передала письма Лэнгли, он просмотрел их и пересказал Сайан. Она сделала заметки по поводу двух писем, на которые нужно было ответить. Барни вошел, когда почта была аккуратно сложена у локтя Сайан и та доедала последний тост. Он поздоровался со всеми и потянулся за кофейником.
— Мы все тут пытаемся разгадать, почему ты предпочел работать в деревне, — сказал Лэнгли.
— Я же сказал тебе, мне там нравится вид из окна. — Барни посмотрел на Сайан и усмехнулся. Она быстро отвернулась, потому что его усмешка застала ее врасплох. Лэнгли должен быть совсем слепым, чтобы не заподозрить во всем этом какого-то двойного смысла.
Ей захотелось сказать, что она не имеет к этому никакого отношения, но ее слова только привлекли бы всеобщее внимание к ухмылке Барни, так что она торопливо спросила:
— Открывать магазин? Кстати, я принесла новую батарейку для нашего звонка.
— Спасибо, — сказал Лэнгли.
— Пока, — сказал Барни.
Сайан открыла магазин, заменила батарейку, потом взяла письма и прошла в студию. Она уже заканчивала печатать ответ на первое из них, когда подошел Лэнгли.
— Сайан, я знаю, мне не обязательно это говорить, но, пожалуйста, не относись слишком серьезно к тому, что говорит Барни, хорошо? Ему здесь быстро надоест, а ты очень привлекательная девушка, так что…
— Правда? — спросила она, улыбнувшись.
— Ну конечно.
Это уже был прогресс. Сайан сказала, скрывая свою радость:
— Уверена, что там, откуда он приехал, девушки много симпатичнее меня, а если бы он стал это отрицать, я бы ему ни за что не поверила.
Было видно, как Лэнгли сразу успокоился при этих словах, и Сайан весь остаток дня летала от счастья. Она почти закончила миниатюру и перед закрытием успела нанести еще одно розовое пятно на коня-качалку.
Вернувшись к себе, она села в кресло и какое-то время слушала стук машинки — в нем прослеживался какой-то странный, неровный ритм, умиротворяющий, похожий на хаотичное стаккато. Когда стук прекратился, ей даже стало его не хватать, и она заставила себя выпрямиться на стуле и подумать о том, что надо бы приготовить чай.
— Эй, там! — крикнул Барни.
— Да? — откликнулась Сайан.
— Ты в приличном виде? Можно мне войти?
— Да.
Он заглянул через занавеску:
— Как прошел день?
— Хорошо. Я почти закончила миниатюру, а Лэнгли предупредил меня на твой счет.
— Это уже кое-что.
— Я тоже так думаю.
— Хорошо, а теперь ты не против со мной где-нибудь поужинать?
Сайан не знала, что ответить.
— А куда мы могли бы пойти? — спросила она. — Здесь ничего нет, а автобусы ходят ужасно.
— Мы вызовем такси, — терпеливо объяснил Барни, — и можем попробовать попасть в «Ройял».
Это была гостиница в соседнем городке. Сайан очень хотелось бы поужинать где-нибудь в дорогом заведении. Хотя она, конечно, ни за что в этом не призналась бы, ее никогда в жизни еще не приглашали никуда на ужин. Если она и ходила в ресторан, то только с тетушкой Мэри или с кем-нибудь из своих подружек. Она улыбнулась:
— У тебя такой вид, как будто ты побывал в хорошей драке. Тебя ни за что не пустят в «Ройял».
Он дотронулся до шрама на щеке:
— Просто у меня мужественный вид, это, я думаю, даже ускорит обслуживание. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
— Полчаса.
— Идет.
Он отпустил занавеску. Сайан услышала, как он спускается по лестнице. Ей было интересно, скажет ли он Лэнгли об их планах. Сайан подумала, что, наверное, скажет, во всяком случае, она на это надеялась, потому что тогда, возможно, Лэнгли в свою очередь тоже пригласит ее на ужин, или в театр, или еще куда-нибудь.
Все можно получить, сказал ей Барни, если как следует захотеть.
Глава 3
Из окна Сайан дороги не было видно, поэтому она пошла в комнату Нелл и стояла там в маленьком алькове на помосте, смотрела на улицу и ждала. Через несколько минут подъехало такси. Машина была большая, черная и сверху немного похожа на катафалк.
Сайан сбежала по лестнице, выскочила через боковую дверь и наткнулась на Барни. Он посмотрел на нее одобрительно:
— Очень мило.
— Спасибо. Это платье из бутика Фионы. Не думай, что хорошие вещи продаются только на Карнаби- стрит.
Когда машина тронулась, Сайан спросила:
— А сколько у тебя костей сломано?
— Не так много, как ты думаешь. Однако заметь — я еще вывихнул кое-что.
Но, глядя на него, Сайан об этом как-то забывала, несмотря на то что его лицо все еще было в шрамах, он хромал и рука была перевязана. В конце концов, это во многом его собственная вина — то, что его авария стала предметом шуток.
Сайан рассмеялась:
— Даю голову на отсечение, ты впервые в жизни попал в настоящую переделку. Этот предательский удар судьбы тебя не прикончил, но потрепал изрядно, согласись?
Он сказал ей с упреком:
— Я уже начинаю подозревать, что Эмили и Лэнгли в тебе обманываются. Эмили считает, что ты очень заботливая девушка и в тебе нет ни грана эгоизма — вот что она про тебя говорит.
— Да что ты? — Сайан отвернулась и стала смотреть в окно, чтобы он не видел ее глаз. — А что говорит обо мне Лэнгли?
— Пока ничего, — ответил Барни. — Но когда я ему сказал, что мы с тобой вместе едем ужинать, он окаменел. Я буду шафером на вашей свадьбе еще до того, как уеду отсюда.
Она снова посмотрела на него, теперь уже улыбаясь:
— Да, ты хотя бы не зря здесь будешь отсиживать положенный срок!
— Это верно, — согласился он и откинулся назад на своем сиденье, внимательно глядя на нее. — Я уже вижу, как все будет: в нашей деревенской церкви, ты в длинном белом платье, с длинной белой фатой, с букетом лилий.
Она не знала, как далеко следует ей заводить эту шутку. По-своему Барни пришелся кстати, потому что, пока он не подал свою глупую идею, Лэнгли вообще не замечал ничего, кроме того, что она хороший помощник. А сегодня он уже сказал ей, что она очень привлекательна. А что будет завтра, если дальше так пойдет? Но ей все же было неуютно под пристальным взглядом Холлиза. Она холодно сказала:
— Ты прав. Именно об этом я мечтаю. А ты вообще собираешься жениться? Когда-нибудь, в отдаленном будущем?
— Даже самые отдаленные перспективы меня пугают.
Он не хотел ей ничего говорить, так что она постаралась переменить тему.
