После русско-японской войны эпоха кораблей, построенных по планам программы 1864 г., и первых кораблей программы 1882 г. безвозвратно ушла в прошлое. Это начали осознавать теперь все, и 31 октября 1906 г. Морской министр адмирал А. А. Бирилев приказал все корабли 'продать на законном основании' или же использовать для нужд флота в качестве вспомогательных.
Согласно этому по Морскому ведомству издали приказ за № 178 от 1 августа 1907 г., в котором говорилось, что 'Государь Император в 3-й день июля сего года, Высочайше повелел соизволить исключить из списков судов флота, по совершенной непригодности к дальнейшей службе сданные к порту эскадренные броненосцы 'Екатерина И' и 'Чесма'.'
С этого дня первые черноморские броненосцы были вычеркнуты из списков боевых судов флота.
По существовавшим тогда правилам со всех 'исключенных' кораблей силами рабочих портов снимали 'боевое вооружение' и расформировывали затем команды, а сами корпуса с механизмами хранили до 'особого распоряжения'.
После разоружения 'Екатерину II' планировали превратить в школу машинистов, а 'Чесму' переделать под плавучую тюрьму, так как события 1905 года прибавили большое количество осужденных. Правда, МГШ потребовал от порта содержать котлы и механизмы в полной исправности для дальнейшего использования этих кораблей для военных 'надобностей'.
Первая комиссия от Севастопольского порта посетила оба корабля 5 октября 1907 г. Она отметила, 'что на кораблях все пушки в наличии. Боевой комплект 12- дюймовых орудий очень мал, около 50 снарядов на ствол, а в 6-дюймовых снарядов нет, так как они уже переданы на другие суда.'
Планировавшуюся ранее передачу 305-мм орудий Севастопольской крепости члены комиссии признали нецелесообразной,' так как они не обладают теми баллистическими качествами, потребными сейчас'.
И действительно, предельная дальность их стрельбы на штатных станках при угле возвышения в 15° равнялась всего 51 кабельтову (ок. 9,4 км). Для того времени, когда на Обуховском заводе приступили к изготовлению новых 305-мм орудий в 50 калибров длины, такая дальность стрельбы была весьма малой. Не устраивал артиллеристов Севастопольской крепости и вес снаряда в 810 фунтов (367,4 кг), его боевой заряд пироксилина в 38 фунтов (17,2 кг). Все это при медленном заряжании, отсутствии оптических прицелов (применялись лишь механические, векторные) и равной стоимости установки их на берегу по сравнению с новыми орудиями сводило на нет все доводы в пользу этих устаревших стволов. Более того, для установки их башен требовалось построить в земле кирпичное сооружение, равное по высоте трехэтажному зданию.
В отношении четырнадцати 152-мм орудий выводы комиссии были другими. Размещение их на береговых батареях крепости считалось весьма целесообразным, так как в то время на вооружении еще находились более старые 152-мм крепостные орудия.
Комиссия предложила увеличить дальность стрельбы с 32 каб., переделав станки под больший угол возвышения и установив оптические прицелы. Это позволило бы увеличить скорострельность до 1 выстрела в минуту, что отвечало всем требованиям крепостной артиллерии. 'Желательно их принять на бастионы', – говорилось в решении комиссии.
В итоге в течение 1907 г. всю артиллерию с обоих броненосцев сняли, передав стволы для хранения в арсенал как запасные для двух оставшихся в строю броненосцев 'Синоп' и 'Георгий Победоносец'.
Через две недели, 20 октября 1907 г., вторая комиссия вновь осмотрела 'Екатерину II'. 'Ввиду того, что 'Екатерина П' вот уже два года не плавает и ремонтов на ней не было, то она в настоящее время нуждается в мелком ремонте. С нее надо снять все 12-дюймовые башни и привести в порядок котлы. На ней можно разместить 600 учеников и 200 человек команды', – говорилось в решении этой комиссии.
Тем не менее ни 'Чесму', ни 'Екатерину II' по плану МГШ не использовали. Видимо, опять не хватало средств, и корабли продолжали стоять в гавани без команд. Лишь непродолжительное время на 'Чесме' размещали Управление плавучих средств Севастопольского порта, ведавшее всеми катерами, шлюпками, кранами, понтонами, необходимыми для повседневных нужд порта.
С января 1908 г. броненосцы начали постепенно разбирать. В течение последующих трех лет с них сняли броню, отправив ее на переплавку на Обуховский завод. Части плит еще пришлось 'послужить'. Их отправили на защиту береговых батарей. Демонтировали установки под 305-мм орудия, разобрали большую часть внутренних переборок, сняли котлы и машины, а также все вспомогательные механизмы. Стоявшие в одной из отдаленных бухт, броненосцы превратились в трудноузнаваемые остовы с высокими бортами, покрытыми ржавчиной, и зиявшими в них многочисленными дырами от броневых болтов.
Оба корпуса МГШ решил продать. Первоначально назначенные на осень 1911 г. торги не состоялись. Будущие хозяева побоялись во время осенних штормов буксировать корпуса к месту разделки. А условия продажи обязывали покупателей вывести их из Севастопольской гавани в месячный срок. По каким-то неизвестным причинам не смогли продать 'Екатерину II' и 'Чесму' и весной 1912 г., хотя за них предлагали 250 000 рублей.
Затем на Черноморский флот пришел приказ морского министра И. К. Григоровича от 9 апреля 1912 г., в котором говорилось, что бывшие балтийские башенные фрегаты 'Адмирал Спиридов' и 'Адмирал Чичагов' переименовывались в 'исключенное судно № 1' и 'исключенное судно № 2', а 'Екатерина П' и 'Чесма' соответственно в 'исключенное судно № 3' и 'исключенное судно № 4'.
Дальнейшая судьба 'Екатерины II' полностью не ясна. Видимо, корпус 'исключенного судна № 3' продали еще до 1914 г. и его увели из Севастополя.
Служба 'Чесмы' с переименованием не окончилась. По предложению ГУКиС 'исключенное судно № 4' ни продавать, ни разбирать не стали. Некоторое время 'Чесма' простояла в Севастополе, в районе Черной речки, а летом 1912 г. ее вновь поставили к заводской стенке. Корабль начали готовить к тщательно засекреченному эксперименту по выбору оптимальной системы бронирования для спущенных на воду в Петербурге дредноутов типа 'Севастополь'.
В кормовой части старого броненосца между 55 и 71 шпангоутами по правому борту установили отсек, подобный части корпуса с броней строившихся дредноутов. Строители полностью скопировали все детали корпуса, включая броневые палубы и крепления за поясной броней. В борт как бы 'врезали' плутонг с двумя орудиями противоминной артиллерии, а на верхней палубе установили копию боевой рубки в натуральную величину. Так что броневая защита этого 'фрагмента' балтийских дредноутов полностью совпадала с прототипами.
После окончания всех работ 'исключенное судно № 4' отбуксировали к Тендровской косе, установили на якоря на глубине 9,5 м и наполнением воды придали крен в 7°.
Это позволяло снаряду, выпущенному с небольшой дистанции, встречаться с броней под гораздо большим углом, соответствующим большой дальности.
На расстоянии всего 750 м от 'Чесмы' стал на якорь линейный корабль 'Иоанн Златоуст' и начал расстрел опытного отсека.
Стрельба велась уменьшенными зарядами. Это позволяло в момент встречи снаряда с броней иметь такую же скорость, какую он имел бы, преодолев 80 – 90 кабельтовых (15-16,5 км), что соответствовало боевой дистанции в то время. В диаметральной плоскости от 'Чесмы' в 10 кабельтовых (1852 м) на якоре стоял минный заградитель 'Прут'. С него велось наблюдение и фотографирование.
В первую очередь с 'Иоанна Златоуста' сделали несколько залпов по верхней палубе, по 254-мм броне боевой рубки и нижнего 229-мм пояса, а затем и по броне верхнего 125-мм пояса, защищавшего каземат 120-мм орудий.
Столь дорогостоящие опыты оправдали себя. Оказалось, что бронирование дредноутов типа 'Севастополь' было весьма слабым. Так по расчетам даже 305мм фугасный снаряд с дистанции 65
