случилось со Стэллой? На что способна тварь? Они боялись решиться на прямую схватку. Интуиция не давала ступить и шагу, ограждая мужчин сильнейшим инстинктом самосохранения от опрометчивых поступков. Похоже на игру в шахматы. Каждый ход мог оказаться решающим. Бессмертные испугались смерти? А Сташи полностью отключилась от внешнего мира. Спряталась за маской безразличия и молчанием.
Исчезновение Стэллы рождало мрачные догадки о судьбе ее. Она не могла умереть как обычный вампир. Значит — жива. Но тогда как удалось ей спрятаться от всех столь надежно? Мужчины искали в иных мирах, ненавязчиво опрашивая стражей, так, чтобы не вызывать лишних подозрений. Бесполезно.
В тот день Сташи вновь пыталась пробиться в мир, где как она надеялась, окажутся ответы на вопросы. Привычная боль с новой силой охватила тело. В мозг ввинчивались тысячи иголок, в легких бушевало пламя. Дышать нечем, каждый глоток воздуха обжигает пересохшее горло. Ей показалось — ослышалась. Достигла пика страданий и перестала соображать. Но нет, действительно различила едва слышный зов. Вцепившись в призрачную нить, медленно и упорно притянула себя к нему. На миг все вокруг развалилось на части. Приходящей казалось, что мельничные жернова перемололи ее в труху, раздавили до мельчайших песчинок. Чья-то рука подхватила эту горсть пыли и швырнула в ветер. Девушка задохнулась, и сопротивление неожиданно исчезло. Дверь отворилась. Сташи разорвала пленку между мирами и шагнула вперед, очнувшись в мире Тхата.
49 глава
Такая тишина. Обычно всегда слышен гомон, означающий присутствие жизни — звуки ветра, птичий щебет, грохот повозок, прочие звуки. Даже в мире-дом, где тишина казалось вязкой и густой как кисель, даже там — смех, стук каблуков, звон посуды, шелест листвы, журчание воды. Здесь ничего такого… едва слышный шепот, разве что. Как звуки разом исчезают?
Удивительный мир открывался передо мной — древний, сложный. Любопытство, страх, усталость — вот то, что я испытывала в эти мгновения. Молочный туман, размывающий очертания, тусклый свет, будто пропущенный сквозь матовое стекло. Нет ярких красок, все словно в завесе из полупрозрачного тюля. Нет четких линий, лишь полутени и смазанные очертания. Высокие деревья с пушистыми шапками зелени на макушках раскачивал неощутимый и неслышный ветер. Землю покрывал толстый слой палой листвы, пружинящей под ногами. Небо блеклое, серое, затянутое пеной облаков, сквозь которую едва ли пробьется солнце. Я оглянулась, показалось, что слышу что-то еще, но нет — ничего не изменилось. Шепчущие голоса вводили в заблуждение. Думаю, поэтому и пропустила появление хозяина. Он шагнул из-за дерева и небрежно прислонился к стволу. Тонкокостный, высокий мужчина, с бледным как будто тоже смазанным тенями и иллюзиями лицом, которое никак не получалось рассмотреть. И только глаза — рубиновые, пылающие зрачки отстраненно смотревшие сквозь меня.
— Хорошо. Ты меня нашла, — тишина стала давящей, — это мало что меняет. Проще выкинуть тебя, если перед этим покалечу физически. Назад дороги больше не найдешь, гарантирую.
— Теплый прием, — я попыталась выдавить дружелюбную улыбку, — но покой нарушен не из-за праздного любопытства.
— Мне, в общем-то, до причин нет никакого дела, — сухо ответил Тхат, — свои высокопарные речи оставь за порогом. Девочка, ты так упорно рвалась, что утомила и разозлила меня. Прорвала полог, который создавался специально для таких приходящих, шатающихся бездельников. Но ты упорная, пролезла. Что дальше? На что рассчитываешь? Меня ничего не интересует за пределами этого пространства.
— Но ты ведь тоже приходящий, Тхат.
— Я страж, если говорим официально. Это мой мир и я его часть. Давным-давно не общаюсь с подобными тебе и дел не имею.
— Но почему?
— Ты пришла за этим? Дурное любопытство дурной девчонки? Как же вы мне надоели!
— Нет, не за этим.
— Тогда задавай свой вопрос и убирайся, — раздражение волной прокатилось по поляне. Я услышала гневный шепот. О, неужели сам мир изгоняет меня? Вот что задело, вызвало подлинные эмоции. Мир. Он стоит того, чтобы биться.
— Задам. Я…
— Погоди, — Тхат не приближался. Страж словно подтянул окружающее к себе и я, внезапно, очутилась перед ним, — Кто ты? Знаешь, почему я позволил тебе войти? Дал ответ на зов? Любопытство. Не мог понять, с кем имею дело. Обычно, узнать молодых не составляет труда. Нагловатых приходящих сташи.
— Меня зовут Сташи.
— Дурацкое имя. Твои родители шутники.
— Мой отец вампир, мать женщина. Я перерожденная сташи. Хватит об этом. У меня есть один важный вопрос. Ты знаешь, кто такие Танцующие в огне?
— Все вопросы? — в голосе звучало превосходство и откровенное пренебрежение. А Тхат оказался высокородным выскочкой. Самодовольство так и лезло из него. Любовь к одиночеству? Я засомневалась. Он наслаждался возможностью беседы.
— Нет. Есть некое существо. Ставший проходящий сквозь двери.
— Что? — неужели удалось задеть его? Страж нахмурился, — глупости.
Поднял руки и обхватил ладонями мою голову. Мгновенье спустя, отпустил.
— Как ты это делаешь? — наконец-то из голоса стража пропало самодовольство.
— Что именно?
— Иллюзию пустоты. Когда защищаешься, не защищаясь. Ты еще не можешь это делать. Вообще не можешь! Такое доступно немногим…и не просто сташи. Ты еще и приходящей-то толком не стала, чувствую. Молода, да спора? Родители передали тебе что-то особенное. Редкое везение, девочка. Хорошо. Раз сюда прорвалась, не отступилась, я позволяю остаться на некоторое время.
Тхат поморщился и притянул меня к себе за руку. Обнял, крепко прижав к груди. Скривился, возмущаясь нерасторопностью, и заставил уткнуться носом в ткань рубахи.
— Не шевелись и прижмись плотнее. Иначе потеряю тебя по дороге, ясно?
Со всех сторон по земле потянулся туман. Он укутал нас коконом молочного, мокрого дыма. Я ощутила толчок и почувствовала, как мы перемещаемся. Стоило достичь пункта назначения, туман рассеялся сам. Опал хлопьями и растворился в воздухе. Тхат демонстративно отодвинулся от меня, отступив на шаг. Я не стала обращать внимание на его вздорность и огляделась. Впереди на большой зеленой лужайке находились жилые постройки. Двухэтажный деревянный дом, окруженный высокими деревьями, какие-то строения поменьше. Фасад дома был украшен витиеватой рунической резьбой. Строения 'плыли' так же как и все остальное в этом мире. Зыбкое марево образов и ощущений в оглушающей тишине. Но когда мы подошли ближе, дом обрел четкость и показался мне больше, чем выглядел издали.
— Прошу, — Тхат непонятно отчего, вдруг проявил галантность. Пропустил вперед, открыл передо мной дверь. Столь разительная перемена настораживала, и я старалась не расслабляться.
Обстановка дома была выдержана в лучших традициях приходящих: темные тяжелые портьеры, массивная мебель, толстые ковры, канделябры со свечами. Неужели все сташи столь консервативны в своих вкусах? Мы прошли в гостиную. Тхат, изображая радушного хозяина, наполнил бокалы вином и предложил занять самое удобное место.
— Ну что, продолжим разговор? — спросил он, с комфортом устраиваясь напротив меня, в глубоком кресле, обитом малиновой тканью.
Я покатала бокал в ладонях. Вино имело терпкий привкус, а подтеки на стеклянных стенках, как никогда раньше напоминали кровь. Я закрыла глаза.
— Пожалуй.
— Ты маленькая любительница приключений? Какая причина того, что ты искала именно меня?
— Единственный, кого смогли вспомнить знакомые мне приходящие. Единственный, кого называют
