ровесником истинных сташи и Танцующим в огне. Поэтому…
Тхат расхохотался. Однако смех прозвучал фальшиво.
— Да, дети меня разочаровывают. Они тупее родителей. Каждое поколение тупее предыдущего. Скоро все станут никчемными и ничего не знающими растениями. Ритуалы, строгие каноны. Даже не знают зачем, но строго выполняют. Бараны!
— О чем ты?
— Неважно, — в оскале улыбки мелькнули белые резцы, — я не Танцующий в огне. Но их потомок, как все истинные сташи, вампиры и даже подобные тебе полукровки.
— У тебя не получится, — спокойно ответила я. Он приподнял бровь, — обидеть меня. Я не нуждаюсь, в каких либо титулах, и чистота родословной мне совершенно безразлична.
— Даже так? — ухмыльнувшись, Тхат отсалютовал бокалом, — похвальное равнодушие. Как ты переродилась? Лучше отвечать мне, — это звучало как угроза, — если хочешь получать ответы на свои вопросы.
— Мой отец был истинным вампиром. Он заключил договор с матерью. Она родила ему дочь. Когда мне было двадцать четыре, они умерли. Убили охотники-люди.
— Трагедия, — мужчина смотрел пристально, — и ты решила покончить с собой с горя?
— Нет. Просто мне не удалось бы выжить одной. А больше никого не осталось.
— Так ты слаба? Струсила и выбрала самый легкий путь? — он опять засмеялся, и я почувствовала, как, наконец, волнами поднимается внутри ненависть.
— Можешь говорить и так. Но благодаря своему решению, я смогла переродиться. Хотя на тот момент это не являлось целью. Позже, меня нашел охотник сташи и забрал с собой.
— А почему тебя не убили вместе с отцом и матерью?
— Так вышло. Я находилась в другом месте. Случайность. Потом узнала о приходящих. Охотник учил меня.
— А как его звали?
— Мэрис.
Тхат скривился:
— Не знаю такого, юнец, наверное.
— Ему много лет. Больше трехсот. А имя Скайлэз знакомо тебе?
— Нет. Отпрыски вампиров, скорее всего. Истинных приходящих меньше. Я почти всех помню.
— Может быть, имя Стэлла о чем-то говорит тебе?
— Стэлла? — Тхат мечтательно улыбнулся, — да, эту малышку я помню. Тоже дитя вампира. Амбициозная штучка.
— Что?
— Неважно, вернемся к твари. Что это за существо?
— Никто не знает. Он убивает всех подряд. Людей, охотников, вампиров. Пропала страж, та самая Стэлла. Никто не чувствует ее и не может найти. Говорят, миры разрушатся, если нарушить их равновесие. Мертвый в теле не может пройти сквозь дверь.
— Значит оно не мертвое, или каким-то образом обмануло мироздание. Но, — Тхат нахмурился, — ты заинтересовала меня. А зачем Танцующие понадобились?
— Думала, помогут разрешить проблему с тварью.
— Э, наивная девочка. Ни один из старых сташи не станет помогать. Они считали таких как вы, потомками проклятых. А еще, их просто не интересует открытый мир. Да и большинство умерли.
— Как умерли? Приходящие бессмертны.
— Кто сказал такую глупость? — Тхат понимающе улыбнулся, — твой охотник? Не обольщайся. Сташи можно убить. Ты знаешь о круге жизни? — Он потер переносицу и поднялся, — Послушай, я не могу сейчас говорить с тобой. Мне нужно покормить птиц на пристани. Я разрешаю тебе остаться на некоторое время. Это оказалось забавно. Посиди, отдохни. Можешь даже погулять, если хочешь.
— Возьми меня с собой.
Он нахмурился:
— Зачем?
— Покормить птиц.
Тхат пожал плечами, и после краткого раздумья, кивнул. Он сделал приглашающий жест, и я снова прижалась к груди стража, обняв за талию. Воздух сгустился, превращаясь в морок, окружающее пространство снова стало мутным. На этот раз особых эффектов не было. Раздался едва слышный хлопок, и я почувствовала сильный рывок вверх. Потом под ногами мягко захрустело. И тут…
В ушах засвистел ветер, зашумел прибой…звуки! Тхат отстранился, немного удивленно посмотрел и показал рукой:
— Вон там, возле обрыва. Идем.
Я облизнула губы. Они мгновенно стали солеными, а кожа покрылось капельками влаги. Раньше, соль причиняла мне боль. Я испуганно поежилась, но очарование странного места оказалось сильнее. А потом, поняла, что вода и не жжется, лишь приятно холодит кожу. Из тумана накатывали белые барашки волн. Пена пузырилась на песке, наступала и отступала. Крутой берег поднимался над узкой полоской пляжа рваной линией. Хрипло и пронзительно крича, над водой летали крупные белые птицы. Я поднялась за стражем на выступ, и стала за его спиной. Тхат кидал в воздух куски хлеба, а чайки на лету ловили их. Легкий ветер с моря ровно дул в лицо. Растрепывал волосы, поднимал в воздух водяную взвесь и швырял в лицо. Море почти полностью скрывал туман, но там, где его сдувал ветер, виднелась синяя гладь.
— Девчонка! — крикнул Тхат, — что ты знаешь о круге жизни?
— Люди смертны телом, но души их путешествуют из мира в мир, получая новое воплощение. Вампиры делятся на истинных и ставших. Ставшие — были людьми, которых вампир превратил в свое подобие. У них нет памяти и мало разума, зато сильный голод, — выкрикнула в ответ, щурясь. Ветер крепчал, но я была охвачена странно-завораживающими, почти неконтролируемыми ощущениями — тем редким единением, когда словно бы растворяешься в окружающем. Лишь на краткий миг Тхат позволил понять, что значит быть стражем, но этого хватило с головой. Восхитительно до дрожи, до кома в горле — звуки сначала переполняют, а после постепенно уводят за собой по тропинке в неведомое. Качают в ладонях ветра, нежат, подчиняя особому ритму волн. Руки становятся крыльями птиц, тело — туманом. Синие глубины моря дарят легкость и подвижность, демонстрируя свою силу стихии. Каждая частица мира для тебя — ты для нее. Жаждешь стать своей, до самого конца, до донышка. И опять это почти. Нельзя забыться, мир шепчет — только гостья. Захлебнувшись в ощущениях, я замолчала, но Тхат заставил очнуться:
— Не молчи, девчонка, продолжай!
— Вампиры прокляты, заперты в одном теле и мире. Сташи не имеют души, но живут вечно.
Тхат рассмеялся:
— Подумай сама, как такое может быть? А куда же девается душа ставшего?
Я пожала плечами. Да, помню, что говорил Мэрис, но вдруг старик откроет что-то новое. Страж обернулся. Волосы его трепал ветер, глаза казались прозрачными на бледном лице. Я подумала, что еще немного, и он сольется со своим миром, — Все проще, Сташи. Ты знаешь, что означает это имя?
— Танцующая в огне.
— Верно. Умная девочка. Так послушай. И вампиры, и ставшие, и приходящие имеют души. Разница в том, как обретают свободу. У вампиров, как и ставших она заперта в теле из-за проклятия крови. Когда умирает ставший его душа снова входит в круг воплощений. А у истинного вампира перемещается в неизвестные края. Исчезает в туманных далях, чтобы никогда не воплотиться более ни в одной из известных нам комнат мироздания. Тоже происходит и с приходящими сташи. Будь они полукровки, или истинные — дорога одна и она не известна мне. Яблоко устроено мудро. Не нам, его детям, подвергать непреложные истины сомнению. Законы мироздания таковы. Люди хрупкие создания, их легко убить. Души этих созданий совершают бесконечные перерождения в разных мирах. Вампира можно убить. Не всегда просто для человека, но, в общем, средства давно известны и неоднократно опробованы. С перерожденными сложнее. Приходящий сам уходит из жизни, добровольно растворяясь в вечности. Как насильственно навсегда упокоить сташи не знает никто. Ослабить, искалечить, убить — на время. Сама знаешь…как живучи
