И более чем интересно: КТО, в таком случае, ПРИНЯЛ ТРИ предыдущие ДОНЕСЕНИЯ?
X
Вот болван, сегодня же первое апреля — День дураков!
Точно, его разыграл кто-нибудь из приятелей! Ну, погодите, рахитики несчастные, вы свое получите сполна!
Хотя…
Вряд ли среди его друзей найдется хоть один, способный 'пошутить' столь кровожадным образом. Мысленно перебрал с десяток имен — на роль горе-'приколиста' не подходил ни один.
Личные враги? Однако их у него, на первый взгляд, как бы и не было…
А что, если… Если это — штучки-дрючки экзальтированной любовницы-креолки, получившей отставку? Так сказать, своеобразная месть! Недаром, как только речь во время их встреч заходила о Марон (что, кстати, случалось крайне редко), Элен неизменно заявляла:
— Знаем мы этих записных чистюль! Большинство сами по уши в дерьме, а строят из себя святош и недотрог.
Вот, предчувствуя неизбежный разрыв, и решила насолить подобным образом — такой вариант не исключен. Особенно, если учитывать ее последнюю фразу насчет того, что ему еще придется пожалеть.
Помнится, девушка как-то невзначай упоминала фамилию своего знакомого — некоего Жавиго. Связанного, если не изменяет память, со светской тусовкой, которые он, Крид, обходил десятой дорогой. Может, тот надоумил Элен, как устроить экс-любовнику бяку позабористее? Что ни говори, чувствуется почерк профессионала, человека, поднаторевшего в подобного рода пакостях.
Нулти — вот кому нужно немедленно позвонить! Друг-журналист обязательно придет на выручку. Меньше чем через минуту телефонистка уже соединяла Крида с редакцией 'Таймс Боливиана'.
— О-о, Крид! Рад тебя, ежели не лицезреть, то хотя бы слышать! — Нулти, судя по интонации, пребывал в отличном расположении духа. — Как поживаешь?
— По прежнему как птичка — клюю по зернышку!
— Слышал-слышал! Смотри только, чтобы клюв не прищемило!
— Ты уже, подлец, в курсе моей предстоящей сделки со списанными армейскими грузовиками?!
— Не совсем. Однако сравнение с грузовиком — в самый раз. Задний мост у нее — что надо!
— Я что-то не врубаюсь! Ты — не о бизнесе?
— На кой хрен мне твой бизнес, старина! Я — об Элен.
— Ты переквалифицировался в любители подглядывать в замочные скважины? Или распространителя сплетен?
— Шила в мешке не утаишь, дорогой! Особенно, если это 'шило' годится не только на мыло.
— Тут у тебе явный прокол, Нулти! Кстати, не делающий чести лучшей ищейке-репортеру 'Таймс Боливиана'.
— Ладно, хватит темнить! Меня на мякине не проведешь! Да и нюха еще не потерял.
— А вот и ошибаешься!
— Да ну? Так я и поверил!
— Серьезно! Меня с Элен уже ничего не связывает.
— Дала отставку?
— Нет, инициатором разрыва выступил я.
Нулти удивленно присвистнул. После непродолжительной паузы задумчиво произнес:
— Окажись я на твоем месте, столь опрометчивого шага не совершил бы.
— Почему? Или ты считаешь, что всякая интрижка должна длиться вечность?
— Ни в коем случае!
— Тогда как понимать твои слова?
— В самом что ни на есть прямом смысле. Я бы без шибко основательных причин такую красотку ни за что не оставил. Разве что под пытками.
— Увы, так все и произошло!
— И кто тебя пытал? Случайно, не Марон?!
— Нет, Нулти! Возможно, ты станешь смеяться, но это были пытки собственной совести.
— При первой же встрече пожму твою мужественную длань. Воистину от такой жены, как Марон, бегать на сторону грешно! Но, собственно, не исповедоваться же ты собирался, позвонив?
— Естественно! У меня к тебе вопрос. Только не роняй, пожалуйста, трубки: он косвенным образом связан …с Элен.
— Не тяни резину! Мне еще сдавать в номер пару тысяч знаков. Без пробелов. Тебе о чем-нибудь это говорит?
— О том, что 'золотое перо' невероятно устало. Скажи, ты что-нибудь слышал о парне по фамилии Жавиго?
— Разве остался в этом городе хоть один малый, о котором я чего-нибудь не слышал бы?
— Наверное, нет!
— То-то же! Что тебя интересует конкретно?
— В общих чертах — что это за тип?
— Если бы колонку 'Светской хроники' (слава Богу, ее веду не я!) нашей газеты ты читал столь же регулярно и внимательно, как 'Биржевые новости', то наверняка сейчас не отнимал бы у меня времени.
— Ужин за мной! С самым лучшим мартелем.
— Ладно, ограничимся виски. А теперь — к делу. Жавиго — автор и постановщик скандальных эротических шоу, нередко граничащих с порнографией. Но зачем тебе сие знать?!
— Потом объясню! А скажи, в более неблаговидных делах он замечен не был?
— А, ты вот о чем, старина! Как я сразу не догадался!
— Тебе еще сдавать пару тысяч знаков! Не забыл?
— Незамедлительно кладу трубку! Договорим завтра!
— Не будь скотиной, Нулти!
— А ты прекрати меня подкалывать!
— Уже прекратил!
— Та история, в которой, правда, газеты не упоминали фамилий, была связана с шантажом. И к ней якобы имел отношение вдруг заинтересовавший тебя Жавиго. Если мне не изменяет память, Элен в то время танцевала в одном из его кордебалетов.
— Час от часу не легче! — если бы друзья беседовали по видеотелефону, Нулти увидел бы, с каким ожесточением Крид чешет затылок.
— Теперь абсолютно ничего не понимаю я!
— Спасибо за информацию, дружище! А объясню что к чему я тебе позже. Сначала сам всесторонне проанализирую происходящее.
— На правах старинного приятеля позволю себе задать еще один вопрос: неужели Элен после разрыва решилась тебя шантажировать? Если желаешь, можешь не отвечать.
— Честное слово, я еще и сам толком не знаю, что происходит! Разберусь и за обещанным обедом тебе все обязательно расскажу.
— Договорились! Если возникнет нужда в дополнительной информации, обращайся! Я немного покопаюсь в той старой истории. А сейчас помчался клепать свои знаки.
Крид уставился в аквариум — это его обычно успокаивало. Самец-цинолебиас, словно стремясь отвлечь хозяина от грустных мыслей, то сжимал, то расправлял плавники, украшенные яркими светящимися пятнышками, совершая при этом продольные колебательные движения, напоминающие движения веера.
