— А чего бы вы хотели? — поинтересовалась императрица.
— У нас есть несколько требований. Первое: возврат национализированных транспортных компаний их прежним владельцам с уплатой компенсации.
— Наша казна сейчас почти пуста, нам нечем платить… — нахмурилась Дина.
— Вопрос решаемый, — не согласился эмиссар. — Компенсации можно будет выплатить постепенно. Второе требование: свободный пролет наших кораблей через территории империи.
— Хорошо.
— Тогда третье: все флоты и армейские подразделения ваших бывших союзников должны немедленно покинуть Сторн.
— Я сама потребовала этого в письмах, которые перед вами, — усмехнулась императрица.
— Я помню, — кивнул эспедешник, — однако обязан был озвучить.
— Еще есть требования?
— Да, два. Не трогать наши разведывательные сети по всей территории вашего государства. Если это требование будет нарушено, вы пожалеете.
— А они не станут вредить нашему государству? — губы императрицы едва заметно дернулись.
— Зачем? — в глазах эспедешника мелькнула насмешливая искорка. — И, наконец, пятое требование. Сотрудничество вашей службы безопасности в поимке шпионов княжества и ордена.
Лицо Дины выглядело так, словно она съела что-то кислое. Она опустила голову и задумалась, постукивая пальцами по столу.
— В конце концов, мир стоит и большего… — вздохнула она через несколько минут. — При исполнении вышеуказанных требований могу ли я быть уверена, что СПД даст империи спокойно жить и развиваться?
— Можете, — подтвердил эмиссар. — Даже более того, ожидайте крупных инвестиций в вашу экономику. Возможно, мы еще попросим некоторых налоговых льгот для организуемых на территории Сторна компаний.
— Это вообще не проблема, — с заметным облегчением усмехнулась императрица. — Инвестициям и новым компаниям мы будем рады, у нас страшная безработица.
— Но я все же хочу понять, почему вы так резко разорвали союз, ведь он был для вас довольно выгодным. Княжество и республика тоже делали в вашу экономику немалые финансовые вливания.
— Я давно подумывала об этом, если честно, — вздохнула Дина. — Понимаете, они просто использовали империю для своих целей и не раз давали мне это понять. Унизительно, знаете ли…
— Вы думаете, что мы станем поступать иначе? — с откровенной насмешкой поинтересовался эмиссар.
— Не думаю. Но вы хотя бы не будете заставлять нас участвовать в ненужных нам войнах. Это — мое главное требование! Передайте его вашему начальству.
— Передам, — пообещал эспедешник. — И, думаю, оно будет удовлетворено. Нам не нужен ваш слабый флот, чтобы победить в войне.
— Есть еще одна причина, по которой я предпочитаю вас, — подалась вперед императрица, в ее глазах загорелись злые огоньки. — Мне до смерти надоели чистенькие аарн с их завиральными моральными принципами! Вы, в отличие от них, нормальные люди, заботящиеся о своей выгоде, поэтому с вами можно договориться. А они…
Она брезгливо дернула щекой.
— Я вас понимаю, — довольно усмехнулся эмиссар. — С аарн и их приспешниками действительно не договоришься. Если что-то не соответствует их моральным нормам, то этого, по их мнению, не должно существовать вовсе.
— Вот именно! — с гневом выдохнула Дина. — Мне это уже поперек глотки стоит. Я постоянно вынуждена была притворяться не такой, какая я есть, строить из себя Проклятый знает что. А, главное, я не могу удовлетворить своих истинных желаний! Теперь, когда я послала муженька куда подальше, я смогу это себе позволить… — она гнусно ухмыльнулась.
На самом деле императрица внутри себя хохотала, наблюдая за реакцией эспедешника. Дварх дворца через вживленный сразу после свадьбы с Терисом телепатический интерфейс сообщал ей обо всех мыслях и выводах эмиссара. А если он чего-то не замечал, то это замечала сидящая в соседней комнате Тра-Лгаа. Сейчас эспедешник решил, что перед ним обычная озабоченная на передок баба, которой легко можно управлять. Он поверил.
Далеко в глубине души Дины Сторн тлело злое удовлетворение. Убийцы ее детей дорого заплатят за их смерть. Очень дорого.
В который раз Дарв ис Тормен переосмысливал свой разговор с Командором. И с каждым разом он все больше понимал, коря себя за сделанное. Но ничего вернуть было нельзя, осталось только попытаться хотя бы кое-что исправить. В голове графа теснились бесчисленные мысли. Особенно удручало то, что именно он создал охватывающую всю галактику структуру, которая являлась чистой воды паразитом, не способным ничего создать. Ведь СПД — это само выражение сути конкурентности и эгоизма. А конкурентные цивилизации действительно обречены, в отличие от солидарных. В этом Дарв успел убедиться, проведя немало времени в заброшенном архиве древней цивилизации, координаты которого дал ему Илар ран Дар. Эта цивилизация миллиардами лет наблюдала за развитием и упадком других народов, не делая выводов, всего лишь собирая и систематизируя информацию. Любой разумный, ознакомившись с их информацией, сам легко понял бы то, что понял граф. Конкуренция — это гибель.
Дарв тяжело встал, подошел к бару и налил себе на два пальца черного тиумского. Он и сам не понимал своей любви к этому отвратному пойлу восьмидесятиградусной крепости. Однако когда пребывал в душевном раздрае, черное тиумское помогало, как ничто другое. Снова сев в кресло, он закурил сигару и продолжил размышлять.
Внимательно наблюдая за происходящим в СПД после его ухода, Дарв только головой качал. Почему-то почти никто из высокопоставленных эспедешников не понимал простой истины, что если каждый будет тянуть одеяло на себя, то это одеяло, в конце концов, расползется в клочья. Созданная графом организация трещала по всем швам, от нее, то и дело, отваливались куски. Мелкие хищники, почувствовав наверху слабину, жадно рвали себе куски, растаскивая подразделения СПД для своих ничтожных нужд. Мара, конечно, пыталась предотвратить это, но она словно забыла все уроки Дарва и действовала только жестокостью, не осознавая, видимо, что это путь в пропасть. И ей, и всем остальным цели, ради которых создавалась организация, были, по всей видимости, безразличны. А это означало одно: СПД медленно, но верно превращается в хищного монстра, озабоченного лишь собственным существованием. И собственной же безопасностью.
Граф раздраженно скривился, встал и прошелся туда-сюда по каюте. Подошел к иллюминатору и долго смотрел в черноту открытого космоса. Его личный мета-корабль кардинально отличался от остальных. Он и так являлся флагманом Флота Возмездия, обладая щитами и вооружением, многократно превышающими щиты и вооружение других мета-кораблей. А уж после того, как 'Знаменем' десять лет занимались несколько гениальных инженеров, реализовавших свои фантастические замыслы, корабль вообще превратился в чудо. Ни одна станция слежения не могла обнаружить его при поднятых щитах. Он погружался в самые глубокие слои гипера и был способен за день пересечь галактику. Экипажа на 'Знамени' не было, им управлял искин орденского производства, приобретенный с помощью подставных лиц.
К сожалению, перестраивать корабль инженеры тайной верфи Дарва, о которой в СПД не знали, закончили только к самому концу Великой Войны. На него и ушел граф после того, как сложил с себя полномочия главы организации. Причем ушел — не зря Мара с Ренни так и не поняли, куда делся Дарв из закрытой каюты — при помощи установленной на 'Знамени' системы телепортации на близкие расстояния. Ее разработал гениальный инженер и ученый Арио Тейри, уроженец Тиума, которого граф в свое время чисто случайно спас от смерти. И ученый был верен спасителю, как пес. К сожалению, его система не обладала возможностями орденского прямого гиперперехода и позволяла телепортироваться на расстояния не более трехсот километров.
Обводы 'Знамени' совершенно не напоминали обводы мета-корабля, он выглядел, как огромный
