— Ты посиди, я скоро вернусь.
— Я с тобой.
— Нет. Ты гостья в моей стране, и я не хочу, чтобы ты портила впечатление общением с отдельными морально не очень чистоплотными гражданами.
— Фред, ты ничего с ним не сделаешь? — В ее голосе слышалось нескрываемое волнение.
Он засмеялся и легко провел пальцами по ее щеке.
— Не волнуйся, все будет отлично. Я же не гангстер какой-то. Просто заберу плату за работу, которую он не выполнил. — Спустя три минуты Фред открыл правую дверь и сказал: — Вылезай, идем завтракать. — Он принял ее в объятия и протянул две купюры. — А вот и твои деньги. Ну, пошли? Как аппетит?
— Просто умираю от голода, — с сияющими от счастья глазами призналась Фредерика.
Взявшись за руки, молодые люди бегом направилась к ближайшему кафе.
Через полчаса, насытившись и забрав долгожданные фотографии, они продолжили путь на запад. День оправдал ожидания и был великолепным — ярким и солнечным. Мчащиеся навстречу грузовики буквально слепили глаза сверкающими хромовыми цистернами и выхлопными трубами.
Фредерика любовалась открывающимся ее восхищенному взору изумительным зрелищем бескрайних американских просторов. К часу дня она уже успела извести одну пленку и приступила ко второй, стремясь запечатлеть как можно больше интересного. Впрочем, едва ли стоит упоминать о том, что две трети ее ушли на снимки красавца Фреда.
Часа в два они остановились перекусить в придорожном кафе где-то посередине Канзаса. Хозяйка поглядывала на них с улыбкой — молодые люди были настолько увлечены друг другом, что едва замечали вкус поданных им блюд.
Они напомнили ей времена ее собственной молодости: первую любовь, ее ненаглядного Билла, когда тот еще только начинал ухаживать за ней… Как давно это было и как прекрасно… Она вздохнула, подала счет и проводила посетителей, скрасивших полчаса ее безрадостной одинокой старости сиянием молодости и огромного счастья. А когда они уже были у дверей, остановила их и протянула Фредерике сверток с двумя кусками свежайшего пирога с корицей — ее фирменного блюда.
— Вы напомнили мне о самых лучших моментах моей жизни, — объяснила она свой неожиданный поступок. — Тебе повезло, девочка, поверь старухе. Не упусти этого парня, он — чистое золото.
Фредерика обняла хозяйку, чмокнула ее в сморщенную как печеное яблоко и такую же ароматную щеку и ответила тихо, чтобы Фред не услышал:
— Знаю. Я постараюсь. Спасибо и до свидания.
Она добежала до машины и самостоятельно поднялась в кабину — сияющая, с растрепанными волосами и блестящими от возбуждения глазами.
— А у нас почему-то принято считать, что в Штатах люди жесткие и угрюмые, озабоченные только деньгами и еще раз деньгами.
— В основном так и есть, — ответил Фред, заводя мотор и с улыбкой посматривая на ее светящееся от радости лицо.
— Вот и нет! — воскликнула Фредерика. — Я тут всего четвертый день, а уже встретила столько хороших людей! И таксист, что вез меня в отель в Нью-Йорке, и секретарша в вашем головном офисе, и Гарри-диспетчер, и все в мотелях и кафе были так приветливы!
Фред усмехнулся.
— Тебе никогда не приходило в голову, что именно твое присутствие выявляет в них лучшие стороны? Ты, похоже, даже не представляешь, какая редкость в нашей стране искренний и непосредственный человек. Надо быть или законченным негодяем, или старым угрюмым циником, чтобы не поддаться твоему обаянию. Но, к счастью, я пока ни тот, ни другой. — Он обнял ее одной рукой, притянул к себе и поцеловал.
Фредерика задохнулась. Боже, каждый следующий поцелуй был лучше предыдущего! Этот будил в ней незнакомое, неведомое доселе ощущение. Кровь быстрее помчалась по жилам, неожиданно напряглись соски, и она непроизвольно выгнулась ему навстречу, ища сама, еще не зная чего, но инстинктивно понимая, что дать это ей может только он, Фред.
Она положила руку ему на грудь, медленно провела по ней пальцами и услышала, вернее, почувствовала ответный полустон-полувздох. Фред судорожно прижал ее еще сильнее к себе, потом вдруг резко отпустил, оторвался от сладостных губ и отодвинулся. Потряс головой, пытаясь прогнать возбуждение. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди и пока отказывалось приходить в норму.
Фредерика была странно разочарована: она ждала и жаждала большего, того, что должно было последовать за таким поцелуем. Хотя прекрасно понимала, что Фред проявил недюжинную силу воли и самообладание, не позволив себе пойти дальше и злоупотребить ее доверием.
Наконец он понял, что вполне владеет собой, и негромко сказал:
— Не искушай меня, Фредди, я ведь не железный. Я самый обычный смертный мужчина.
Девушка покраснела, словно он сделал ей изысканнейший комплимент. Значит, он относится к ней не только как к хорошему приятелю и приятному попутчику. Она волнует, возбуждает его как женщина. Фредерика удовлетворенно вздохнула и, понимая, что сейчас не время и не место для продолжения, решила немного разрядить обстановку.
— Давай поедем дальше, — сказала она с ангельской улыбкой, словно и не слышала его слов. — Да, между прочим, ты не забываешь следить за машинами сзади? Не видел нашего знакомого? Кстати, я рассмотрела — у него номера штата Нью-Джерси.
— Нет, — ответил Фред, сумев в конце концов полностью справиться с последствиями их страстного поцелуя. — А ты?
— Я тоже нет. Похоже, мы отвязались от него. Хотя… — Фредерика поколебалась и прибавила, указав пальцем на стоящий неподалеку «форд-эскорт» невыразительного серого цвета: — Хотя мне кажется, что эту машину я уже видела раньше.
— Можем, в принципе, подождать, пока появится водитель, — задумчиво протянул Фред.
— Можем, но какой в этом смысл? К сожалению, лицо вчерашнего получилось слишком расплывчатым. Так что едва ли удастся понять, он это или нет.
— У этого номера штата Миссури, так что вроде бы с тем его пока ничто не связывает. Давай-ка все же поедем и поглядим. Вдруг это случайное совпадение. Все-таки хайвэй тут один, мало ли кто с какой скоростью едет. По одному разу судить нельзя.
Красавец «петербилт» величественно, как океанский лайнер, выплыл на шоссе и там, грозно взревев мотором, понесся в сторону Колорадо и его столицы Денвера.
— Фред, а ты позвонил вчера Мэг? — внезапно вспомнила Фредерика. — Что она сказала? Не появлялся у нее этот… забыла, как его зовут… бывший муж?
— Чарли? Нет. Она ничего о нем не слышала.
— А как она вышла за него замуж? Ну, я имею в виду, раз он торговец наркотиками и все такое…
— Боюсь, это в основном моя вина, — тяжело вздохнув, ответил Фред. — Меня слишком часто не бывает дома. А за молодой девушкой необходим постоянный присмотр, особенно в Нью-Йорке. В том году, когда погибли наши родители, я окончил школу. Страховка была незначительной, и мне пришлось взять заботу о Мэг на себя. Деньги решил оставить — вложить и потратить потом на свое и ее обучение. И пошел работать. Чем только ни занимался — и машины мыл, и в магазине помощником был, и на складах грузчиком. Приличной работы никак не мог найти. Все говорили, мол, слишком молод, надо бы получиться. Как будто я сам не знал. А когда мне было учиться, если Мэгги надо было то платье, то новые туфли, то еще что-нибудь? Она тогда росла не по дням, а по часам. Я просто с ног сбивался, чтобы все успеть.
— Да, нелегко тебе пришлось, — с искренним сочувствием произнесла Фредерика, внимательно слушавшая его рассказ. Ее восхищение Фредом возросло еще больше.
— Да нет, ничего. Я справлялся. К тому же Мэгги — молодчина: взяла заботы по хозяйству на себя. И магазины, и готовка, и стирка, и уборка — все было на ней, и в школе еще успевала отлично. Сидела над учебниками до глубокой ночи. Мэг у меня хорошая девочка. Потом, когда мне двадцать один исполнился, стало легче. Один приятель — мы вместе в автомастерской работали — посоветовал получить профессиональные водительские права. Я подумал, почему бы и нет? Мэг было уже шестнадцать, ей оставалось учиться всего год. Ну, походил на курсы три месяца и сдал экзамен.
