пошлепал вдоль воды.
Озеро вытянулось неровной фасолиной. Оно лежало во впадине, образовавшейся в кольце старых гор. Наверняка озеро было такое же широченное, как и глубокое. Иначе город просто не поместился бы, какой магией не пользуйся. Вдоль берега тянулась полоса каменистого пляжа. Выше, вдоль всего побережья рос смешанный лес. Он вползал на слоистые горы, полностью покрывая их зелеными, пушистыми шапками деревьев. Радуга поднималась над озером величественной аркой, переливалась красками в пронзительно синем небе, умытом дождем. Ее ближний сияющий край уходил в воду, но не тонул, а продолжал свой путь по окружности в глубине. Другой конец радуги исчезал где-то на дальней стороне озера.
Мы медленно двигалась по пляжу.
— Что делать? — негромко спросил я у Пилона.
— Откуда я знаю, — огрызнулся тот, искоса взглянув на меня, — вспоминай, что там говорили? Тильда тоже как назло в отрубе. Она могла бы и что полезное подсказать, да вот будить бесполезно. Не получится, как не старайся.
Ишутхэ шел, стараясь не намочить лап. Осирис напротив брел по воде, меланхолично поглаживая спящую на руках кошку.
— Дракон может почуять или увидеть нас? — спросил волкодлак.
— Не знаю, — Пилон зашел в озеро по колено и уставился вверх, на радугу, — хочется верить, нет. Спешить нужно. Промедление грозит крупными неприятностями. Тем паршивее, что ничего не понятно. Осирис, что вы там начитали в библиотеке?
— Что-что, — икуб пошевелил пальцами ног, — ничего. Врата, мир-радуга и столп имеют такую древнюю историю, что доподлинно неизвестно, с чего все начиналось. Не всегда в очередном мире существовали стихийные врата в обе стороны, для связи с миром радуги и столпом. Однако кураторам почему-то достаточно было получить билет в одну. Неизвестно и каким образом они выстраивали из энергетических потоков материальную субстанцию. Кураторы создавали врата по им одним известным технологиям. Повторить не удалось никому. Написано — сплетали потоки энергии, для чего в качестве вспомогательного фактора использовали природную радугу. Она возникает и существует как явление почти в каждом мире. Вот такое наблюдение. Используя природную радугу, кураторы как-то связывали потоки силы идущие от столпа через миры. В центре радуги, где находится столп, необычайно сильна связь между потоками энергии необходимыми для работы врат. Изначально лучи исходят от посоха. Они рождаются в нем и распадаются из него. Каждый луч несет свою особую энергию, а действуют как отдельно, так и вместе. Когда лучи соединяются, то рождают чистую энергию столпа, смертельную для всех кроме кураторов, умеющих ей управлять. По отдельности же эти силы успешно используются магами, и не только…
— Продолжай! — рявкнул Пилон. Осирис вздрогнул, пожал плечами и продолжил:
— Семь лучей-цветов. Основные цвета мира-радуги, которые мы знаем. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Короче, кураторы использовали один принцип — колеса воплощений. Миры связаны между собой силами гораздо более могущественными, чем врата. Эти энергетические потоки имеют отражения и в некоторых других жизненных процессах. Источниками существа умеющие пользуются в своих целях. Например, озерами энергии, линиями, следами. Потоки пронизывают собою все, в первую очередь воду, огонь, землю и воздух. Поэтому для многих существ, природа имеет сакральное значение. Они поклоняются ей и используют ритуалы, чтобы черпать энергию из объектов поклонения. Основные потоки составляют семь начал оплетающих любой мир, подобно тому, как тело пронизывают кровеносные сосуды. Источники прибирают к рукам маги. Для многих целей. От лечения и изучения, до убийств. Природная радуга, нечто магическое и не магическое одновременно. Ни для кого кроме кураторов ценности не имеет, потому что кроме них никто не может ею воспользоваться. Она отражение великого потока. Часть дороги, уменьшенная копия. Природная радуга — младенец, обладающий такими же возможностями как взрослый, но развитыми в меньшей степени. Она дает возможность перемещения по ней сквозь миры, исключая врата. Теоретически. Но не объясняет, как именно. Могли и точка. Но в книгах нет описания. Придется решать задачку Кайорат, на тебя надежда.
Я подумал, Пилон скажет: 'Нам конец!', но он смотрел молча. Потом легонько кивнул, и я почувствовал приступ паники. Поднял морду, пытаясь разглядеть ответ в небесной арке висящей над нами.
— Может, стоит рассмотреть поближе? — предложил робко.
— А дракон? — Осирис вышел из воды и сел прямо на камни, — если заметит нам крышка.
— Другой вариант. Малыш не найдет способ и это станет неважным уже через пару часов, — ответил Пилон и нагнулся попить водички.
Я расценил разговор, как положительный ответ и несколько раз взмахнул крыльями. Ишутхэ закашлялся от полетевшей в морду пыли. Осирис резво вскочил и отошел подальше. Только Пилон не пошевелился, хотя ветер гневно трепал его гриву и хвост. Лишь поднял морду от воды и громко сказал:
— Постарайся почувствовать. Когда Чуи говорила о внутренней песне, полагаю, она имела в виду, отключи мозги и поверь ощущениям. Понял? Поверь в себя, не думай об ответственности, просто доверься внутреннему голосу.
Ага, легко говорить: 'забудь об ответственности'. На меня смотрели три пары глаз, если не с доверием, то с надеждой точно. Пока что другие спасали мою жизнь, находили решения, раскрывали тайны. Я так разволновался, что не мог сосредоточиться. Не получится, значит, ничего не стою, как бы там не говорил Пилон. До чего же страшно вновь не оправдать ожиданий. Я взлетел и потихоньку поднялся к радуге. И вблизи она выглядела необыкновенной. Зрение позволяет кураторам увидеть недоступное другим существам.
Каждый цвет испускал особенное сияние. Каждый поток рассказывал на уровне ощущений о своей неповторимости, от него исходили тепло или холод. Оранжевый будоражил, голубой дарил прохладное умиротворение, красный обжигал, зеленый успокаивал. Я так увлекся, что забыл, зачем взлетал. Но и это показалось новым странным опытом. Купание в слепящем сиянии цветов между небом и землей. Я получал от каждого толику силы, уверенности, спокойствия или бодрости, немного хладнокровия, чуточку внимания. Когда нырнул в фиолетовый, меня словно накрыло теплым летним дождем. Каждая чешуйка засверкала на солнце, внутри что-то задрожало, свернулось тугим комочком и, развернувшись, вылетело из глотки пронзительным клекотом. Свобода — пьянящим ветром под крыльями, сладость бытия, щедрость мироздания, абсолютный миг счастья. Трепещет каждая частичка тела, а изнутри распирает радость созидания. Я слышал прекрасную музыку, сложенную из семи разноцветных нот. Творцы. Мы творцы! Я творец! Это мое 'Я' поет песню аметиста.
— Малыш! — открыв глаза, увидел машущего крыльями Пилона. Что заставило коня отрастить крылья и подняться к радуге?
— Пилон?
— Ты что совсем сдурел? Или зазываешь друга на обед? — с каким-то отчаяньем прокричал Пилон, — что ты наделал? Ты что наделал!
— Что? — не понимая, переспросил я, паря рядом с ним.
— Ты орал как резанный. Твой клекот над озером, сигнал для дракона — прошу в гости. Не понимаешь? Он будет здесь, несколько минут и все. Ты нас погубил!
— Нет! — выкрикнул я. Краски померкли. Меня на мгновенье охватил ужас, словно сотворил что-то мерзкое. Но ведь не хотел же дурного, — Пилон! Послушай! Хватай Ишутхэ, я возьму Осириса. Знаю, шанс есть! Уже почти понял как. Свяжи нас магической веревкой и держись рядом. Не подведу! Я не подведу!
Спланировав над озером, подхватил стоявшего с задранной головой Осириса. Он крепко прижимал Тильду к себе.
— Держись, все получится! — выкрикнул я, сделал низкий вираж над водой и поднялся к радуге. Пилон вскоре присоединился ко мне. На его спине, прижавшись к шее и крепко зажмурившись, сидел Ишутхэ.
— Связал! — сообщил жеребец, стараясь не отставать. Я нырнул в радугу. Теперь предметом поисков стали не ноты, а струны. Энергетические нити, которые вплетались в узор мелодии и создавали образы. Когда-то давно в разговоре с отцом, я спросил: 'Как можно сохранить в памяти яркость образа места или существа?' Он ответил: 'Запомни деталь. Одно воспоминание. Когда придет время, ты сможешь вытащить из памяти это одно воспоминание и восстановить весь образ. Нужно почувствовать присутствие, словно сам
