Лоренцо, видя, как отец достает из кобуры игольный пистолет, протянул ему карабин, но тот покачал головой и поднял пальцы, начиная отсчет. Три. Два. Один.
Лоренцо выскочил из укрытия, держа перед собой карабин, и увидел, как вынырнувший следом за ним отец бросился в другую сторону.
Он услышал крик Жозе и краем глаза заметил тень, летевшую к нему на неестественной скорости в нескольких сантиметрах от земли.
«Тормозные ракетные установки», — успел подумать Лоренцо. Потом его настиг электрический разряд, и больше он ничего не слышал.
Кругом была кромешная тьма и неприятный запах, какой бывает в закрытых помещениях. Лоренцо открыл глаза и почувствовал под собой гладкую ледяную поверхность. Металл.
Сколько времени он не приходил в сознание?
Полежав еще немного, юноша позвал шепотом:
— Папа!
— Я здесь, — тут же ответил Жозе. — Прости меня, я не должен был оставлять тебе ружье. У меня был всего лишь пистолет, и меня просто парализовали. А тебя решили оглушить.
— Мы в их лагере?
— Да.
Жозе кратко пересказал сыну все, что видел, пока их везли на место. Их схватил вооруженный до зубов патруль высадившейся на острове войсковой части. Все солдаты были в биокомбинезонах. Жозе заметил подавленный вид того единственного рекрута, что нарушил молчание, когда их брали, и ледяные взгляды, которые кидал на него командир.
Лагерь был разбит на квадрате, защищенном тремя кораблями «Нова», оставшимися на острове: две палатки для солдат, два домика для офицеров и вереница сложной техники, выгруженной на землю рядом с кораблями, вокруг которой суетилось несколько техников. Военные устанавливали галогенные фары на десятиметровых столбах, и теперь все вокруг днем и ночью было залито слепящим светом.
— Они намерены остаться здесь на какое-то время.
— Похоже на то.
— Но приехали они не из-за нас. Это точно. Они профессионалы. Пока везли нас сюда, не проронили ни слова, но думаю, кто-то из них был здесь в разведке несколько дней назад… Наверное, тогда они и обнаружили «Арлекин». Готов поспорить, что теперь они сразу поняли, что он наш.
— Хорошо. — Лоренцо с трудом соображал. У него страшно болела голова, и его очень беспокоил этот мрак вокруг, как будто им завязали глаза. Он абсолютно ничего не видел, даже очертания Жозе. — Каковы наши шансы на побег?
— О! Никаких! Ты, видно, не очень хорошо понял: элитный отряд, аэрокорабли, приборы.
— И что нам теперь делать?
— Ждать. Раз они нас взяли, значит, хотят допросить. Поняв, что мы ничего не знаем, они, возможно, позволят нам уйти. Сфера не любит охотников за водой, но обычно не сажает их в тюрьму, если, конечно, это не нужно для каких-то ее тайных целей.
— Не забывай про «Арлекин» с выведенными из строя моторами. Если они нам не помогут…
— Всему свое время. Для начала попытаемся выкрутиться из этой переделки.
Мгновение спустя темноту прорезал луч света. В нарисовавшемся четком силуэте двери, в ослепительном четырехугольнике, как в китайском театре теней, показались силуэты двух солдат, один — в профиль, другой — к ним лицом.
Они успели снять свои биокомбинезоны.
— Встать! Пошли вперед! — заорал солдат, стоявший к ним ближе.
Лоренцо и Жозе послушно вышли наружу. На них даже не стали надевать наручники: их надзиратели были вооружены пистолетами и держались на идеальной дистанции, с которой могли уложить обоих в любой момент.
Теперь Лоренцо понимал, что имел в виду отец, рассказывая о лагере Сферы, залитом слепящим светом. За гигантскими кораблями «Нова» во всех четырех углах поднимались высокие железные столбы, увенчанные крохотными, но невероятно мощными искусственными солнцами, которые сияли так ярко, что на них невозможно было смотреть.
Темницей Лоренцо и Жозе служил простой товарный вагон, безликий и серый. А в лагере вокруг него кипела жизнь: одни солдаты бегали, поднимая пыль походными ботинками, другие, вооруженные автоматами и одетые в биокомбинезоны, кружили по периметру. Лоренцо слышал шум генераторов и треск открытых радиочастот. Сверху доносился приглушенный расстоянием гул истребителей «Бигбенг».
Их вели в другую часть лагеря, за камуфляжные палатки. Когда они подошли к сборному одноэтажному дому из бежевого пластика с темными стеклами и решетками на окнах и дверях, первый солдат вышел вперед на два шага и постучал в дверь. Подождав, когда изнутри ответят: «Войдите!» — он, не открывая двери, доложил:
— Капитан, я привел двух пленных.
— Введите их.
Дверь открылась, и за ней оказался другой солдат с пистолетом. На этот раз Лоренцо и Жозе оттолкнули к внешней стене дома, надели на них наручники с самостягивающимися ремнями из пластика и только потом довольно грубо втолкнули внутрь.
Они оказались в комнате с типично походной обстановкой: в углу компьютер, посредине металлический письменный стол и несколько стульев; на стенах ни картин, ни карт. В комнате их ждал сейджин в военной форме с бритой головой, блестевшей при свете лампы, и два солдата с волосами, заплетенными в косичку по моде элитных восковых частей.
Лоренцо никогда не видел ни сейджинов, ни отборную армию Сферы и теперь глядел вокруг во все глаза, пока его наблюдения не прервал звериный крик.
То, что он поначалу принял за груду сваленной на стуле грязной одежды, вдруг ожило, превращаясь в жидкий каскад седых гадких волос. Старик Слинт вскочил на ноги, громко бормоча:
— Это они! Они красть наследство Слинта! А Слинт потом брать его назад! Наследство старой родни Слинта! Его наследство!
Быстрым и элегантным движением руки сейджин ударил Слинта кулаком в нижнюю челюсть. Старик, мыча, присел на корточки. Военный наклонился, все так же одной рукой без видимых усилий поднял его и снова посадил на стул.
Сейджин был молодым человеком лет двадцати четырех — двадцати пяти, широк в плечах, с внушительной, но не утрированной мускулатурой, прямым носом и синими глазами, неотрывно смотрящими на Лоренцо.
— Очень хорошо. — Тонкие губы военного скривились в холодной улыбке. — Кажется, мы нашли нужных людей. Присаживайтесь, господа. Меня зовут капитан Конрад. Могу я узнать ваши имена и полюбопытствовать, почему вас так интересует этот компьютер?
24 МЕССИДОРА 2251 ГОДА. КИОТО-17.
35°00? С.Ш., 135°48? В.Д., 40 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.
Тибальда накрыло теплой волной тропического воздуха, полного благоуханных ароматов. Шел третий час ночи, лучшее время для одиноких прогулок среди пальм и мангровых зарослей в парнике Киото-17.
Пройдя всего несколько шагов по главной дорожке в окружении почти дикой природой, Тибальд почувствовал, как по лбу и спине у него покатились крупные капли пота, а униформа стала липнуть к телу. Сколько воды! И сколько энергии, чтобы освещать дневным светом огромное помещение, питать все эти растения, поддерживать подходящую для них температуру. Но Тибальд все равно был рад этому фантастическому крытому саду, Где хранились исчезающие виды растений и где профессор мог ненадолго забыть о том, что он всего лишь узник на маленьком обломке земли, плавающем в воздухе.
— Надеюсь, профессор, вы оцените, какие неудобства мне приходится терпеть из-за вас.
Тибальд подпрыгнул и обернулся. Голос исходил от
