говоришь.
Толпа расступилась, и она увидела Джульетту. Всё ещё в сверкающем облачении и в бороде, Джульетта… была здесь. Постоянно мерцали саламандровые вспышки, значит, тут полно иконографистов, так? Газеты определённого сорта были полны картинок с блистательными людьми. У Гленды на подобные издания просто не хватало времени. Что ещё хуже, её неодобрение не значило для них ни фиги. Блистающие всё равно блистали. И вот, извольте видеть, Джульетта, блистает тут ярче всех.
- Думаю, мне нужно глотнуть свежего воздуха, - пробормотала Гленда.
Провожатая указала ей на неприметную дверцу.
- Туалетные комнаты там, мээм.
И она не солгала, если вам угодно считать туалетом ярко освещённую, как в сказке, комнату, изящно отделанную бархатными драпировками. Пятнадцать изумлённых отражений Гленды уставились на неё из множества зеркал. Этого хватило, чтобы заставить её без сил опуститься в дорогое кривоногое кресло, которое к тому же оказалось таким удобным…
Вздрогнув, она проснулась и нетвёрдой походкой вышла из туалета. Снаружи царила тьма, скрывавшая лабиринт пустых коридоров забитых ненужной упаковкой. Наконец, Гленда набрела на очень большую комнату, скорее напоминавшую пещеру. В дальнем её конце высокие двойные двери пропускали внутрь робкий серый свет, который не столько освещал, сколько обвинял, являя взору хаос из вешалок для одежды и пустых коробок, разбросанных по полу. В одном месте с потолка капала вода, собираясь на полу в большую лужу, полную мокрого картона.
- Вот так всегда с этим блеском и показухой. Загляни за кулисы, и обнаружишь лишь мусор, верно, милая? – раздался голос из темноты. – Ты похожа на леди, которая способна узнать метафору, если столкнётся с ней нос к носу.
- Что-то типа того, - согласилась Гленда. – А кто это?
В сумраке вспыхнул и потускнел оранжевый огонёк. Кто-то курил сигарету.
- Везде одно и то же, милая. Если бы на свете была премия за самый неприглядный задник, за первое место разразилась бы кровавая свара. Я повидал кое-что на своём веку, но в итоге всегда одно: башни и знамёна спереди, комнаты горничных и канализационные трубы сзади. Выпить хочешь? Нельзя ходить тут с пустым бокалом – будешь слишком выделяться.
От прохладного воздуха Гленде полегчало. В руке у неё действительно обнаружился пустой бокал.
- Выпить что?
- Ну, на любой другой вечеринке это было бы самое дешёвое шипучее вино, какое можно выжать из старого носка, но мадам не экономит. Отличная штука. Шампанское.
- Что? Я думала, его только знать пьёт!
- Нет, только люди с деньгами, милая. Порой это одно и то же.
Он пригляделась получше и вздрогнула.
- Что? Ты Пепе?
- Это я, милая.
- Но ты не… не… - она всплеснула руками.
- Отдыхаю, милая. Ни о чём не волнуйся… – он столь же энергично взмахнул рукой. – У меня тут целая бутылка в полном нашем распоряжении. Присоединишься?
- Ну, мне надо вернуться, чтобы…
- Зачем? Чтобы хлопотать вокруг неё, словно наседка? Оставь её в покое, милая. Она как утка, которая наконец-то оказалась в воде.
В здешнем сумраке Пепе выглядел более высоким, чем ей запомнилось. А может, так действовала его спокойная речь и тот факт, что он больше не прыгал и не хлопал себя по щекам. И конечно, на фоне мадам Шарн кто угодно показался бы карликом. Пепе оказался очень стройным, словно состоял из одних мускулов и сухожилий.
- Но с ней может что-нибудь случиться!
В темноте блеснула его улыбка.
- Да! Но вряд ли. Она продаёт нашу микрокольчугу, как никто. Я ведь говорил мадам, что у меня хорошее предчувствие. Девушку ждёт прекрасная карьера.
- Нет, у неё есть солидная надёжная работа у меня, на Ночной Кухне, - возразила Гленда. – Деньги, может, и небольшие, зато их аккуратно платят каждую неделю. Наличными. И она не потеряет своё место, если вдруг объявится претендентка посимпатичнее.
- Ты из Сестричек Долли, угадал? Похоже, с улицы Ботни или где-то около, - ответил Пепе. – Точно. Не такое уж скверное местечко, насколько я помню. Били меня там не слишком часто, однако под конец дня все такие места превращаются в ведро с крабами.
Гленда была захвачена врасплох. Она ожидала злобы или снисходительности, но никак не этой слабой улыбки.
- Для гнома из Убервальда ты многое знаешь о нашем городе.
- Нет, милая, я многое знаю об Убервальде для парня с Лоббистской, - мягко ответил Пепе. – Старый Сырный переулок, если точнее. Я местный паренёк. Не всегда был гномом, знаешь ли. Просто присоединился.
- Что? Разве так можно?
- Ну, на каждом углу об этом не кричат. Но да, можно, если знать нужных людей. Мадам знает много нужных людей, точнее, ха, многое знает о нужных людях. В общем, несложно. Пришлось кое во что поверить, пройти через кое-какие ритуалы, и, разумеется, отказаться от пьянок… - он улыбнулся, заметив, как она смотрит на бокал в его руке, и продолжил: - Не спеши, милая, я собирался добавить '…на работе', а работа, кстати, неплохая. В любом случае, крепишь ты кровлю шахты или клепаешь корсеты, чертовски глупо быть при этом под мухой. Мораль такова: или ты хватаешь жизнь за усы, или падаешь обратно в ведро с крабами.
- О, слова-то красивые, - возразила Гленда, гадая, причём тут вообще крабы, - Но в реальной жизни у тебя всегда есть обязательства. Может у нас и нет расчудесной работы и кучи денег, зато есть настоящее дело, мы создаём вещи, нужные людям! Лично я постыдилась бы ковать туфли ценой четыреста долларов за пару, которые по карману лишь богатеям. В чём тут смысл?
- Ну, ты должна признать, что они делают богатых немного беднее, по крайней мере, -раздался у неё за спиной шоколадный голос мадам. Подобно многим крупным людям, та обладала способностью передвигаться тихо, словно воздушный шар, на который весьма походила внешне. – Неплохое начало, как думаешь? Кроме того, такой бизнес даёт работу шахтёрам и кузнецам, как я слыхала.
Мадам тяжело опустилась на пустой ящик, сжимая в руке бокал.
- Наконец-то мы почти всех выпроводили, - продолжила она, копаясь свободной рукой за своей обширной кирасой и выуживая оттуда толстую пачку бумаг.
- Большие шишки хотят вложить деньги в наше дело, и все требуют эксклюзива, а нам явно понадобится ещё одна кузница. Завтра пойду в банк насчёт кредита. – Она сделала паузу и снова сунула руку за свой нагрудник. – Будучи гномом, я выросла в вере, что настоящие деньги бывают только золотыми, - сказала мадам, отсчитывая хрустящие банкноты. – Но, вынуждена признать, эти бумажки гораздо приятнее носить на теле. Не так холодят. Вот пятьдесят долларов для Джульетты, двадцать пять от меня и двадцать пять от шампанского, которое чувствует себя вполне счастливым. Джульетта велела отдать тебе, сказала, ты лучше за ними присмотришь.
- Мисс Гленда думает, что мы ввергнем её сокровище в пучину греха и порока, - заметил Пепе.
- Мысль интересная, - признала мадам, - но лично я не припомню, когда в последний раз предавалась пороку.
- Во вторник, - подсказал Пепе.
- Целая коробка шоколадок не порок. Кроме того, ты вытащил картонку, которая лежала между верхним и нижним слоем, чем ввёл меня в заблуждение. Я не собиралась съедать всё разом. Практически, изнасилование с твоей стороны.
Пепе кашлянул.
- Мы пугаем нормальную леди, милая.
