желание выпить оказалось не столь сильным, как он ожидал. Голова была непривычно ясной, и это ему нравилось, Николай подолгу рассматривал себя в зеркале тюремного туалета, будто знакомился с новым человеком, с которым отныне придется жить вместе. Потом часами бездумно лежал на нарах — ему не нужно было беспокоиться о еде, ночлеге, думать об опасности. И приходил к выводу, что поступил правильно. Но тут же с острым отчаянием сожалел о своем опрометчивом шаге. Эта вспышка обессиливала его, он начинал понимать, что рано или поздно все равно пришел бы с повинной, что нет у него больше духу носиться по белу свету…
— Все правильно, Коляш, все правильно, — бормотал он, глядя в темный потолок сумрачного помещения. — Сколько бы тебе ни дали, твой срок уже пошел, счетчик работает, и все эти деньки тебе зачтутся.
Произошла с Николаем еще одна перемена — он заметил, что не угодничает больше, одним только согласием понести наказание как бы завоевал право на уважение.
— Садитесь, Аврутин, — Демин с любопытством рассматривал человека, которого так долго искал и который в конце концов явился сам.
— Теперь-то уж сяду, — ответил Николай. — Теперь-то мне уж никуда не деться.
— Хм, — Демин усмехнулся, оценивая шутку. — А вам и раньше деваться некуда было.
— Почему же? Вся страна у ног! — Николай вскинул подбородок, улыбнулся, вытянув губы, но этой его шутки Демин не поддержал.
— И как она вам показалась, у ног-то?
— Ничего страна… Жить можно.
В кабинет молча вошел и сел у окна Рожнов. Он подвигал стул, устраиваясь поудобнее, сложил руки на животе, сцепив пальцы, — приготовился сидеть долго и терпеливо.
— Вот ты какой, — протянул Рожнов. — А мы тут уж думали, думали, какой он есть, Николай Аврутин, а он вона какой, оказывается. Ну-ну!
— Скажите, Аврутин, — начал Демин, — почему вы решили признаться в преступлении?
— Не знаю, — Николай передернул плечами, оглянулся. — Пришел, и все. А что, не надо было?
— Не-ет, — протянул Демин. — Так не пойдет. Так мы с вами ни до чего не договоримся. Давайте не будем ломаться, кривляться… Я задаю вопросы не потому, что любопытный очень или заняться мне нечем. Ответы нужны и суду, которому предстоит решать вашу судьбу…
— А чего ее решать, уж решенная! — Николай вызывающе посмотрел на всех.
— Нет, Аврутин. Если бы вы считали свою судьбу решенной, не пришли бы к нам. Пришли, потому что надеетесь на перемены к лучшему. И знаете, что перемены могут быть только такими: будете осуждены и окажетесь на какое-то время в заключении. Но даже они избавляют вас от той жизни, которой вы сыты по горло.
Николай помолчал, раскачиваясь из стороны в сторону, и, страдальчески сморщившись, поднял на Демина глаза…
— Скажите мне, гражданин начальник…
— Не называйте меня гражданином начальником. Я не ваш начальник. А вы не мой подчиненный.
— Как же вас называть? — улыбнулся Николай.
— Меня зовут Валентин Сергеевич. Так и называйте, если угодно. Что вы хотели мне сказать или спросить… Я перебил вас… Прошу.
— Хотел спросить… Вот я пришел, покаялся, признался… Снял с вас висячку…
— Простите, что вы сняли? — спросил Рожнов.
— Ну… эту… висячку…
— А что это такое?
— Ну, незаконченное, нерасследованное дело…
— Преступление, которое вы совершили, было раскрыто, — ответил Демин. — Следствие установило, кто его совершил, кто стал жертвой. Так что не думайте, что вы нас облагодетельствовали. Заявляясь к нам, вы больше о себе думали.
— Да, я не мог больше шататься по вокзалам, да, мне надоела такая жизнь! Да! Что вам еще сказать? Да, тюрьма мне кажется сейчас счастливым выходом из той жизни, которую я вел. Я пришел и сказал — берите меня, судите меня. Но вам нужно еще в душу забраться, там поковыряться? Зачем? Что вы там забыли?
— Должен сказать, молодой человек, — заговорил Рожнов, — у вас превратное представление о работе следователя. Не советую вот так с кондачка судить о тех вещах, в которых вы не разбираетесь. В задачи следователя входит не только поиск преступника. Необходимо установить причину преступления, мотивы, толкнувшие человека на преступление. Я смотрю, вы склонны находить оскорбление в тех вопросах, которые вам задают… Думаю, рановато вы вспомнили о своем достоинстве. Еще много времени пройдет, прежде чем вы получите на него право.
— А сейчас со мной можно делать все, что угодно? — ощерился Николай.
— Вас оскорбили? — холодно спросил Рожнов. — Если есть жалобы, можете их высказать. Прошу!
— Да о чем вы ему говорите! — вмешался Демин. — У парня легкая истерика. Он успокоится и все расскажет. Верно, Коля? — Он обернулся к Николаю.
А дальше произошло то, чего никто не ожидал, — лицо Николая дрогнуло, он несколько секунд боролся с собой, но не выдержал и закрыл глаза рукавом.
— Ну чего вы в душу лезете?! Что вам нужно?! — глухо проговорил он, не поднимая головы.
— Надо же, — Демин озадаченно оглянулся, — до чего человек себе нервы истрепал… Послушайте, Аврутин… Постарайтесь понять… В душу к вам никто не лезет. Лезут тайком, с нехорошими намерениями. А мы к вам в душу пытаемся войти. Всей толпой, если угодно. Через парадный вход. И прямо говорим вам об этом. Нужно, чтобы вы поняли — допрос не должен скатиться к игре самолюбия, превратиться в словесную потасовку — кто ловчее слово скажет, кто быстрее… Никто не будет с вами в этом состязаться. Что касается вашего самолюбия, то неужели вы думаете, что мне доставит радость потоптаться по нему? Неужели вы думаете, что я радуюсь, оскорбив вас, показав свою власть! Мне неинтересно распускать перед вами перья, и я не собираюсь этого делать.
В этот момент дверь осторожно приоткрылась, и показалась физиономия Сухова.
— Простите, — сбивчиво заговорил он, — меня вызывали… Я не знаю… Может быть…
— Подождите в коридоре! — сказал Рожнов. — Мы пригласим вас.
— Хорошо… Спасибо, — невпопад брякнул Сухов и прикрыл дверь.
— Он! Вот он виноват! — вскочил Николай. — Это все из-за него, подонка!
— Сухов заставил вас? — тихо спросил Демин.
— Да! Заставил! Вынудил! Если бы не он, ничего бы не было! Он ввязался в эту историю и… и…
— Сядьте, — сказал Рожнов. — И успокойтесь. Итак, вы приехали в этот город. Я говорю о прошлой осени. Зачем вы приехали? Расскажите подробно обо всем, что с вами здесь приключилось, что заставило пойти на столь крайние меры…
— Он снился мне каждую ночь, — вдруг сказал Николай.
— Кто снился?
— Фетисов, кто же еще. Вначале мне казалось, что он преследует меня, ходит за мной, будто все время рядом. То на улице похожий человек встретится, то за углом, в темноте. А потом сниться начал. Из воды поднимается белое лицо, одно лицо, больше ничего. А изо рта пузыри. И смотрит. Меня никто не хотел долго на ночлег пускать: говорят, кричал. Напиваться стал… Когда крепко выпьешь, вроде ничего…
— А зачем в город приехали?
— Жену искал. Случайно познакомился с Фетисовым, у него тоже нелады с бабой… Тут я подвернулся, начал его расспрашивать про какую-то улицу, а он будто даже обрадовался, вызвался помочь…
— То есть отнесся к вам с участием? — уточнил Рожнов. — Да, — поморщился Николай. — С участием… лучше бы его не было, этого участия. Уж очень навязчиво помогал… В первый день мы не нашли мою жену, и он пригласил меня к себе ночевать. В общем, пришли мы к нему… Показал он мне свою
