Фиона ждала вместе с Сайан, и Филлис Баркер тоже не пошла домой. Она уже взяла себя в руки и накрывала ужин на столе на кухне, когда прозвенел звонок.
Сразу было видно, кто из братьев больше беспокоится об Эмили. Барни все еще выглядел мрачным, но Лэнгли был в настоящем горе. Сайан и Филлис вместе вышли в прихожую, услышав звонок, и Лэнгли прошел мимо них, как будто даже не видел.
Филлис побежала за ним на кухню. Сайан на мгновение задержалась и посмотрела на Барни:
— Она не…
— Нет, — сказал он. — Я же сказал тебе, ей дали снотворное. У нее сильный шок, естественно, и очень сложный перелом.
— Но она поправится?
— Никто не знает.
Лэнгли сидел за столом, обхватив руками голову. Рядом с ним стояла Филлис и уже начинала по новой всхлипывать, слезы набирались у нее в глазах; Сайан нежно дотронулась до его плеча и пообещала:
— С ней все будет в порядке.
Он посмотрел на нее, лицо его было искажено, глаза потемнели.
— После всего, что она для нас сделала! Она здесь лежала столько времени, и никому даже дела не было, никто даже не знал. Мне нельзя было уезжать на весь день, надо было оставаться дома.
— Но откуда ты мог знать? Кто мог знать, что так случится?
— Почему ты не заглянула к ней перед тем, как идти домой?
— Ну ты же знаешь, я не всегда к ней захожу.
Лэнгли посмотрел на Барни. Они вместе вернулись из больницы, но Сайан чувствовала, что по дороге они не разговаривали. Естественно, машину вел не Лэнгли. Вид у него был ошеломленный, как будто он еще не пришел в себя после удара.
— А ты где был? — спросил он Барни.
— Мы с Сайан пошли прогуляться в «Вудграндж».
— Зачем?
— Просто так, — тихо сказал Барни.
— Они принесли мои перчатки, я их забыла… — начала Филлис дрожащим голосом. Но ее слова тут же потонули в потоке горячих самообвинений Лэнгли.
— Если Эмили умрет потому, что меня не оказалось в это время дома, я никогда этого не прощу себе, никогда в жизни!
Сайан подумала, что, видимо, то же самое относится и к ней с Барни.
— Пожалуйста, покушайте что-нибудь, — взмолилась Филлис, но никто даже не удосужился ей ответить.
— Лучше всем сейчас пойти отдохнуть, — сказал Барни.
— Как ты надеешься отдохнуть?
— Не знаю, — ответил Барни. — Но я, во всяком случае, попробую.
Конечно, Лэнгли не будет спать всю ночь. Барни тоже беспокоился за Эмили, тоже был огорчен, но уже через некоторое время он вздохнет и заснет. А Лэнгли встретит рассвет без сна.
— Да, думаю, нам всем надо попробовать заснуть, — согласилась Фиона, и Сайан наклонилась, чтобы поцеловать Лэнгли.
— Спокойной ночи, дорогой, — сказала она. — Утром у нас будут хорошие новости, вот увидишь.
— Ты правда так думаешь? — Он понимал, что она тоже ничего не знает, но был благодарен ей за ее милое притворство.
Сайан кивнула. Она вспомнила, как Эмили, когда случилась авария с Барни, все время повторяла: «С ним все будет в порядке», и так оно и оказалось. Может, теперь это тоже сработает. Она сказала:
— Я в этом уверена.
Они с Фионой шли по темной улице к лавке, и Фиона сказала:
— Для Лэнгли это все просто ужасно. Эмили столько для него сделала, а теперь ему кажется, что он предал ее.
— Но он же не виноват.
— Ну конечно нет. — Фиона открыла боковую дверь, и они стали подниматься по узким скрипящим ступеням. — Но если все-таки с Эмили что-нибудь случится, он наверняка примет это очень близко к сердцу. Если бы только…
— Если бы только я зашла на кухню, — сказала Сайан, — вместо того, чтобы уйти вместе с Барни.
— Да, — произнесла Фиона. — Наверное. Заходи, выпьем чего-нибудь.
— Я лучше пойду к себе, — вздохнула Сайан, и Фиона пошла в гостиную, уже жалея о своих словах. Это было бестактно.
— Барни и Лэнгли вернулись, — сказала она Джорджу.
— Я знаю, — ответил он. — Я же их привез. Лэнгли был не в состоянии вести машину, а Барни не мог.
— Что говорят врачи? — спросила Фиона.
Джордж курил трубку; он делал это нечасто, только когда жизнь казалась ему тяжелее, чем обычно.
— Она упала где-то около половины шестого, как раз в то время, когда Сайан, наверное, закрывала магазин. Она сказала, что молила о том, чтобы кто-нибудь вошел. Эмили лежала на голом полу, мерзла, потеряла много крови, и теперь ей грозит еще и воспаление легких.
— Лэнгли винит себя в том, что его там не было.
— Да? — спросил Джордж. — Но если случится самое худшее, он станет винить во всем Сайан и Барни.
Комната Сайан была наполнена лунным светом. Абрис коня-качалки отсвечивал жемчужно-белым. Сайан подошла к нему и погладила по гриве. Она подумала: «Да, жалко, что у тебя нет крыльев, сегодня мне как раз хотелось бы улететь отсюда».
В горле у нее стоял ком, и она знала, что не сможет заснуть. На ней все еще была одежда Филлис. Она сразу вспомнила про томатную приправу миссис Баркер, но совершенно забыла, где ее оставила. Она сняла в темноте юбку и джемпер, помолилась за Эмили и Лэнгли и чувствовала, что сейчас готова была отдать десять лет жизни за то, чтобы время повернулось вспять и она бы заглянула сегодня на кухню перед тем, как идти гулять с Барни.
Она спала, но урывками. Каждый раз, просыпаясь, она все вспоминала, и темнота начинала казаться еще темнее. Она рано спустилась вниз; ей хотелось поскорее пойти в салон. Она приготовила бы завтрак — все равно надо было что-то есть, и она хотела быть рядом с Лэнгли, когда они получат первые известия за день. Было около половины восьмого, когда она вышла на площадку своего этажа. Внизу она увидела Джорджа. Он только что повесил телефонную трубку. Он был все еще в ночной рубахе.
— Это из больницы? — спросила Сайан.
— Я им сам звонил. — Наверное, Фиона попросила его позвонить, как только он проснется. — Сказали, что Эмили вне опасности.
— Они всегда так говорят, ты что, не знаешь?
— И она спокойно провела ночь.
— Ее накачали лекарствами.
— Да.
Когда Сайан сбегала вниз по лестнице, Фиона вышла из спальни, и Сайан услышала, как Джордж рассказывает ей: «Она вне опасности и спокойно провела ночь…» Маленькие медицинские хитрости, которые ничего не значили.
По пути в магазин она прошла мимо двоих соседей, которые спросили:
— Есть какие-нибудь новости?
— Она провела ночь спокойно.
— Это хорошо.
Сайан открыла дверь своим ключом и вошла в салон. Она надеялась, что Лэнгли еще не вставал. Если
