Не было причин откладывать свадьбу. Я предложила назначить бракосочетание на январь. Но мать Александры воспротивилась, объяснив, что ее дочь не может путешествовать в это время года. Мне пришлось признать, что это было достаточным основанием.
Наконец остановились на марте. Я была довольна, что у меня появились новые заботы, но и память об Альберте воскресла с новой силой, потому что я постоянно воображала, как бы он устраивал все.
Я решила подарить Александре свадебное платье, отделанное, как и мое, английским кружевом. К сожалению, по пути в Англию она остановилась на несколько дней в Бельгии, где дядя Леопольд — очень довольный предстоящей свадьбой — подарил ей свадебное платье, отделанное брюссельскими кружевами.
Милый дядя Леопольд! Он был, конечно, замечательный человек, но он всегда во все вмешивался! Я не могла позволить, чтобы свадебное платье принцессы Уэльской было отделано иностранными кружевами.
Я написала дяде Леопольду и все объяснила. Я знала, что он был разочарован, но я уже давно внушила ему, что, как бы я ни любила его, как ни дороги мне воспоминания о прошлом, когда он так много значил для меня, я не могла позволить ему вмешиваться в дела моей страны — свадьба принца Уэльского была несомненно внутренним делом Англии. Поэтому никаких брюссельских кружев. Александра пойдет к алтарю в английских.
Я послала мою яхту «Виктория и Альберт» встретить Александру со свитой в Антверпен, и их доставили в Грейвзенд, где ее встретил Берти; оттуда они должны были приехать в Лондон, а затем поездом в Виндзор. Я с дочерьми ожидала их приезда в замке. Когда они появились, я увидела, как прелестна Александра в бледно-лиловом платье и накидке. Я догадалась, милая девочка выбрала цвет полутраура. Она не могла приехать в черном, но она дала мне понять, что помнила об Альберте.
Какой это был контраст с моими вдовьими одеждами и тем, что Бэби упорно продолжала называть моей «печальной шапочкой».
Воспоминания так нахлынули на меня, что я не могла ужинать с ними. Я сидела у себя в комнате, думая о том дне, когда, увидев Альберта, я сразу же поняла, что полюбила его навек.
Вскоре приехала Викки. Она привезла с собой четырехлетнего Вильгельма. Я с нетерпением ожидала возможности поговорить с ней наедине, чтобы вспомнить Альберта и поплакать вместе.
В день свадьбы я прошла в часовню, убранную пурпурным бархатом, специальным коридором, устроенным так, чтобы меня не могли видеть, потому что я не желала, чтобы все смотрели на меня. Я заняла место в особой ложе, откуда я могла наблюдать происходящее. Я была в глубоком трауре с лентой ордена Подвязки на груди. Я почувствовала, как все взгляды устремились на меня, но мое сердце было слишком переполнено, чтобы реагировать на эти взгляды. Мои мысли были далеко, они вернулись в тот день, когда мы поженились с Альбертом.
Подружки невесты выглядели очень мило в белых платьях. Там же была и Беатриса, с широко распахнутыми глазами, с интересом оглядывавшаяся. Подняв глаза, она увидела меня и помахала рукой. Я улыбнулась, несмотря ни на что. Что-то она думает сейчас и какие выскажет неожиданные замечания? У нее не было особого уважения ни к людям, ни к месту. Маленький Вильгельм стоял между Артуром и Леопольдом. Он выглядел очень мило, хотя иногда и недовольно, как будто все происходящее ему надоело. Викки очень ловко скрывала его поврежденную ручку при помощи особого фасона рукавов. Милые детки! Что они смогут вспомнить из этой церемонии через много-много лет?
Александра была прекрасна, и Берти тоже выглядел очень недурно. Как жаль, что он не был похож на отца, Артур был единственный, у кого было сходство с Альбертом, а мне так бы хотелось видеть у всех детей его дивные черты. Конечно, нельзя было ожидать, что дети будут хорошо вести себя, Такие церемонии должны казаться им бесконечными. Я видела, как Ленхен и Луи прослезились и, глядя на них, Бэби громко зарыдала. Ленхен положила руку ей на плечо, и Бэби спросила достаточно громко:
— Ты плачешь, а я почему не могу? Ведь это свадьба, а на свадьбах все люди должны плакать.
Милая Бэби! Наверное, Альберт не смог бы сдержать улыбки, услышав ее реплику. Я думаю, он баловал бы Бэби, как и Викки. Быть может, он ожидал, что Бэби займет место Викки…
Дети опять завозились. Вильгельм ползал по полу. Он выковырял топаз из кинжальчика, составлявшего часть его костюма, и бросил его на пол через всю часовню. Это случилось в момент тишины и вызвало значительный шум. Артур наклонился и что-то прошептал ему, и тут он укусил Артура за ногу. Леопольд начал было увещевать его, тогда он перенес свое внимание на ногу Леопольда.
О Боже, подумала я, только бы он не укусил Леопольда, ведь может начаться кровотечение. Но каким-то образом они усмирили Вильгельма, и служба продолжалась.
Все вернулись в замок к свадебному завтраку. Я была не в состоянии к ним присоединиться. Это было очень волнующее переживание. Было столько воспоминаний о счастливом дне моей собственной свадьбы.
Позже ко мне зашла Ленхен. Она рассказала, что Вильгельм выбросил ее муфту из окна кареты, а Бэби, когда проезжали Виндзор, увидела витрины магазинов и очень громко заметила: «Я раньше не знала, что в магазинах есть корсеты». Мы улыбнулись. Бэби всегда была забавна. Она говорила иногда очень смешные вещи.
После завтрака молодожены уехали в Осборн, где они должны были провести медовый месяц. Я вздохнула с облегчением. Наконец-то Берти женат.
МИСТЕР ДИЗРАЭЛИ И МИСТЕР ГЛАДСТОН
Лорд Пальмерстон приехал в Виндзор для встречи со мной. В его поведении я почувствовала упрек. Он считал, что период траура должен уже закончиться. Какой бесчувственный человек! Разве мой траур мог когда-нибудь кончиться!
Он выразил удовлетворение популярностью принцессы Уэльской. Она и принц везде встречали восторженный прием. Народ был ими доволен.
— Принцесса Александра очень мила, — сказала я.
— Они с принцем составляют замечательную пару, мэм, — отвечал Пальмерстон. — Хорошо, что принцу нравится показываться публике.
Он бросил на меня лукавый взгляд. Я никогда не любила вас, лорд Пальмерстон, подумала я, но Альберт считал, что вы — прекрасный политик, и это так и есть; но вы не похожи на лорда Мельбурна. О, как я хотела, чтобы он был сейчас со мной, тот лорд Эм, каким я его знала, когда только что взошла на престол.
— Народ любит видеть своего монарха время от времени.
— Лорд Пальмерстон, — возразила я, — я пережила тяжелейший удар, какой мне только могла нанести жизнь.
— Всем это известно, мэм.
И снова в его словах прозвучала ирония, как будто они знали об этом только потому, что я им это внушила. Я приняла особенно холодный и величественный вид.
— Я надеюсь, лорд Пальмерстон, что вы не принесли дурные вести. Тревоги нас никогда не покидают.
— Такова жизнь, мэм. Состоялась эта великолепная свадьба, и теперь у нас есть юная пара, столь популярная в народе. Это радует… поскольку ваше величество стали такой затворницей. Принц выполняет свои обязанности превосходно. Будем признательны за это. Стоит еще вопрос и о греческом троне.
— Герцог Эрнст снова осложняет ситуацию?
— Он устранился из этого соревнования. Следующий кандидат — брат принцессы Уэльской.
— Вот как!
— Мне представляется, что это неплохой выход, мэм. Герцог Эрнст останется в Саксен-Кобурге, и в свое время герцогство перейдет к принцу Альфреду. Похоже, что этот вариант приемлем для всех — что является для нас большим благом, — сказал лорд Пальмерстон. — Но, увы, я предвижу осложнения со Шлезвиг-Гольштейном. У Бисмарка одна цель — возвеличивание Пруссии. — По слухам, мне этот человек не
