диагностическим путем, оценки ситуации как угрожающей), а также следующим за этим приписыванием ему предвосхищающих реакций — игнорированием черт темперамента исследуемого, характерной для него реактивности и др. Известно, что много данных указывает на слабое проявление эмоций, связанное с переживанием или рассказом о нем: поведение исследуемого во время происшествия (отсутствие попытки бегства), самооценка его эмоций ('не боялся') и, прежде всего, отсутствие психогальванической реакции было поразительным до того момента, когда обнаружилось, что исследуемый также не реагирует и на другие реальные эмоциональные возбудители! Кожно-гальваническая реакция проявилась только на отдельные возбудители, однако была отчетливо уловима по отношению к прошлому испытуемого. Это наблюдение направило исследование на другой путь: изменения связаны со старческим возрастом испытуемого. Наконец, получена информация, проливающая свет на его эмоциональные процессы.
Переживания исследуемого можно отнести к категориям человека в ситуации. Одним из аспектов является ее стимулирующий или возбуждающий аспект (окружающая среда является источником возбуждений, воздействующих на человека). Эта возбуждающая сторона ситуации, с одной стороны, обусловлена физическими свойствами предметов — процессов в окружающей среде, а с другой — особенностями самого объекта — так называемыми впечатлительностью и реактивностью. Впечатлительность — это способность организма к восприятию импульсов возбуждения- так говорят о впечатлительности зрительной, слуховой, вкусовой и т. п. Реактивность не означает характерное для одинаковых людей отношение силы реакции к силе возбуждения, вызывающих эту реакцию. Известно, что реактивность люди проявляют весьма дифференцированно — одни реагируют на одинаковые импульсы возбуждения сильнее, другие слабее — поэтому при одних и тех же окружающих условиях поведение людей может быть различно. Впечатлительность нашего исследуемого, вообще говоря, может признана средней (хотя она может быть снижена из-за возрастных психоорганических изменений), зато его реактивность является низкой. Эта низкая реактивность представляет собой первый фактор, который следует учитывать при обсуждении его эмоциональных процессов.
Ситуация, в которой оказался исследуемый, была для него новой и неожиданной, а ответ на новый и неожиданный импульс возбуждения возникает так называемая ориентировочная реакция, названная И. Павловым реакцией (рефлексом) 'что такое?' Психологические исследования показали, что ориентировочная реакция сопровождается рядом изменений, в том числе вегетативных.
Как замечено в процессе наблюдения исследуемого в разных естественных и спровоцированных ситуациях, прежде всего во время психогальванических измерений, ориентировочная реакция у него сильно атрофирована. Даже во время исследований с помощью психогальванометра, что было для него совершенно новым экспериментом и должно было его хоть немного заинтересовать (аппарат со шкалой, электроды, подключение к пальцам и т. д.), он не проявил ни малейшего интереса ни к работам, ни к приспособлениям, ни к результатам. По-видимому, это связано с возрастом, поскольку следы эмоциональных реакций достаточно живо проявляются в отношении прошлого. И, следовательно, для низкого уровня реактивности, представляющего собой одну из причин ослабления эмоциональных процессов, находится другое объяснение — отсутствие ориентировочной реакции.
В психологии приводится иногда различие между объективной ситуацией и субъективной ситуацией. Для наших целей достаточно ввести понятие 'субъективной ситуации'. Так, мы говорим о ней тогда, когда к восприятию определенного окружения добавляются понимание ситуации, т. е. придание ей смысла и значения. В новых ситуациях, когда отсутствуют естественные эмоциональные стимулы и связанные с ними импульсы возбудимости, эмоциональные процессы зависят от значения, которое человек придает такой ситуации. В таких случаях главенствующую роль играют мыслительные процессы, называемые диагностическими процессами, и, вообще говоря, ситуация может быть индентифицирована как благоприятствующая, нейтральная или угрожающая.
Здесь проявляется третья причина, по которой у исследуемого в процессе переживаний могли не проявиться сильные эмоции. По-видимому, свидетель не опознал ситуацию, в которой оказался, как угрожающую! Не последнюю роль здесь сыграло познание и воображение исследуемого: чтобы ощутить страх, нужно осознать опасность, а подобная
констатация в значительной степени опирается на определенные знания, а также на воображение. Не является исключением, что на уменьшение страха влияет также и другой фактор: интерпретация ситуации как опасной не является достаточным условием для проявления сильных эмоций — могут существовать и другие предпосылки, например, оценка собственной возможности справиться с ситуацией. Можно сказать, что на уменьшение страха у исследуемого повлияла его уверенность, что ситуация, в которой он оказался, не дает ему никаких шансов ('их четверо, а я один, они молодые, а я старый'). Соответствующим ситуации было и само поведение существ — исследуемый неоднократно подчеркивал, что они были очень вежливы и обходились с ним любезно и деликатно.
Помимо врожденного физиологического и неврологического симптома боязни, на который указывается в психологии, важную роль играет фактор привычки, а, стало быть, обучение реакции боязни. Согласно теории боязни К. Сиенса, потенциал возбуждения является функцией произведения силы привычки и силы порыва, т. о., боязнь зависит от двух факторов: фактора вспыльчивости и приобретенного фактора- обучения реакциям боязни. Согласно этой теории обнаруживается различие в отношении величины эмоциональных реакций на действие вредных возбудителей; у личности с большой силой побуждения (высоким уровнем боязни) реакция на негативные возбудители проявляется значительно быстрее, чем у лица с малой наклонностью к боязни. В случае с исследуемым удалось отметить низкий уровень возбуждения боязни, а с другой стороны, большую роль сыграли факторы привыкания к боязни. Лицо, часто подвергающееся влиянию сильных отрицательных возбудителей, будет проявлять большую склонность к ощущению состояния страха, чем лицо, которое не так часто встречается с этим возбудителем. Исследуемый не имел, по-видимому, достаточного количества поводов, чтобы обучиться реакциям боязни, и эти реакции должны были протекать слабее, учитывая малую силу склонности к боязни. Исследуемый не принимал участия в драках, никогда не подвергался побоям, а также не подвергался воздействию страха во время военных действий. Т. о. обучение боязни и сила привычки являются следующим элементом, проливающим определенный свет на эмоциональные процессы исследуемого, связанные с его переживанием.
Подытоживая высказанное, следует отметить несколько факторов, которые необходимо учитывать при анализе и оценке эмоционального аспекта случая с Я. Вольским:
— низкий уровень реактивности;
— весьма значительное ослабление ориентировочной реакции;
— малая степень склонности к боязни;
— непризнание ситуации как угрожающей;
— наличие условий, не благоприятствующих обучению реакции боязни.
Необходимо также помнить наличие различий между эмоциональными реакциями, проявляющимися во время происшествия, и реакциями, обнаруживаемыми через три недели после него. Существенную роль здесь может иметь характерное для старческого возраста ослабление эмоциональной памяти.
Все это, однако, не равнозначно утверждению, что никакие эмоциональные реакции не проявлялись у исследуемого либо во время контакта с существами, либо при изложении этого события. Симптомы наличия эмоции появляются в целой гамме разных форм и могут быть сведены к четырем основным.
1. Определенным выразительным формам — мимике, пантомимике, вокализации.
2. Определенным внешним проявлениям эмоций,
3. Определенным сдвигам в сознании.
4. Готовности к определенным взаимоотношениям с окружающей средой — приближению, удалению, нападению, физическому контакту и т. д.
В действительности многие реакции исследуемого проявляются в упомянутых здесь формах, и реальные характеристики его переживании ни в коем случае нельзя подвергнуть сомнению только на том основании, что он не испытал шок и не впал в истерику.
Наконец, требуется решительно предостеречь против абсолютизации фактов, связанных с процессом старения организма, и обусловленных этим психоорганических изменений, по необходимости выступающих в этом конкретном исследовании, ибо образ немощного старца, который может возникнуть в воображении, был бы явно ложным. И, хотя эти факторы должны сыграть свою роль, это вовсе не является помехой к тому, что исследуемый на фоне своей возрастной группы выглядит превосходно. Он характеризуется очень
