— Чтобы находящиеся на земле слышали и укреплялись духом.
— «О, скромный город Вифлеем».
— Да, человеческий разум заслуживает глубочайшего уважения. Он не настолько совершенен, как разум Божественный, и все же совсем не плох.
— Лейбниц. Уильям Оккам. Маймонид. Венский кружок. Франкфуртская школа. Мани. Пирс. Окказионализм. Симпатичная коллекция. Насколько я знаю, окказионализм сильно дискредитирован. Но пусть он останется. Это была остроумная гипотеза, а философию, как учил меня в давно прошедшее время мой учитель, нельзя воспринимать как кладбище обветшавших систем.
— Проблема самоубийства. Самоуничтожение. Может быть, нам стоило бы подумать и о ней?
— А о чем тут думать?
— Взгляни на это.
— Что это?
— Счет.
— За что?
— Обследование.
— Кого?
— Одна моя знакомая.
— Боже милостивый.
— Вот именно.
— Ноль два дробь двадцать четыре электрокардиограмма ноль два ноль ноль ноль один, тридцать пять долларов.
— Ноль два дробь двадцать четыре кардиопульмональная два ноль ноль ноль ноль ноль один, сорок долларов.
— Ноль два дробь двадцать четыре ингаляционная терапия один четыре ноль ноль ноль ноль один, шестьдесят долларов.
— Ноль два дробь двадцать четыре палата четыре девять ноль пять, кругленькие сто восемьдесят.
— Это тянется километрами.
— И сколько в сумме?
— Чуть меньше двух тысяч. Тысяча девятьсот два доллара девятнадцать центов.
— Я бы подумал, они округлят на эти девятнадцать центов.
— Это ты бы так подумал.
— А как знакомая?
— В полном здравии.
— Так что здесь мы имеем пример прыжка от веры.
— Совершенно верно. Прыгать можно и туда, и сюда.
— Не пора ли нам заняться обследованием наших совестей?
— Куда ты так торопишься?
— Мы суть греховные, утратившие веру ничтожества, чьи копчиковые железы ни к черту не годятся, и лишь по величайшей милости всемилостивого Господа способные…
— Думаешь, Он хочет, чтобы мы перед ним так пресмыкались?
— Я думаю, ему все это по фонарю. Но такая уж традиция.
— Мы висим на тончайшем волоске.
— А под нами — огнь пылающий.
— Яма. Кишащая тараканами и прочими тварями.
— Невыразимые мучения, и худшее из них — знать, что все могло быть иначе, спохватись мы вовремя.
— Чистота сердца состоит в том, чтобы желать чего - то одного.
— Нет, и здесь я готов поспорить с Кьеркегором. Чистота сердца скорее в том, чтобы желать много разных вещей, не зная, какая из них лучше, истиннее, и пребывать по этой причине в вечном беспокойстве.
— Беспрестанный зуд в мозгу.
— Иногда смягчаемый своевременной мастурбацией.
— Я забыл. Любовь.
— О Господи, ну конечно же, да. Любовь. Человеческая, равно как и божественная.
— Любовь, высшая форма человеческих устремлений.
— Абсолютный зенит, приходит она или уходит.
— Позволено ли спорить с Кьеркегором?
— Не только позволено, но и необходимо. Если ты его любишь.
— Любовь, иже есть нечто вроде позволения сближаться больше, чем это допускается обычными нормами приличного поведения.
— Ветхозаветные запреты.
— Дающая нам, например, возможность видеть друг друга без одежды, в стыде и в похоти.
— Изучая совершенства, несовершенства.
— Позволяющая нам говорить друг другу ранящие вещи, что было бы не в масть по обычным нормам культурного разговора.
— Провожать свою крошку домой[82].
— Любовь, позволяющая нам жить попарно, мужчина с женщиной, в крошечных, неопрятных квартирах, способных в противном случае вместить не более одного психически здорового человека.
— Совместно обрызгивая водой растения — красивые, талантливые растения.
— Не знающий любви уныл и непригляден.
— Вот путь, идите по нему. Исайя 30:21.
— Не смогу.
— Что?
— Не смогу я.
— Прыжок.
— Не смогу, и все тут. Я двоедушный человек.
— Ну и что?
— Неисправимо двоедушный человек.
— И что же тогда?
— Продолжать попытки?
— Да. Мы должны.
— Попробуем в другой раз? Выберем еще один день?
— Да. Еще один день, когда кактусы будут политы, когда давалия будет полита.
— Семена, трепещущие от нетерпения на пустошах и в вельдах.
— Садовые фасолины, желтые либо зеленые, сморщивающиеся либо округляющиеся.
— Еще один день, когда крылышки саранчи будут спресованы в брикеты для отправки в Сингапур, где люди любят добавлять в чай крылышки саранчи.
— Кувшин вина. И второй кувшин.
— Наперченный бри с подрумяненным хлебом.
— Еще один день, когда некий восьмидесятичетырехлетний парень пожалуется, что жена не дарит ему больше подарков.
— Маленькие мальчики, нарочно натыкающиеся на маленьких девочек.
— Симпатичные малолетние детишки, доводящие людей до истерики.
— Еще один день, когда кто-то там найдет новую кость, доказывающую, что мы еще древнее, чем думали прежде.
— Могильщики, орудующие лопатами на утреннем холодке.
— Прогулка по парку.
— Еще один день, когда поющие струи солнечного света дадут тебе все, что угодно, кроме
