Над ужином Робка с мамой колдовали, стараясь учесть все известные и возможные особенности алиного питания. Морепродукты были приготовлены с пряностями и овощами на пару. Всевозможные фрукты порезаны небольшими ломиками, но так, чтобы их можно было узнать. Мама пила белое вино, дети — фруктовый сок. А когда наступило время чая, то, разумеется, он был зелёный с мёдом и цукатами на сладкое. Ужин прошёл, как это пишут в протоколах, «в тёплой дружеской обстановке». То есть в основном все молчали и улыбались друг другу. А о кулинарных предпочтениях Али и о том, что именно ей понравилось, мама вполне смогла понять по её лицу. Её молчание было очень красноречивым, и мама ещё до окончания трапезы и дежурного «Спасибо, всё было очень вкусно!» отлично поняла, что по поводу ужина девочка тоже была в полном восторге. Аля прекрасно осознавала, что хозяева старались именно для неё и ради неё. Да и ужин, можно сказать, был в её честь. Одним словом, девочка был польщена, растрогана и исполнена благодарности. Конечно же, робкину маму весь вечер прямо-таки распирало любопытство, но она клятвенно пообещала сыну не донимать гостью вопросами. Пришлось ограничиться наблюдательностью и интуицией. Но и этого мудрой женщине вполне хватило, чтобы, как минимум, успокоиться насчёт робиной подружки.
— Может, покажешь Але своё обиталище? — спросила она, когда с ужином было покончено.
— «Обитель», мам! — засмеялся Робка.
— Да ладно, ты ведь понял, что это шутка.
«Обиталище» было лишь немногим меньше зала, так что здесь впору было экскурсию проводить, а не просто показывать.
— А почему твоя мама притворялась «снежной королевой»? Она ж на самом деле не такая! — первым делом спросила Аля, оглядываясь в комнате.
— Ну, понимаешь… Просто я попросил её не приставать к тебе с расспросами… — попытался объяснить Роб.
— Вот уж спасибо тебе, защитничек дорогой! — картинно вознегодовала Алечка, — лучше бы приставала! А то я думала, что она во мне дыру прожжёт своим проницательным взглядом.
— Ну надо же ей было как-то тебя понять! — сказал Робка и бросил Але плюшевого зайку, — а ведь я же тебя предупрежда-а-ал! — грозно проревел он.
— Ну и как ты считаешь, она меня поняла? — Аля послала зайца по возвратному курсу.
— Будь спокойна! — зайка снова полетел к Але.
— Посмотрим! — ушастик просвистел в Роба.
— Смотри — не смотри, а ты ей по-а-а-анравилась! — заяц прилетел прямо в лоб Але, застывшей от неожиданности.
— Правда? — спросила девочка, обнимая зайца и, потупив глазки, глядя на Робку. — Ты в этом уверен?
— Да конечно, правда! Она тобой просто очарована! Я же знаю свою маму! Только ты смотри, не загордись напрочь! — засмеялся парень, подмигивая Але.
— Да мне вообще звёздная болезнь не свойственна! — Алечка состроила такую невинную рожицу, что осталось только над головой нимб пририсовать.
«Господи, какая же она всё-таки лапочка! — подумал наш Роберт, зачарованно глядя на Алечку, — всё-таки как прав бывает зараза-Васька в своих характеристиках».
— Ага, ты — сама скромность!
— Знаете ли, сэр! Скромность — одно из самых лучших моих качеств! Она укра-а-ашает! — и заяц, хлопая ушами, опять отправился в полёт. На этот раз лоб в лоб с ним столкнулся смеющийся Роб!
— Мстя была страшна! — хлопнув в ладоши, победоносно заключила Аля.
— Неуловимая мстительница? Не угадала! — Роб одним прыжком оказался около ликующей Али и «поймал» её в свои объятия.
— А классно у тебя! Есть где развернуться, — тихо сказала сдавшаяся в объятия Роба «победительница».
Он поцеловал её волосы и они потеряли ощущение времени…
— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — в дверях стояла мама и смотрела на вот уже целый час недвижимую парочку посреди комнаты.
— Молодой человек, имей совесть! Тебе ещё провожать даму домой, а кому-то вроде ещё с утра на занятия. Да и мою работу ещё никто не отменял. Так, быстро вернулись на землю и вперёд! — скомандовала родительница.
— Жду тебя не позже, чем через полчаса! — шепнула она сыну уже в дверях. И добавила: — Будьте поосторожней, пожалуйста.
Роб пообещал исполнить всё в точности.
— Ты говорил, что у меня мировая тётка? Так вот, у тебя — супермировая мама! — сказала Аля, целуя Робку на прощание в щёчку.
И снова потекли учебно-трудовые будни с волшебно-праздничными вечерами встреч. Работу над алиными портретами группа уже заканчивала. В масле у Робки получилось нечто салонно-фундаментальное, как всегда выделяющееся из общего ряда. В отличие от чисто ученических работ других студентов в робкиной был намёк на раскрытие характера модели. То есть его хоть как-то можно было назвать портретом. Ну, ему-то конечно, было проще — модель он знал несколько лучше одногруппников. Но в то же время каждый раз убеждался, что ничегошеньки-то он о ней не знает…
Наши «друзья» радовались уже уверенно наступающей весне, первой капели, уже довольно длинному дню и всё более тёплому солнышку. Каждый вечер и половину воскресенья они были счастливы вместе. Лишь изредка на ясное личико Али набегали грустные тучки. Но Робка запасся терпением и ждал. Он знал, он просто ни капельки не сомневался в том, что наступит момент, когда Аля сама всё ему расскажет.
И однажды, совсем скоро, такой момент настал. Аля позвонила Робке сразу по окончании четвёртой пары и попросила его зайти за ней перед началом занятий подкурсов.
— Рисунок я закончила ещё вчера, — звучал в трубке волнительно-озабоченный, но решительный голос Алевтины, — а наброски покажу преподу перед занятиями. Мне очень надо тебя увидеть! Это очень важно!
— Я уже бегу! — прервал разговор Робка и устремился к Але, на ходу пытаясь понять причину её волнения.
Аля ещё показывала руководителю подкурсов свои домашние работы, и парню пришлось немного подождать. Он видел, как она слушала вполуха, что говорил педагог, с плохо скрываемым нетерпением ожидая скорейшего окончания его наставлений.
— Мне надо тебе что-то срочно рассказать! — начала девочка, когда «разбор полётов» был окончен.
— По тебе это видно, — на полном серьёзе заметил Роб, — впечатление такое, что если ты сейчас от этого «чего-то» не избавишься, то оно тебя на куски разорвёт.
Аля метнула было гневный взгляд на юношу, но видя, что тот не шутит, сразу остыла и умоляюще, почти жалобно посмотрела на него и попросила:
— Давай скорее пойдём куда-нибудь, где поменьше глаз и ушей…
И они пошли, точнее, почти побежали в ту креветочно-салатную кафешку и присели за тот же дальний столик у окошка. Робка заказал обоим сок и приготовился слушать.
— Помнишь, ты меня просил рассказать «краткую историю жизни Алечки»?
— Конечно! — улыбнулся Роб.
— Ну ты, конечно, извини, но я тебе и рассказала, как ты попросил — кратко, даже очень-очень кратенько, — она виновато посмотрела на парня.
Робка ответил Але ласково-снисходительным взглядом, как бы давая понять, что он всё прекрасно понимает и ничуть не обижается.
— Я хочу поделиться с тобой своей грустью. Это может быть даже больно! — она широко раскрыла на Роба свои синие глаза.
— Я давно жду этого и я готов! — юноша был абсолютно серьёзен.
— Тогда слушай! Я не знаю, помнишь ты или нет, но в самом конце девяностых по стране прокатилась
