Глава 8
На следующий день они проснулись поздно и позавтракали в номере. Шел дождь, было холодно, поэтому Брайони, зашторив окна, вернулась в постель.
— Погода скверная, — сказала она Гранту, который сидя читал газету.
— Какие у тебя планы? — спросил он.
Она потянулась и зевнула.
— Еще поспать, — ответила она.
По сути, они провели в номере целый день, и это был прекрасно проведенный день. Они болтали, смотрели видео или молчали. Брайони показала Гранту все свои покупки, а он сделал заказ на компакт-диск 'Оперы-призрака' для ее коллекции. Брайони рассказала ему о своей матери, которая, кажется, нашла себе человека, способного заменить ей их отца, и сестре, которая была младше ее на два года, но уже успела выйти замуж и родить троих детей.
— Она случайно не такой же корифей в менеджменте?
— Нет. — Брайони поморщилась. — Она изучала право, но затем влюбилась и кажется вполне счастливой.
— Они по тебе скучают?
— Я думаю, — медленно проговорила Брайони.
— Поскольку ты здесь, почему бы тебе не навестить их? Я уверен, Линда сможет обойтись без тебя еще пару дней.
Брайони заулыбалась.
— Возможно, я так и сделаю. Кстати, о Линде, я…
— Нет, давай не будем о делах, — возразил Грант. — Я уверен, если бы какое-нибудь несчастье обрушилось на Хит-Хаус, мы бы об этом узнали. Иди сюда. — Он протянул ей руку.
Брайони подошла и устроилась калачиком у Гранта на коленях. Кроме льняной ночной сорочки до бедер в комплекте с трусиками на ней ничего не было, а на нем были одни джинсы.
— Что будем делать сегодня вечером, — спросил он, — раз такой неудачный выдался день?
— А мне было хорошо, я ни минуты не скучала. Я не представляла, что ты можешь так расслабляться.
Грант посмотрел на нее с лукавой улыбкой.
— А мне и в голову не приходило, что ты с твоей энергией не будешь возражать против столь идиллического времяпрепровождения.
Брайони рассмеялась и крепче прижалась к нему.
— Значит, мы оба удивили друг друга. Не забудь, мы с тобой несколько раз за это время побывали на верху блаженства.
— Это так, но последний раз сие случилось уже несколько часов назад, — притворившись серьезным, сказал Грант.
— О, нет!
— Вот что я подумал. — Его руки скользнули ей под сорочку. — Сейчас мы заберемся обратно в постель, а затем отправимся в маленький итальянский ресторанчик, где готовят великолепное минестрони, а уж их 'скаллопини алла' или паста…
— Перестань! — взмолилась Брайони. — У меня слюнки текут. Неужели надо ждать?
— О, да. — Большими пальцами своих рук он коснулся ее сосков, и она вздрогнула. — По-моему, так намного лучше, чем мчаться обратно в отель и оставлять половину еды на тарелке. Я решил, что теперь всегда буду так поступать.
— Ты шутишь, Грант, — сказала Брайони.
Он поморщился.
— Нет, ты знаешь, что это не так. — И убрал руки, но только для того, чтобы расстегнуть пуговицы на сорочке и снять ее. Брайони почувствовала, что соски затвердели от его прикосновения, и вздрогнула, когда он, наклонив голову, нежно коснулся зубами одного пульсирующего холмика.
— О, — выдохнула она и запрокинула голову; она гладила его по волосам, шее, плечам с растущей настойчивостью. И когда ей показалось, что она больше не может терпеть, так как желание накатывало на нее волна за волной, Грант прижался к ее губам своими губами, а рукой нашарил ее трусики. Он спускал их все ниже и ниже до тех пор, пока его пальцы не коснулись пружинок-завитушек внизу ее живота, и тут она как будто очутилась в другом мире.
— Грант, не надо… это уж слишком, — сдавленным голосом проговорила она, но это было неправдой, потому что если раньше она считала, что желает Гранта Гудмана, то сейчас ее желание было безмерным.
— Слишком? — тихо переспросил он, целуя ее в шею. — Интересно, Брайони, мы когда-нибудь насытимся друг другом?
В итальянский ресторан Брайони надела свою куртку с парашютами, а Грант джинсы и пуловер с ярким рисунком. Брайони была спокойна, равно как и он, однако Грант держал ее в своих объятиях, пока они ехали в такси, и сидел очень близко к ней в ресторане, пока они ужинали.
Ей пришло в голову вернуться к теме разговора, состоявшегося у них накануне, но Брайони не решилась, потому что, как ей казалось, была в неподходящем настроении. Она вся была под впечатлением их близости, переполнена им, его нежностью, его страстью, и ничто другое не занимало ее. Это было новое для нее состояние полной зависимости от Гранта…
Когда она покончила с кофе, Грант сказал:
— У нас есть выбор. Мы можем вызвать такси, а можем прогуляться. Здесь всего полчаса ходьбы, а погода, кажется, прояснилась.
— Давай прогуляемся, — улыбнулась она ему.
Ночь была ясной, ярко светили звезды, и свет неоновых ламп отражался в лужах на мостовой. Но было уже по-осеннему прохладно, и они шли быстрым шагом, держась за руки и вдыхая чистый звенящий воздух. Они остановились всего один раз, чтобы взглянуть на витрину зоомагазина.
— Ох, нет, — тихо сказала Брайони, — мне этого нельзя позволять.
— Любишь собак?
— Люблю. — Черно-белый щенок в витрине сел, зевнул и приветливо завилял ей хвостиком. — Интересно, какой он породы?
— Я думаю, помесь, — ответил Грант.
Брайони улыбнулась.
— Спокойной ночи, малыш, — ласково сказала она и отвернулась.
Грант задумчиво посмотрел на нее.
— Наверное, не очень практично заводить собаку в Хит-Хаусе.
— Это уж точно, — поморщилась Брайони, — учитывая гостей, летучих мышей, опоссумов и прочих тварей.
Он взял ее за руку и ухмыльнулся.
— Ты говоришь так, будто все они принадлежат к одному виду — гости, летучие мыши и опоссумы, но мне кажется, ты смогла бы обучить собаку. Здесь направо.
— Я довольна, что ты предложил прогуляться, — уже в номере сказала Брайони, разматывая на шее шарф. — Вся эта чудесная еда… — Она замолчала, услышав телефонный звонок.
Грант снял трубку, и она увидела, что лицо его помрачнело. Затем он отрывисто бросил:
— Ну а вы-то как считаете, в чем дело?
— Что случилось? — взволнованно спросила она, когда несколько секунд спустя он положил трубку.
— Ханна заболела — высокая температура, опухшие миндалины, возможно, ангина, но они пока не
