Иудаистские праздники, комментарий

рамках быстротечного, временного мира, сжатие бесконечного в рамки реальной действительности, сведение вечного бытия в повседневность. Не зря сосуществуют в иудаизме два противоположных представления о мире - мир как конечная действительность и мир вечности и бесконечности. Противоречие? Нет! В конечном мы находим следы бесконечности, в мелькающем мгновении - постоянство и вечность. И именно этот взгляд на время делает возможным Тшуву - истинное созидание. Есть старинная проблема, идущая из философии Аристотеля и обсуждавшаяся долгое время среди арабских и христианских схоластов. Эта проблема - статус индивидуума - получила наиболее четкую трактовку и оригинальное разрешение у Маймонида. Идея Ибн Рушди (Аверроэса) о бессмертии одного только универсального активного интеллекта, в отличие от индивидуального пассивного разума, противоречит основам иудаизма. Маймонид отверг этот взгляд, как и следовавшие за ним Альберт Великий и Фома Аквинский. Тем не менее, проблема бессмертия души, как индивидуального пассивного интеллекта, остается очень сложной и важной, и тут Маймонид красиво и оригинально проявляется во всем своем блеске, разрешая эту проблему. С одной стороны, Маймонид принимает концепцию Аристотеля (и Платона), что истинное и незыблемое бытие возможно лишь в мире форм - универсальных идей, а все, что происходит в области индивидуального, существует только в качестве отблеска общего. С другой стороны, Галаха утверждает индивидуальное бессмертие души. Как могут ужиться эти противоположности, как можно совместить несовместимое? Этот вопрос возникает также при рассмотрении вопроса управления миром. Вера в Провидение, связанное с индивидуумом (hашгаха пратит, индивидуальное наблюдение), есть краеугольный камень иудаизма, как в галахическом, так и в философском аспекте. Это десятый принцип из тринадцати основ веры Маймонида. Индивидуум, согласно иудейскому взгляду, есть носитель религиозного процесса; индивидуум отвечает за свои дела и поступки, а ответственность, 'подотчетность' невозможна без индивидуального Провидения. В силу этого, Маймонид отделяет человека от всех других созданий и провозглашает значимость его индивидуального существования, как с точки зрения бессмертия души, так и с точки зрения Управления, связанного с личностью ('hашгаха пратит'). 'Мои взгляды на этот фундаментальный принцип (то есть Управление миром свыше), я изложу тебе... Полагаться я буду в своих убеждениях на то, что мне представляется намерением Торы Божьей сообщить нам, равно как и других пророческих книг... И я полагаю, что Провидение существует в этом низшем подлунном мире... но Оно занимается лишь представителями рода человеческого, и это единственный вид - такой, что все дела личностей, и все доброе и злое, что случается с ними, зависит от Правосудия, как сказано: 'Ибо все пути Его праведны' (Второзаконие 32:4). О других же живых существах и, тем паче, о растениях и т.п.. я придерживаюсь взгляда Аристотеля... Провидение носит для них видовой характер, а не индивидуальный... и не затруднит меня вопрос: почему связано Управление с человеком, а не с другими живыми существами? Я отвечу, что прежде чем задать такой вопрос, надо ответить на другой: почему дан разум только человеку, но не другим существам? А ответ на это: так пожелал Всевышний' ('Путеводитель блуждающих' 3:17). Суть слов Маймонида в том, что человек занимает особое место в царстве сущего и отличается своими оптическими чертами от всех существ. Обо всех остальных живых существах мы говорим, что только универсалия обладает истинным бытием, а к человеку это не относится. Его индивидуальное существование достигает вершин бытия, истинного и вечного, - и это наш важнейший принцип. Более того, суть человеческого бытия - в частном существовании индивида, несущего ответственность и подлежащего наказаниям. И поэтому индивид удостаивается Божественного Управления и жизни вечной. С одной стороны, человек - лишь представитель своего биологического вида, отражение идеи и тень истинного бытия; с другой стороны, он - человек Божий, обладатель индивидуальной сущности. Разница между человеком видовым и человеком Божьим в том, что первый - пассивен, а второй - активен и созидает. 'Видовой' человек максимально пассивен, ничего нового не вносит и не творит. Человек - носитель индивидуального бытия способен не только пассивно получать, но и действовать, творить. Действие и созидание - вот яркие признаки истинного существования. Но эта оптическая привилегия, выпавшая человеку - носителю индивидуального бытия, привилегия, которая отличает его от всего живого и дает ему личное бессмертие, зависит от самого человека. Выбор в его руках. Человек имеет возможность или остаться на уровне остальных существ, в области теней и отблесков, или выйти на уровень личности, которая не является лишь частью общего, личности, заслуживающей твердого, по праву положенного ей существования в мире 'форм' и 'разума, отделенного от материи'. Всевышний дает человеку выбор: быть человеком видовым или человеком Божьим. Удостоится - станет человеком Божьим со всем великолепием индивидуальной сущности, прилепляющейся к совершенно безграничному в 'благодати Божьей'. Не удостоится - останется человеком вида, смутным, размытым образом универсальной сущности. Иногда человек живет лишь по праву принадлежности к виду, только потому, что он рожден в данном виде и роде, и в нем есть отпечаток универсалии. Он - лишь сын человеческий, сын своего вида, отсвет идеи, открытие видового образа в морфологическом процессе (по Аристотелю) вида. У него нет ничего, что бы обосновало его жизнь как личности, ничего, что бы поддержало и оправдало его бытие. Душа его, дух и суть существуют за счет общности. Корни его в усредненном, крона - в публичном. Нет у него своего особенного выражения лица человека-личности, нет творческого вклада, открытия; он ничего не внес нового. Его пассивный дух лишь принимает. Он раб чужих мнений и взглядов. Он не углубляется в судьбу своего макро- и микрокосма и не исследует свои пути, не задумывается о своих отношениях с Богом и людьми. Никто особенно не радуется его появлению и не скорбит об его исчезновении. Был - и исчез, как тень, как облако. Он не оставил поколениям ничего в наследство, и не запечатлелась память о нем. Нет у него заповедей, добрых дел и заслуг. Он лишен чувства исторической ответственности и моральных устремлений. Поневоле рожден он, поэтому и живет тоже поневоле, хотя, как это ни парадоксально, он сам выбрал себе такую жизнь; поневоле и умрет. Таков 'видовой человек'. Но существует другой тип - человек, не нуждающийся для своего существования в посторонней помощи и в поддержке своего вида. Он уже не узник времени, он сам себе хозяин. Он существует не благодаря наличию своего вида, а имеет собственную ценность. В его жизни есть и творчество, и обновление, и постижение, и понимание. Он живет не потому, что родился, а ради самой жизни и мира грядущего после нее. Он знает свою задачу, долг и пост. Он осознает свой собственный дуализм и использует свободу выбора. Он знает, что перед ним два пути, и его поведут по 'дороге, которую он выберет' (Исайя 48:17). В нем нет пассивности, он активен; он не принимает чужое, а действует самостоятельно. Он не предался во власть вида, но прокладывает себе свой неповторимый путь и сам влияет на общность. Сущность его устремляется зачарованным потоком в дали, полные чудес и тайн. Он не пребывает в покое, постоянно движется, не стоит, а идет, поднимается, но не спускается. Он жаждет приблизиться к Богу живому. Он воистину человек Божий. Основной принцип Провидения обернулся практической заповедью, обязанностью, возложенной на человека; он должен расширять и усиливать возлежащее на нем индивидуальное управление. Все в его руках. Когда человек создает самого себя, перестает быть лишь представителем своего вида, становится человеком Божьим - тогда он выполняет заповедь, кроющуюся в природе Божественного управления миром. Самое высшее из всех сотворенных существ - это пророк. Обязанность каждого человека - работать над собой, совершенствоваться, пока он не воплотит идеал пророчества и не будет готов принять Божественную благодать. Признание пророчества как догмат веры имеет два аспекта: 1) Вера в существование пророчества, то есть в то, что Бог делает людей пророками. 2) Обязанность каждого стремиться к тому, чтобы достичь пророчества, обязанность человека подниматься на гору Господню, пока он не достигнет максимального открытия Шехины. Вера в пророчество включает в себя также морально-практическую основу, закон и практическую Галаху. Пророчество главная цель человека, предел его мечтаний и устремлений. 'Одна из основ веры - знать, что Бог делает людей пророками, и пророчество нисходит лишь на великого мудреца, настолько сильного характером, что дурное побуждение не может ни в чем его одолеть, а, наоборот, он всегда преодолевает это побуждение своим сознанием; и взгляды его широки и верны. Человек, обладающий всеми этими моральными достоинствами и к тому же еще здоровый физически, входит в пардес - 'сад' Божественного знания - и продолжает стремиться к своим великим и трудным целям, и разум его готов к восприятию и пониманию, и он освящает себя, и отделяется от торной дороги толпы, блуждающей во тьме времен, и он идет и обучает душу свою не допускать никаких мыслей о пустом и суетном со всеми его ухищрениями, но мысль его всегда обращена ввысь, привязана к подножию Престола, чтобы постигать формы святые и чистые; созерцает он Мудрость Всевышнего во всей ее цельности от первичных форм и до сердцевины земли, и из них узнает он Величие Его; тогда сразу же дух святой нисходит на него' (Маймонид, 'Законы об основаниях Торы' 7:1). Маймонид включил в формулировку фундаментального принципа веры 'Бог делает людей пророками' также описание личности и характерные черты пророка, и это не случайно, так как облик пророка, его строение и служит