ненасытного честолюбия. Нашу многовековую культуру и германский народ вы уничтожили. И в этом ваша чудовищная вина…
Наступило молчание. Бургдорф прошелся по комнате.
Вкрадчиво заговорил Борман:
— Зачем же, милый, ты переходишь на личности? Если другие обогатились, я-то здесь при чем? Клянусь тебе всем, что для меня свято.
— Вам что-то свято?… — загремел Бургдорф. — Заткнитесь, Борман. Вам свято только добро, нахапанное вами. Вы не обогатились? А имение в Макленбурге? А вилла в Баварии? Чем вы заработали это, чем? А вы, Фогеляйн? Не женились ли вы на Гретель Браун только за тем, чтобы быть поближе к фюреру? Убежден, что при случае вы не откажетесь выдать рейхсканцлера и всех нас вашему омерзительному шефу. Верьте моему слову, Кребс, этот молодчик только и подумывает, как бы унести ноги, если он не уговорит фюрера отдать себя под защиту Гиммлера. И уж будьте покойны, у него немало секретных документов, которые он обменяет у американцев на свою жизнь… Не поручусь, что вы, Фогеляйн, не запаслись иностранной валютой… И лишь отеческая забота о покое фюрера и то, что я не располагаю прямыми доказательствами вашей измены, удерживают меня от последнего шага: открыть фюреру глаза на вашу грязную душонку. Гадость все это! Гадость, гадость! — Хлопнув дверью, Бургдорф ушел.
— Вам чего тут? — рявкнул он, увидав Ганса.
Ганс передал ему записку Раттенхубера и ушел, уверенный в том, что Фогеляйна можно обработать. Он бывал на всех военных совещаниях у Гитлера, и, конечно, схема и план обороны Берлина и правительственного квартала были ему известны…
Глава двадцать пятая.
ОПЕРАЦИЯ «ФОГЕЛЯЙН» И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ
1
Вечером двадцать первого апреля Фогеляйн неторопливо шел через Вильгельмплатц. Он был недалеко от входа в Имперскую канцелярию на улице Фоссштрассе, когда его остановили два офицера СС и потребовали документы.
— Кто вы такие? — надменно спросил Фогеляйн. — Я вижу вас в первый раз.
— Совершенно верно, господин группенфюрер, — вежливо ответил офицер постарше. — Мы только что явились с фронта в распоряжение коменданта правительственного квартала генерала Монке. Нам поручено проверять каждого, кто идет на территорию Имперской канцелярии, и в случае нужды обыскивать.
— Вы что, не знаете, с кем имеете дело? — начал с высокой ноты Фогеляйн.
Офицер помоложе прервал его:
— Нам совершенно безразлично, кто вы. Мы исполняем свой долг, и только. Будь на вашем месте рейхслейтер Борман или господин рейхсминистр пропаганды, мы были бы вынуждены поступить с ними точно так же.
— Ваши документы? — побагровев, выдавил Фогеляйн. Он явно нервничал.
Офицеры предъявили документы. Фогеляйн рассматривал их слишком долго. Очевидно, он соображал, как ему отделаться от обыска.
— Теперь попросим ваш документ, господин группенфюрер. И пожалуйста, не задерживайте нас. — Старший офицер взглянул на часы. — Мы вынуждены торопиться. Русские вот-вот начнут артиллерийский обстрел. Нам не хотелось бы попасть под огонь. Да и вам вряд ли улыбается эта перспектива.
Нет, она не улыбалась Фогеляйну. Он предъявил документ.
— Надеюсь, этого достаточно, чтобы я мог удалиться? Моя фамилия, вероятно, известна вам?
— Да, разумеется, — ответил офицер постарше, возвращая документ Фогеляйну. — Но и это не освобождает нас от печальной необходимости заглянуть в ваш портфель.
— Я буду жаловаться фюреру.
— Это ваше право. А.наша обязанность — проверить содержимое портфеля. Прошу, господин группенфюрер! — В глазах старшего офицера Фогеляйн увидел железную решимость.
— Здесь документы секретного порядка. И вещи для фюрера.
— Не беспокойтесь, — сказал младший офицер. — Мы лишь взглянем на ваши секреты и на вещи, предназначенные рейхсканцлеру.
Начал накрапывать дождь.
— Пройдем вон туда и быстро покончим с этим неприятным делом, господин группенфюрер.
Старший офицер зашагал к развалинам неподалеку. Младший следовал за Фогеляйном.
Дождь хлестал вовсю, когда эти трое укрылись в полуразрушенном вестибюле какого-то дома. Старший офицер вскрыл портфель, вынул папку с документами и несколько продолговатых, очень тяжелых свертков.
— Что это?
— Деньги, — ответил Фогеляйн. Его била нервная лихорадка.
— То, что это деньги, нет сомнения. Но почему вы носите в портфеле золотые монеты Британского банка?
— Они предназначены фюреру.
— Фюрер приказал вам достать английские соверены?
— Да!
— Разве он собирается в Англию?
— Я не знаю намерений фюрера и для чего ему нужны эти деньги.
Между тем младший офицер листал бумаги в папке. Фогеляйн не сводил с него глаз. Он походил в те минуты на затравленного волка. Будь он один на один с любым из офицеров, он, не задумываясь, уложил бы его на месте. Но их двое.
«Двое, черт побери! Ну и попал я!»
— Послушай, Иоахим! — воскликнул в волнении младший офицер. — Да тут бог знает что, ты посмотри! Письмо господина Гиммлера группенфюреру Фогеляйну с приказанием во что бы то ни стало уговорить фюрера покинуть Берлин, и, как только это случится, немедленно доставить его в ставку рейхсфюрера СС. Еще один приказ господину группенфюреру — в случае неудачи плана с передачей рейхсканцлера в руки Гиммлера немедленно покинуть Берлин и отправиться на север для встречи какого-то шведа. Слушайте, господин Фогеляйн, да ведь это пахнет изменой.
Старший офицер бегло просмотрел бумаги.
— Что ж, нам придется сообщить о содержимом портфеля группенфюреру Мюллеру. Пусть он разбирается в этих бумагах и выясняет, зачем вам понадобилась такая огромная сумма в иностранной валюте. — Офицер встал, вынул пистолет. — Я пойду позади господина Фогеляйна.
— Подождите! — Фогеляйн вцепился в рукав старшего офицера. Он дрожал. — Я хочу предложить вам кое-что.
— Ладно, послушаем, — согласился офицер постарше.
…После неудачной попытки откупиться золотом Фогеляйн согласился на все требования офицеров.
— Хорошо, — сказал Фогеляйн. — Я помню эту схему наизусть. Можете записать.
Младший офицер фыркнул.
— За кого вы нас принимаете? Если вы обманываете фюрера, почему бы вам не обмануть нас? Нам нужен документ.
— У меня его нет.
— Этого не может быть, — жестко сказал старший офицер. — Вы, представляющий в ставке Гитлера
