глядя на то, что осталось от человека и теперь стекало по стене, Джен Хое спокойным голосом спросил:
— Еще вопросы?
Судя по злобному шипению, вопросов больше не было.
Мгновенно развернувшись, отступая назад и давая дроппу пространство для драки, Риддик, защищая, встал к нему спина к спине.
— Это — мой второй пилот, — улыбаясь, объяснил он. — И я вас вижу. Всех.
А потом из темноты на них кинулись люди.
Тело может выдержать чудовищные перегрузки и огромные перепады температуры, может терпеть боль и невыносимые страдания. Но оно — самая уязвимая и беззащитная оболочка существа, которое в Галактике называют человеком.
Риддик и Джен Хое даже не доставали оружие.
Люди разбегались и кидали свои тела вперед, думая, что при падении сила их удара многократно возрастет и сделает их сильнее. Но та же сила увеличивала инерцию их тел, и было достаточно в нужный момент поймать горло, и шея ломалась сама, потому что голова и туловище продолжали двигаться вперед, подставить ребро ладони, руку или локоть, и человека вихрем отбрасывало в сторону, вдавливая внутрь ребра, кроша позвоночник.
Не понимая, что происходит, люди, рыча, усиливали свои атаки, но еще больше калечили и убивали себя.
Дропп сдавил пальцы на последнем горле, чувствуя, как слабеет и затихает поток жизни, как тело, подрагивая, неуловимо меняет свой вес, вдруг становится тяжелым и безвольно повисает, удерживаемое теперь только его рукой.
Дропп разжал пальцы, и мертвое тело осело на землю.
— Уличные люди, — оглядываясь по сторонам, прошептал Риддик без жалости, но и без презрения, — они защищали свою территорию. Забери винтовку.
— Она сломана. Разве что взять ее в качестве пугача.
Риддик махнул рукой — тогда не надо.
Некоторые люди начинали потихоньку приходить в себя. Дропп оценивающе пошарил глазами по всем, а потом наклонился к одному из нападавших, к вожаку, и вытащил у него пачку кредитов. Взяв себе половину денег, остальную дропп засунул обратно ему в лохмотья. Несколько кредитов он рассыпал вокруг.
— Чтобы не искали, — объяснил дропп свое последнее действие. — Подумают, что потеряли в драке.
Безразлично пожав плечами и перешагнув через тела, Риддик двинулся дальше. На пересечении следующей улицы он остановился, дожидаясь дроппа, и прислонился спиной к грубой кладке фундамента, пристально вглядываясь в начало переулка.
— Ты не убивал их, — запыхавшись, сказал дропп, когда догнал его.
— Чтобы убить — надо сделать еще одно движение, а это лишняя трата сил, — пояснил Риддик. — Я решил сократить здесь дорогу, а драться пришлось потому, что живыми бы нас отсюда не выпустили.
Городская жизнь, осветив себя яркими разноцветными огнями, поднялась праздновать ночь на верхние этажи города. Облака вокруг верхних уровней города мягко мерцали, расцвечиваясь неоновыми красками. Время от времени из этого сказочного тумана выпадали и стремительно возвращались обратно не менее яркие летательные аппараты, которые отсюда, снизу, можно было принять за волшебных бабочек.
Улицы нижних уровней, собрав весь мусор праздника, были затянуты синим дымом, и тускло освещали себя белыми мутными фонарями, редкими яркими рекламами огромных компаний, которые не погнушались спуститься сюда, вывесками магазинов и различных заведений. Монотонные и гнусавые голоса палаточников, расхваливающих свой товар и зазывающих в палатки, перемешивались с грохотом музыки, которая вываливалась из открытых дверей баров вместе с толпами разношерстной публики.
«Хочу есть. Даже не есть, а жрать. Давно такого не было…» — Риддик замедлил шаг и принюхался, бросая взгляды налево и направо.
— Нам сюда, — сказал он, открывая дверь.
Постоялый двор «Три огонька» сытно пах, гудел, да и вообще, выглядел очень привлекательно. Еще в прошлый раз, когда они с дроппом обшаривали город, Риддик приметил его, увидев через большое окно кухни печь с огромной тушей на вертеле.
Всунув хозяину в руку несколько кредитов, они заняли одну из сдаваемых в наем комнат, где привели себя в порядок, потом прошли в бар. Автоматически скользнув по залу взглядом, дропп встретился глазами с Риддиком и понял, что тот тоже успел оценить в баре всех. Они сели за угловой крайний столик и заказали ужин.
Публика в баре была такая же, как и везде: шумная и пьяная. По залу медленно плавала необъятного размера официантка с подносом. Бармен флиртовал с тощей девицей с накрашенными черным губами и ногтями, с непослушными черными волосами, торчавшими ежиком. Музыканты на сцене разогревались перед длинным ночным выступлением, настраивали инструменты, пытались петь, и никому не мешали.
Риддик наклонился к дроппу и тихо спросил:
— Поправь меня, если я что-то упустил. Ртарская ловушка контролирует разум?
— Ловушка контролирует только верхушку разума, или как мы говорим — внешнюю оболочку. Обычно, этого достаточно.
— Ты сказал: обычно.
Джен Хое кивнул и начал рассказывать:
— Внутри человека живет много сущностей, о которых он чаще всего ничего не знает. Среди них всегда есть одна, самая главная, которой подчиняются все остальные и которую обычно и называют разумом. Ловушке достаточно подавить главную сущность, и все остальные подавляются автоматически. Но ты, в силу жизненных обстоятельств, не подчинял свои внутренние сущности одной главной, а наоборот, объединил их в одно целое, осознал и приучил, и в случае необходимости выпускаешь их наружу. Как раз это и произошло в баре.
Риддик прищурился, пытаясь понять объяснение дроппа, потом спросил:
— Я кого-то выпустил погулять?
— Да. Та еще тварь: разнесла весь бар, свернула шею андроиду и спряталась в сарае… — дропп запоздало прикусил язык и быстро посмотрел на Риддика. — Извини.
Риддик кивнул головой, потом уточнил:
— Если бы ты не обезвредил ловушку, я бы сдох в том сарае?
— Рано или поздно, следуя инстинкту самосохранения, а может быть, любому другому животному инстинкту, одна из оставшихся сущностей взяла бы твое тело под контроль. Но это был бы уже не ты.
— Значит, ртарская ловушка контролирует разум?
— Да.
Риддик и хотел это услышать сразу. Без долгих слов.
— Спасибо, что вытащил…
— Не оборачиваться, когда крылья разрежут небеса… — вдруг пронзительными рвущимися голосами запели музыканты, — …может быть, пока мы ходим по краю пропасти…
— Гаснут звезды, когда кто-то уходит в облака… — низким сильным голосом подхватила слова тощая девица, двумя руками сжимая микрофон.
Риддик мгновенно развернулся и посмотрел в сторону музыкантов, потом встал и пошел к ним.
Музыканты самозабвенно допели песню до конца и, открыв глаза, испуганно притихли, увидев, что к ним через весь зал идет огромный наемник. На его лысой голове были видны старые шрамы, руки толщиной чуть ли не с них самих, рост позволяющий смотреть на них, сидящих на сцене, сверху вниз, и еще выражение глаз, которое просто пригвоздило их к стульям.
Наемник остановился и молча рассмотрел каждого. Жесткое оценивающее выражение его глаз сменилось на более миролюбивое.
