Невидимые академики / Unseen Academicals

- Проблема с гномьими леди состоит в том, что мы стесняемся быть центром внимания. Кроме того, я обязана учитывать: гномьи наряды представляют большой интерес для молодых людей с определённым складом ума. Ваша дочь человек… - Мадам повернулась к Джульетте – Ты ведь и правда человек, верно, милая? Просто хочу убедиться, на всякий случай.

Джульетта, явно пребывавшая на седьмом небе от счастья, с энтузиазмом кивнула.

- Ну вот и славно, - обрадовалась мадам. – Кроме того, она чудесно сложена, но при этом не намного выше среднего гнома. Честно говоря, дорогая, многие гномьи леди желали бы выглядеть слегка повыше, чем они есть. Может, это и высокомерно с их стороны, но её походка, о боже… У гномов, конечно, есть бёдра, но редкая гномиха знает, как ими правильно двигать… Извините, я что-то не то сказала?

Выпитые Глендой полпинты портвейна, наконец, сдались под напором гнева.

- Я не её мать! Мы просто подруги.

Мадам наградила Гленду очередным настолько пристальным взглядом, что, казалось, заглянула ей прямо в мозги, предварительно вынув их из черепа.

- Значит, вы не станете возражать, если я заплачу вашей подруге пять долларов, если она согласится сегодня поработать для нас моделью?

'Опа, - сказал Гленде портвейн. – Ты всё гадала, до чего я тебя доведу? Вот я и довёл, оглядись, прекрасный отсюда вид открывается, не правда ли? Что теперь будешь делать?'

- Двадцать пять долларов, - заявила Гленда.

Пепе снова хлопнула (или хлопнул) себя по щекам и закричал:

- Да! Да!

- И скидку на покупки в магазине, - добавила Гленда.

Мадам снова наградила её долгим пристальным взглядом.

- Извините, я на минутку, - сказала гномиха.

Она взяла Пепе под руку и поспешно отвела его в дальний угол. Сквозь грохот молотов и чьи-то всхлипывания Гленда не могла расслышать, о чём они там беседуют. Мадам вернулась, нарочито нахмуренная, Пепе уныло брёл за ней.

- Согласна. Я в безвыходном положении: шоу начинается через десять минут, а моя лучшая модель уронила себе на ногу кирку. Наше дальнейшее сотрудничество мы обсудим позже. И не мог бы ты прекратить эти радостные прыжки, Пепе?

Гленда моргнула. 'Господи, сама себе не верю, - подумала она. – Двадцать пять долларов за то, чтобы просто надеть кое-какую одежду! Больше, чем я зарабатываю за целый месяц! Это неправильно!' Но портвейн возразил: 'А что не так? Вот ты стала бы за двадцать пять долларов вышагивать в кольчуге перед толпой незнакомцев?'

Гленда содрогнулась. 'Разумеется, нет', - подумала она.

'То-то и оно', - сказал портвейн.

'Но это всё плохо кончится!' – подумала Гленда.

'Вовсе нет, ты так думаешь просто по привычке, - сказал портвейн. – Сама же знаешь, за двадцать пять долларов некоторые девушки делают вещи и похуже, чем просто надевают одежду. Снимают её, например'.

'Но что скажут соседи?' – привела Гленда свой последний аргумент.

'Пусть засунут своё мнение себе в жакет, - предложил портвейн. – Да и вообще, откуда они узнают? Никто из Сестричек Долли не ходит в магазины на улице Молота, здесь слишком шикарно и дорого. Послушай, нам обломились двадцать пять долларов. Четверть сотни за то, что она так и так сделает, хоть на цепь посади, будет без толку. Взгляни на неё! Лицо аж светится!'

Чистая правда.

'Ох, ну ладно', - подумала Гленда.

'Вот и молодец, - одобрил портвейн. – Кстати, мне здесь одиноко'.

И поскольку поднос с напитками опять оказался рядом, Гленда автоматически взяла ещё один бокал. Джульетту уже окружили гномы и, судя по доносившимся звукам, её как раз сейчас просвещали насчёт тонкостей ношения одежды. Впрочем, одежда не имеет значения, верно? Правда состоит в том, что Джульетта отлично смотрелась бы и в дерюге. Самым мистическим образом на ней прекрасно сидела любая одежда. Гленде, с другой стороны, никогда не удавалось найти что-нибудь хорошее себе по размеру, и редко – просто что-нибудь по размеру. Теоретически, хотя бы одна хорошая вещь просто обязана была ей подойти, но обычно вместо теорий Гленда сталкивалась с фактами, а факты были ей не к лицу.

- Что ж, прекрасный денёк для тренировки, - объявил Архиканцлер.

- Кажется, дождь собирается, - с надеждой заметил преподаватель Новейших Рун.

- Предлагаю сформировать две команды по пять человек, - невозмутимо продолжал Чудакулли. – Просто товарищеский матч, чтобы пощупать игру, так сказать.

Думмер Тупс воздержался от комментариев. Волшебники жили в вечной борьбе. Соревновательность – основа основ карьеры в НУ. 'Товарищеский матч' имел для них не больше смысла, чем 'товарищество' кошки с мышкой.

Перед ними раскинулись лужайки университета.

- Разумеется, в следующий раз мы будем играть в нашей форме, - добавил Чудакулли. – Мисс Герпес уже посадила девушек за шитьё. Мистер Тупс!

- Да, Архиканцлер?

- Вы будете следить за соблюдением правил. Судите честно. Я буду, разумеется, капитаном одной из команд, а ты, Руны – капитаном другой. Как Архиканцлер, я первым наберу себе игроков, а вы потом можете взять кого хотите из оставшихся.

- Обычно всё делается иначе, Архиканцлер, - вмешался Тупс. – Капитаны должны выбирать игроков по очереди, одного вы – одного он. И так до тех пор, пока не сформируются команды или пока не кончатся нормальные кандидаты, не жирные и не трясучие. Так мне помнится, по крайней мере.

В юности Думмер провёл слишком много времени, стоя рядом с жирным мальчишкой.

- Ну ладно, раз уж так принято, - с неуклюжей любезностью согласился Архиканцлер. – Тупс, ваша задача штрафовать оппонента за любое нарушение правил.

- Вы имели в виду, штрафовать каждого из капитанов за любое нарушение правил? – уточнил Тупс. – Это было бы честно.

Чудакулли уставился на Думмера разинув рот, словно эта концепция была для Архиканцлера абсолютно новой.

- Ах, да. Наверное, так.

Посмотреть на тренировку собралось множество волшебников. Некоторые пришли из любопытства, другие подозревали, что присутствие будет полезно для карьеры, а третьи просто надеялись поглядеть, как их коллеги пашут носами лужайку.

'О боже', - подумал Думмер, когда начался отбор. Он снова ощутил себя школьником. В школе никто не хотел выбирать самого толстого мальчишку. В данном случае, варианты сводились к поиску наименее толстого, однако, ввиду отсутствия Декана, выбрать, кого именно не выбирать, было непросто.

Думмер порылся у себя в карманах и достал свисток, точнее, прадедушку всех свистков, восемь дюймов длиной и толщиной с приличную свиную колбасу.

- Откуда у вас эта штука, мистер Тупс? – спросил Архиканцлер.

- Я нашел его в кабинете покойного Эванса Полосатого, Архиканцлер.

- Отличный свисток, - одобрил Чудакулли.

Это невинное замечание содержало в себе прозрачный намёк, что такая прекрасная вещь не должна принадлежать Думмеру Тупсу, если она могла бы принадлежать кому-то более достойному, например, Архиканцлеру университета. Думмер заметил намёк, потому что ожидал чего-то в этом роде.

- Он мне понадобится, чтобы контролировать ход матча и поведение игроков, - горячо заспорил он. - Вы назначили меня рефери, Архиканцлер, а это значит, опасаюсь, что на время игры главный здесь, - он секунду помедлил, – я.

- Вы понимаете, Тупс, что университет имеет иерархическую структуру?