'Черного вала', залпом выпила, затем усилием воли загнала боль в глубину души и задумалась над тем, что следует сделать в первую очередь.
Мара носилась по кают-компании, как разъяренная кошка. Она то и дело хватала что-нибудь со стола и с размаху швыряла на пол. Наконец девушка остановилась напротив спокойно смотрящего на ее буйство Мерхалака и уставилась на него бешеным взглядом.
— Адмирал нашелся… — яростно прошипела она сквозь зубы. — Просрал битву…
Внезапно она выпрямилась, стала абсолютно спокойной и холодно возразила сама себе:
— Он не виноват. Учитесь думать головой, а не тем, что ниже.
Мерхалак с Ренни переглянулись. С таким явным конфликтом субличностей Мары они еще не сталкивались.
— Хорошо, давайте все обсудим, — Мара села напротив.
— Кто ты сейчас? — поинтересовался бывший секретарь графа.
— Хитрюга. Итак, адмирал, что вы можете сказать в свое оправдание?
— Ничего, — спокойно сказал Мерхалак. — Я действовал по обстоятельствам. Битва была практически выиграна, когда в дело вмешались фарсенцы на своих невидимых кораблях. Вы сами просматривали записи, из них любому ясно, что не уведи я флот, он был бы уничтожен без всякого смысла. Нас просто расстреливали, как на полигоне.
— Вы же говорили, что есть оружие, способное справиться с этими призраками! — в упор уставилась на него Мара.
— Такое оружие есть, — подтвердил гросс-адмирал. — Однажды нам даже удалось уничтожить один призрак и взять пленных. К сожаленю, допросить их как следует не успели — мета-корабль, на котором они находились, был захвачен трирроунцами. К тому же, у этого оружия есть два минуса, делающие его применение крайне сложным. Во-первых: генераторы, способные выдавать импульсы нужной конфигурации и мощности очень сложны в производстве, их производят всего на нескольких заводах в галактике, ни один из этих заводов не контролируем мы. После передачи импульса генераторы выходят из строя, так что являются одноразовым оружием. На данный момент у нас их осталось всего два. Во-вторых: импульс необходимо очень точно нацелить, а это возможно лишь в том случае, если призрак выйдет из режима невидимости. Как вы сами понимаете, однажды попавшись, экипажи призраков предпочитают не повторять этой ошибки.
— Ясно, — нахмурилась Мара. — Получается, что эти то ли фарсенцы, то ли еще кто могут бить нас, где захотят и как захотят, а нам нечем им ответить?
— Именно так, — развел руками Мерхалак. — Однако есть кое-что обнадеживающее. Аналитики выдали довольно парадоксальные выводы, исходя из картины последнего сражения. Призраков всего то ли триста, то ли немногим больше. Если бы их была хотя бы тысяча, мы бы не ушли.
— Всего триста?! И триста кораблей смогли такое сотворить?!
— Их оружие — это нечто непредставимое, — вздохнул гросс-адмирал. — Причем оно разное. Мы из имеющегося у призраков смогли освоить пока только гипертоннели, да и то на очень примитивном уровне. На каких физических принципах работает остальное, наши ученые только предполагают.
— Нам нужно, чтобы во время следующей атаки они не смогли ударить нам в спину, — Мара прищурилась, ей явно что-то пришло в голову. — Поскольку, по всем прикидкам, это фарсенцы, мы можем заставить их отвлечься на защиту своей родины.
— Каким образом? — вздернул брови вверх Мерхалак. — Тагайская туманность абсолютно неприступна.
— Я помню, — на губах девушки зазмеилась гнусная ухмылочка. — Но кто нам мешает засеять все границы туманности миллионами гипермин? Этого добра на складах хватает.
— Интересная идея! — гросс-адмирал с огромным удивлением воззрился на нее, никак не ожидал от этой девицы подобного предложения, да что там, сам ни о чем таком даже не думал, а зря. — Нужно немедленно заняться ее реализацией. Действительно, если фарсенцы будут заняты тралением пространства вокруг своей туманности, они не смогут прийти на помощь союзникам.
— Вот и займитесь. Кого будем атаковать следующими?
— Не знаю, — нахмурился Мерхалак. — И вообще сомневаюсь, что нам стоит продолжать войну. Наши потери и потери союзников примерно равны, то есть каждый остался при своем. Мы и так контролтируем половину галактики, так может не стоит разевать рот на остальное? А то ведь можно потерять и то, что имеем…
— Нам с орденом в одной галактике не ужиться, — бросила Мара. — И вы это знаете.
— Но сейчас мы воюем не с орденом, а с Трирроуном и Кэ-Эль-Энах.
— Княжество и республика нынче — филиалы ордена, и заправляют там именно аарн. Не притворяйтесь, что вы этого не понимаете, адмирал!
— Понимаю, — усмехнулся Мерхалак. — Но все равно не вижу возможности победить. По крайней мере, победить быстро. Силы врага слишком велики.
— Да вы трус, адмирал?! — лицо Мары скривилось в какой-то зверской гримасе, глаза зажглись звериной яростью, она, похоже, снова сменила субличность.
— Нет, не трус, — осклабился тот, пригладив ежик своих белых волос. — Я, в отличие от вас, руководствуюсь разумом, а не чувствами. Этому вас всегда учил его светлость, да, к сожалению, так и не смог научить.
Девушку затрясло от его слов, добрую минуту она пыталась что-то сказать, но не могла. А затем все же взяла себя в руки и ледяным тоном заявила:
— Война будет продолжаться, пока мы в силах ее продолжать. Зарубите это себе на носу, адмирал!
— Если вести ее под влиянием эмоций, то проигрыш гарантирован, — заметил Ренни.
— Я это знаю! — буквально выплюнула Мара. — Не беспокойтесь, со своими чувствами я справлюсь.
— Очень надеюсь на это, — с сомнением сказал бывший секретарь графа.
— Вернемся к нашим баранам, — мрачно посмотрела на него девушка. — Нам необходимо определить объект для следующего нападения.
— Вы слишком спешите, — возразил Мерхалак. — Нужно несколько дней выждать и посмотреть, как будут развиваться события. Атаковать княжество сейчас — безумие, нас там ждут. И радостно встретят.
— Хорошо, подождем, — судя по ее виду, Мара едва сдержалась от грязного ругательства.
— В таком случае, позвольте откланяться, — встал гросс-адмирал. — Мне нужно ознакомиться с последними донесениями разведки. Вы идете, господин Кранер?
— Пожалуй, да, — Ренни тоже встал. — Всего доброго.
Когда они ушли, Мара дала волю своей ярости. С каким бы наслаждением она бы порезала их обоих на куски! Медленно! Но ничего, они еще поплатятся за свою наглость. Ведьма заставила себя успокоиться, уступила контроль над телом Умнице и попросила ее проанализировать все последние события. Если она совершила ошибку, то эту ошибку нужно своевременно исправить.
По коридору, ведущему к тронному залу, медленно шла понурая женщина в черном. Слуги спешили убраться с ее дороги — когда ее величество в таком горе, от нее можно ждать чего угодно, были прецеденты. Выглядела Дина страшно, казалось, она одномоментно постарела на много лет. Глаза ввалились, лицо высохло, подбородок стал похож на подбородок старухи. Она шла, шаркая ногами, сгорбившись, глядя в пол. Однако иногда вдруг ни с того ни с сего вдруг приходила в дикий гнев, срываясь на человеке, первым попавшемся ей под руку — и не важно, кто это был. Однажды она даже ухватила за грудки министра безопасности за грудки и долго трясла его с криками: 'Где мои дети?!!'. А затем несколько часов истерически рыдала. После этого придворные всеми силами старались избегать императрицы, но это не всегда получалось.
Несмотря на гибель детей, государствеными обязанностями ее величество не пренебрегала. Подписывала указы, принимала послов, участвовала в заседаниях государственного и тайного советов.
