носы превратились в острые клювы, глаза уменьшились до блестящих, черных бусинок. Наблюдая за ними, я пропустил изменения в самой комнате. Шар уменьшился. Точнее от стен отошел слой, окутавший нас плотным туманом. Туман сгустился и стал похож на колышущуюся пленку, за которой едва проглядывали настоящие стены. Она еще немного съежилась в размерах, превратившись в подобие имеющего подвижные стены кокона. Достаточно свободного, впрочем, каждому из нас хватало пространства. Некие силы словно подвесили его в воздухе, точно посредине, мягко удерживая в одном положении. Кокон выглядел пористым, и я из любопытства пнул его лапой. Она пружинила от стенки. Все та Чуи одновременно хлопнули по ласте соседа и кокон дрогнул. Настоящие стены тоннеля медленно истаивали, как одна большая иллюзия. Внутрь хлынула вода, стремительно заполняя пространство за стенками кокона. Я тихо-тихо пискнул и увидел отражение своего ужаса в глазах Ишутхэ. Прошло несколько мгновений, но мы не упали, не были раздавлены и не утонули. Шар, внутри которого все висели, выдержал. Он медленно начал подниматься вверх, к поверхности. Мимо проплывали стаи прозрачных рыб, какие- водоросли, мелькали смутные силуэты. Мы неподвижно висели, удерживаемые магией. Меня замутило.
Подъем занял немного времени, наверное, тоннель подходил достаточно близко к поверхности. Этот факт оказался подлинным облегчением для желудка, который бунтовал все сильнее. Кокон чуть расплющился, снова превращаясь в шар, вынырнул и замер, покачиваясь на волнах. Над головами, сквозь покрытую каплями воды коричневатую пленку слабо различалось небо, но это было именно оно.
Шар начал двигаться куда-то вбок. Неожиданно, он подпрыгнул и мягко опустился на что-то твердое. Раздался хлопок, и пленка осела ржавой пылью, мгновенно исчезнув. Я пискнул и плюхнулся на зад. Пилон встряхнулся с явным облегчением и пригвоздил взглядом Оуи, бодро идущую к воде:
— Куда ты?
— Пора. Мы выполнили свою часть сделки. Доставили на поверхность, — пробасила та Чуи, щелкая клювом.
— Ну, конечно. Стоять, я сказал. Ты помнишь, как оно, обманывать Пилона?
— Прекрати, — Оуи указала ластой в сторону воды, — утро. Дождь недавно кончился. Радуга часа два простоит над водой. Воспользуйся ей. Это просто. Куратор знает, что делать. Пусть послушает внутреннее пение и вспомнит. Только они и умеют так перемещаться. Дракон на той стороне озера. Сегодня полдня его будут занимать разными делами, чтобы у вас появилась возможность исчезнуть. Успеете удрать. Если человек начнет искать, то тоже не сразу выйдет на след. Однако тянуть не советую. Да, когда попадете в радугу, расскажите о погибшем городе и нашей просьбе. Удачи вам и прощайте!
Прежде, чем Пилон успел хоть что-то добавить, Оуи нырнула в воду, хлопнув по воде ластами.
— Курица, — ругнулся конь и повернулся ко мне, — ну что ж, малыш. Давай, думай. Какое внутреннее пение? Что нам, дивол побери, делать? Ты должен понять, что Чуи имела в виду.
Я вздохнул.
— А о какой радуге она говорила?
— О той, — указал на озеро Осирис, придерживая рукой кошку. Тильда и не думала просыпаться. Видимо у нее почти не осталось сил после схватки с человеком. Я повернулся в указанном направлении и
