сократить дистанцию между нами.
– Устэр Шимгере! – сказала я, не стараясь кричать (при сотворении заклинаний громкость голоса имеет мизерное значение). – Стой, где стоишь!
Дракон замер. Даже его рёв изрядно поутих…
Ненадолго. Накачанный моей же силой от клыков до кончика хвоста, дракон успешно сбросил привязанный к имени приказ. Что ж, недаром говорится, что знать сущность предмета или явления недостаточно, чтобы управлять им. Нужно ещё иметь достаточно сил, а состязание в области грубой мощи я бы проиграла своему творению с поистине разгромным счётом.
Вот только останавливать его силой я не собиралась.
Как предусмотрительный и достаточно опытный маг, на самый крайний случай я оставила возможность почти мгновенной нейтрализации дракона. Бронзовое кольцо (то самое, которое служило для дополнительной защиты атланта) могло быть использовано и для разрушения. Несложная ключевая фраза, не особенно мощный импульс силы – и ближайший к черепу позвонок станет пылью. Выстроенный на его основе резонанс распадётся, точно так же распадётся ничем более не соединённый драконий костяк.
'И вся моя работа, все усилия, все жертвы – Эрготру в глотку. Не годится'.
Имелась в моём распоряжении ещё одна возможность: отмена последней части ритуала. Разорвать связь души Клина с новым вместилищем было сложнее, чем отдать команду на уничтожение, но останавливало меня не это. Всё пошло наперекосяк, рисунок с пола исчез, поэтому я не могла гарантировать, что смогу вернуть душу Клина в его человеческое тело. Любая ошибка, самый малый просчёт, и душа освободится. Клин умрёт, а я останусь с безжизненным телом и грудой неодушевлённых костей.
'Что опять-таки провалит выполнение Заказа. Не годится'.
Оставался лишь третий путь. Самый рискованный, в первую очередь для меня. Но единственный, сулящий исправление ошибок.
Дракон и некромант замерли, глядя друг другу в глаза. И хотя два зелёных огня во мраке голого черепа сияли много ярче, алые пятна зрячей силы, черпаемой в гневе и боли, казались опаснее. И это была не иллюзия, ибо стоило некроманту произнести четыре отрывистых слова, как в подземелье набух и завыл вихрь высшей магии тьмы.
Без заранее вычерченных фигур, без долгих ритуалов, без предварительной концентрации и долгих расчётов в подвале снова совершалось невозможное.
Но ведь недаром сказал когда-то учитель Орфуса, Синяя Раковина, истинное имя которого затерялось во тьме эпох:
'Магия – это искусство невозможного'.
– Клянусь своей могилой! Адом клянусь и кровью!..
Голос человеческий и живой. Ответ – голосом мёртвым, нечеловеческим. Мысленным.
'Молчи. Слова имеют свою цену'.
– Ты… Игла?!
'Верно'.
– Но тогда я…
'И это верно. Посмотри вниз'.
– Дерьмо осла и слизь лягушки! Как же это… я же… срань!
Голова костяного дракона склонилась набок, а пасть приоткрылась. Получилась неживая ухмылка – неживая, но весьма выразительная.
'А уж я-то как рада, просто слов нет'.
Клин покачнулся, словно ноги его подвели. Возможно, так оно и было: без предупреждения оказаться в женском теле и увидеть у своих ног тело, которое раньше видел только в зеркале – это всё-таки не сливу слопать.
– И что теперь со всем этим делать?
'Для начала выбраться отсюда. Я для этого стала великовата, поэтому потрудиться придётся тебе. Дверь кабинета на третьем этаже башни впустит тебя, потому что заклятье, её открывающее, распознаёт только тело и оттенок магии. Все бумаги, все приборы и вообще всё, лежащее на столе, принесёшь сюда. Мне нужно проверить расчёты и заново свести баланс, потому что я не понимаю, в чём заключалась ошибка'.
– Лучше скажи, как вообще могло получиться… вот это?
'А ты сам что помнишь?'
– Ритуал. Ну, его начало. Потом помню, как… это трудно описать… вроде усиливающегося опьянения, только никаким опьянением это не было. Наверно, в тот момент моя душа начала отделяться от тела, но и на смерть это было не похоже…
'Разве тебе доводилось быть при смерти?'
– Да. Дважды.
'Ничего себе. Это надо было учесть…'
– Значит, из-за этого всё пошло… вот так?
'Нет. Это нюансы. Опыт близкой смерти мог сделать связи между телом и душой менее прочными, но повлиять на итог? Нет. Что было дальше?'
– Смутные образы. Скольжение… гул… там была какая-то труба, в которую я падал. В падении я как будто становился всё тяжелее и тяжелее. И всё больше. Но движение, несмотря на это, замедлялось. Потом был… ну, как бы скручивающий удар, не знаю, как сказать точнее. А следом – что-то вообще непонятное. Я сейчас даже не могу вспомнить, что. Сплошное пюре из ощущений в голове, ни единого ясного образа. А потом раздался звук вроде гула гигантской басовой струны, и я оказался здесь. В этом теле. То есть твоём.
Дракон наклонил голову в другую сторону и с клацающим звуком сомкнул челюсти.
Недоумение. Безбрежное и бездонное.
'Пюре из ощущений? Странно. Я чувствую себя не особенно уютно, но и никакого 'пюре' не наблюдаю. Всё достаточно последовательно. Костяк слушается, чувства работают… вон, даже разговаривать могу… и это притом, что баланс выстраивался не под мою, а под твою душу! Нет, мне нужны мои рабочие записи, однозначно'.
– Хорошо, я… – Клин снова покачнулся, – я сейчас. Третий этаж?
'Да'.
Подойдя к двери подвала, вольный охотник толкнул её. Потом дёрнул. Потряс, ухватив ручку обеими руками.
– Заперто!
'Вижу. Не иначе как твой приятель постарался, убегая'.
– Зуб сбежал?!
'У него были причины. В обличье дракона ты повёл себя довольно буйно'.
– Всё равно это не похоже на него.
'Верю. При обычных обстоятельствах он бы тебя не бросил. Но обстоятельства на этот раз оказались весьма необычные'.
– И что теперь делать?
'Позови Тума. Он придёт и откроет дверь'.
– Почему я?
'Повиновение посмертных слуг завязано на магии крови. Если позову я, Тум может явиться или не явиться. Если позовёшь ты, у него просто не будет выбора'.
Клин вздохнул поглубже и крикнул:
– Тум! Открой дверь!
'А вот кричать было не обязательно'.
– Приказываю, как умею, – огрызнулся Клин. Склонив голову, он разглядывал мои (вернее, уже свои) руки, шевеля пальцами. Видимо, никак не мог привыкнуть к перемене тела. Лицо у него при этом было очень
