чтобы вот так…»
Риддик вошел внутрь.
Роберт был прав: корабль был древнее мира, в котором Риддик жил. Казалось, что старые хозяева не оставили после себя ничего, кроме страха, леденящего душу, который все еще жил здесь, охраняя корабль. Но Риддик почувствовал что корабль, как живое существо, благодарит его за нарушенное одиночество.
«Полетаем?»
Никогда еще у Риддика не возникало такого единения с кораблем. Будто он нашел какую-то частицу себя.
«Что со мной происходит?»
Риддик выскочил из корабля.
— Этот корабль летал тогда, когда Млечный Путь был просто полосой тумана, — всё, что он сказал Роберту.
— Корабль. Он сделан не человеком и не для человека. Боюсь, что ни один техник не согласится готовить его к полету.
— Я сам все сделаю.
— Замечательно, — Роберт заметно расслабился. — Ты готовишь корабль, а я позабочусь об остальном.
Риддик остался наедине. Вернее, вдвоем. С кораблем.
Следующая ночь была ночью привыкания друг к другу. Корабль был древним сокровищем, артефактом, и как все подобное, имел свой характер, чувства и душу. Торопиться не следовало. Выкинув из головы все мысли и освободив мозг, Риддик, закрыв глаза, слушал. Слушал тишину, пространство, свои чувства. Прислушивался к едва уловимым несмелым вибрациям, которыми корабль касался его, изучая.
«Это мой корабль. Теперь он принадлежит мне. Только мне».
«Новая раса… Воин, высшая проба. Смелый, рисковый, безжалостный… Что-то знакомое… Рожденный летать! Чудо! Ради которого любому кораблю стоит родиться!»
Что-то поменялось в тишине.
Корабль активировался и неуловимо поменял позицию. По его корпусу пробежала белая холодная рябь, сжигая, не оставляя следов, древнюю грязь, копоть и пепел. Открылась его матовая поверхность, недоступная и неуловимая ни для одного радара, поглощающая свет, волны и колебания, питающаяся энергией космоса, звезд и планет.
Риддик поднялся с пола.
— Мне важно, кем ты меня принимаешь? — спросил Риддик. Он должен был это спросить, ведь у корабля был интеллект, может быть даже, древние вложили ему душу, и если он собирался летать на этом корабле, то только как капитан, а не как заключенный или враг.
— Не определено!
— Повторить!
— Боеспособны все варианты!
«Боеспособны все варианты». Корабль знал о нем всё. И то, что он фурианец и то, что он Лорд- маршал некромангеров. И то, что он воин высшей касты, и, что вор и убийца… И еще много-много кто, потому что жизней было прожито тоже много.
— Ты принимаешь это?
Поверхность корабля задрожала. На ней мелькали и исчезали иероглифы и вязь, превращаясь в новый узор, который тонкой резьбой заново покрыл весь корпус.
— Кресло капитану!
И Риддик поднялся по трапу.
Утром прилетел Роберт с командой.
Риддика нигде не было видно. Роберт подошел к распахнутым воротам ангара, посветил фонарем в глубь и не увидел там корабль. Судорожно сглотнув, он пробрался вдоль стены, нащупал рубильник и включил свет. И чуть не захлебнулся воздухом. Чувствуя, как деревенеют его руки и ноги, Роберт начал медленно сползать по стене вниз.
Корабль стоял на том же месте, но больше не напоминал голодного хищника. Он превратился в плотный сгусток воздуха, казался невидимым, поглощающим отражения всего, что было вокруг.
Риддик опустил трап и вышел из корабля.
— Как ты это сделал? — спросил Роберт, приходя в себя.
— Поговорил по душам, — ответил Риддик. — Ты привез записи?
Роберт протянул ему два цилиндра.
— Здесь все, — сказал Роберт и подумал, что у них над расшифровкой записей трудится целая группа специалистов. Неужели, прости Фурия, Риддик, этот беглый каторжник, в одиночку сможет разобрать их и понять?
Риддик скачал данные в бортовой компьютер корабля и вывел проекцию в центр ангара. Записи последних двух недель наслоились друг на друга, создавая причудливую мешанину цифр. Но Риддик не видел этих цифр — космос, как открытая книга, развернулся перед ним. Риддик искал изменения не характерные для общей картины. Он искал эхо, которое должно было остаться от луча, притянувшего его на эту планету. Эхо должно было быть двойное: один раз луч ударил по флоту некромангеров, второй раз — по планете, возвращаясь на место. Эхо могло исказиться, проходя разные уплотнения и излучения, но это было не столь существенно.
Вот они. Одно и второе. Риддик еще какое-то время смотрел на проекцию, определяя направления, время и скорость, а потом сказал:
— Год. У тебя есть год, чтобы подготовиться к войне. Чтобы убрать с оболочки Магнус-6 все ценное. И ждать моих приказов.
От неожиданности Роберт сделал шаг назад. Он так и не понял, что искал Риддик в проекции и как он разобрался в этом сумасшедшем множестве цифр.
— У меня есть год, — автоматически повторил Роберт.
— Ты готов подчиниться полностью и беспрекословно? — голос Риддика звенел.
— Твои приказы — это приказы Фурии, — отчеканил Роберт. — Я подчинюсь.
— Даже ценой собственной жизни?!
— Клянусь!
Наступила долгая тишина.
Потом Риддик устало произнес:
— Иначе все будет бесполезным.
Проекция висела в воздухе. И Роберту на какой-то миг показалось, что вместо цифр он увидел в ней играющий красками космос.
— Элементы привез? — спросил Риддик, возвращая его в реальность.
Роберт поднялся — время действовать давно началось.
— Привез. Ты подсчитал, сколько тебе надо?
— Восемь элементов. Чтобы я себе ни в чем не отказывал.
— Он столько жрет? — удивился Роберт, кивая на корабль.
— Это, чтобы я себе ни в чем не отказывал, — невозмутимо повторил Риддик. — Он ничего не «жрет».
Когда все было загружено, Роберт сказал:
— Тебе надо вывести корабль из ангара в туннель, который является взлетно-посадочной полосой. Я открою купол над ним, и ты взлетишь.
Риддик посмотрел на Роберта.
— Ну, тогда, до встречи.
— До встречи.
Риддик поднялся по трапу на борт корабля и исчез внутри.
— Как сказал кто-то из великих древних, — пробормотал Роберт себе под нос, открывая купол, — «Войны нельзя избежать. Ее можно только отсрочить к выгоде своего противника». Мы отложили свою войну на шесть тысяч лет.
