Жоэль зашел к ней около полуночи, когда в библиотеке уже никого не было: все разбрелись кто куда — одни поболтать на балконе, другие — по своим комнатам спать.
— Ты все еще здесь? — спросил он. — Тебе бы надо выспаться, завтра будет тяжелый день.
— Я проверяю главное уравнение. Боюсь, что метеоусловия могут испортить нам результат. Взгляни на психрометрический график.
— М-м-м, — пробормотал Жоэль, — я надеялся, нам больше повезет. Относительная влажность немного ниже нормы.
— Вот именно, — кивнула Валери, — но, если наше уравнение верно, водная сеть все равно заработает. И для этого не понадобится ни йодид серебра, ни другие химические вещества.
Жоэль вдруг подошел и поцеловал ее в щеку. Звонкий братский поцелуй, но Валери все равно почувствовала, как все в ней затрепетало.
— Иди спать. Хватит, — сказал он. — Спокойной ночи.
Жоэль был хорошим и красивым юношей. Отличный товарищ по команде и превосходный ум. Валери в очередной раз прокляла строгое воспитание, полученное в Институте: в свои шестнадцать с половиной лет она еще ни разу не целовалась и даже не знала, как это делается. Жоэль мог бы и подбодрить ее как- нибудь…
Снова услышав звук шагов в давно опустевшей библиотеке, она подняла голову, уверенная, что встретится взглядом со светлыми улыбающимися ей глазами друга, но на нее смотрели темные и глубокие глаза Леони.
— Что ты тут делаешь? — От неожиданности Валери подпрыгнула за своим столом, едва не опрокинув лежавшую на нем груду книг.
Девушка джинсей подняла голову, словно собираясь ответить ей в тон, но потом снова опустила ее.
— Я искала тебя. Хотела поблагодарить за то, что ты сделала сегодня.
— Мне не нужна благодарность от джинсея. Я сделала это только потому… — Валери старалась придумать какую-нибудь причину. — Этот тип отвратительно вел себя весь день. Я хотела преподать ему урок и вовсе не собиралась помочь тебе.
В глазах Леони блеснул огонек гордости:
— Я и не сомневалась в этом. Не понимаю, зачем я трачу здесь время.
— Может, не хочешь работать. Такая же лентяйка, как все вы, джинсей.
— Покажи-ка мне свои руки, сейджин. Они, наверное, все в мозолях. Да ты ни дня в своей жизни не работала. Ты даже не понимаешь, что значит «работать».
Валери сжала кулаки и прошипела:
— Убирайся отсюда! Немедленно!
Леони отвернулась, зашумев одеждой, но Валери вдруг остановила ее, схватив за руку.
— А нет, постой! Ты мне еще не рассказала, откуда ты узнала о аэрокораблях, которые следят за Центром.
Леони расплылась в злой улыбке, села на соседний стол и стала размахивать ногами.
— В тот раз, когда мы впервые встретились, и ты назвала меня рабыней, я чуть не умерла от смеха. Просто невероятно, как вас легко надуть, вас, умников с бритыми головами.
— Еще одно оскорбление, и ты не доживешь до утра, я тебе это обещаю. И мне не потребуется даже моя Сила, я отлично борюсь.
— Правда в том, девочка моя, что вас и в самом деле отлично надули. Вы уверены, что находитесь, уж не знаю где, в какой-то суперлаборатории, и не замечаете, что это просто тюрьма строгого режима. Вы не можете и шага отсюда ступить. Ты спроси у Тибальда, что стало с теми ребятами, которые отказались остаться здесь, потому что не хотели подчиняться джинсею…
— Откуда ты знаешь имя Тибальда?
— Очнись! Тут все его знают, но он не главный здесь. Среди преподавателей есть агенты Сферы и чиновники, которые следят за его работой. Это они занялись теми ребятами-несогласными. Тибальд скорее всего ничего бы им не сделал. Жаль, ты не видишь, что происходит там, где я работаю. Ты бы сразу поняла, что это тюрьма. Мы, например, в обед готовим больше порций. Для кого? Для пилотов кораблей, которые кружат над этим местом. И каждое утро с Киото-17 поднимается вверх самолет, чтобы доставить им еду и пополнить запасы топлива.
Неужели это правда? Вполне возможно: в конце концов, если в небе есть аэрокорабли, следящие за Центром, значит, на земле для них должен быть какой-нибудь аппарат поддержки. Ничего удивительного.
— Это еще не все. Тут все время меняют обслуживающий персонал. Вчера двух моих коллег куда-то увезли, и вместо них прибыли двое других. Нам приказали не распаковывать чемоданы, потому что нас могут погнать отсюда в любой момент.
— Не велика важность, — буркнула Валери.
— Да ты вообще ничего не понимаешь! Они стараются держать это место в секрете и потому меняют персонал! Ты знала, что по всему Центру предусмотрены такие меры безопасности, что и в кино не увидишь? А на прошлом неделе прямо из Вашингтона-5 приехали какие-то специальные рабочие для проверки системы, и я слышала, как два инженера сейджин говорили…
— Ты шпионила за ними?
— А если и так? Только в этом не было необходимости. Вы же считаете нас, джинсеев, мусором. Эти инженеры даже не подумали говорить тише. Так вот, я слышала, как они говорили о бомбе с радиоуправлением. Все здания здесь заминированы. Достаточно какой-нибудь шишке в Вашингтоне-5 нажать на красную кнопочку и… Бамц! Мы все окажемся в ином мире.
Валери смотрела на Леони и вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова и бешено забилось сердце.
— Я не верю ни одному твоему слову.
Леони прыжком соскочила со стола:
— Сегодня ты спасла меня от пощечины, и я этим разговором попыталась спасти тебя от больших проблем в будущем. Сама решай, верить мне или нет. Мне все равно: для меня мы — квиты.
На террасу ВИЦ высыпало море сейджинов, и они все прибывали, так что, в конце концов, пришлось закрыть входную дверь, чтобы толпа не помешала проведению эксперимента.
Утро 21 мессидора было ясным. В небе виднелось лишь несколько редких, словно сделанных из ваты облаков. «Высококучевые, — машинально отметила про себя Валери, — на высоте не меньше шести тысяч метров. Дождь из них пойдет».
Ребята из групп «Эхо» и «Фокстрот», собравшиеся у водной сети вместе с Тибальдом и другими преподавателями, смотрели в небо. Валери стояла рядом с Жоэлем и, несмотря на свежесть утра, чувствовала, как у нее раскраснелись щеки. Еще немного, и она сможет проверить, верна ее гипотеза или нет.
Водная сеть, устроенная в самом центре террасы, крепилась к земле большими шестами и стальными тросами. Накрывавший ее тонкий лист пластика надулся от ветра, образовав большой, хлопавший на ветру карман.
— Условия не идеальные, — пробормотал Тибальд. — Слишком сильный ветер, недостаточная влажность.
Он словно прочитал мысли в голове у Валери, и девушка вдруг почувствовала неожиданную симпатию к этому человеку, несмотря на то что он был джинсеем.
— Все равно попробуем, профессор.
Жоэль пожал ей руку, стараясь ободрить. Она никогда не думала, что будет так нервничать.
Все ждали, пока солнце в небе поднимется немного выше, потом ровно полчаса спустя Тибальд подал знак, и профессор Бримман громко закричал:
— Итак, начинаем. Сейджины, сосредоточиться.
Валери протянула Жоэлю руку и, чувствуя, как солнечная энергия переливается в нее бурным потоком, боролась с собой, чтобы не потерять контроль над своим телом. Рука друга была горячей, и из его
