сиянии вечной любви стаи. Из сказанного что следует? То, что отчитываться будет Рик, а ты – добавлять, если о чем спросят.
Лорри виновато пожала плечами и кивнула. Сферы и синего света было ничуть не жаль. Но себя самой, воспринимаемой как жемчужина в защите надежных ладоней…
– Меня не было тут часа три? – предположила Лорана.
– Ага, – хихикнула Сати. – Три часа и еще пятнадцать дней. Пошли, Рик уже вернулся. Вот-вот доберется до главного зала.
– Ё-о-о, две недели синенького света, – поразилась Лорана.
Рик в зеленом стандартном комплекте смотрелся привычно, усталость он уже изжил, набегавшись, и весело щурился, готовый отвечать на вопросы и рассказывать. Прошел к креслу, установленному отдельно, – так, чтобы говорящего видели все слушатели. Лорана, закусив губу от собственной наглости, протиснулась через небольшой зал и пристроилась на подлокотнике, рядом с Риком.
– Давай кресло принесу, – негромко возмутился тот.
– Мне вполне даже хорошо, – уперлась Лорри.
Не признаваться же при всех, что из соседнего кресла она может и не расслышать сознание Рика, – далеко, непривычно. Гораздо проще, если рука рядом и можно дотронуться до кожи. Рик, видимо, понял, потому что больше не предлагал пересесть. Откинулся на спинку, прикрыл глаза и стал неторопливо излагать свои наблюдения. Лорри слушала и ощущала, как постепенно краснеет. Сфера, синий свет… Ничего она не поняла и не рассмотрела. От двенадцатилетней Сати было бы куда больше пользы!
– Это совершенно иной тип сознания. Неличностный. Точнее, в пределах мира, куда нас доставили, можно считать его население единым. Надо его как-то назвать для простоты… Лорри довольно точно и удобно определила внешнюю форму проявления этой сущности, как узор. Если не возражаете, я буду впредь звать его Узором, с большой буквы.
Ощущать себя полезной и даже давшей имя невесть чему было приятно. Но слушать дальнейшие пояснения Рика по оценке звезды и планеты сделалось сложно. Спектральные классы, вполне удобные всем в зале, Лоране ничего не поясняли… Смутно помнилось по поискам в Среде: белые звезды огромные и чудовищно яркие. И эта, кажется, именно белая. Рик очень точно считал ее спектр, температуру, цвет и ряд иных параметров и сейчас излагал их, мешая рычание со словами языка Релата. Лорри оставалось только молча слушать и гордиться тем, какой он умный. Потому что волвека отчетливо грела ее глупая детская гордость.
Фоном ползли, прячась в тенях, огорченно-раздраженные мыслишки. Директор никогда бы не разрешил так высунуться вперед, не посадил бы рядом во время отчета и не упоминал бы лестно… Стоило ли ждать от него так много? Пробился, спас, как же… Дневники Ялитэ помогли остаться человеком ей, но, увы, не спасли самого автора. Как такое могло случиться? Ведь один и тот же человек… хорошо, айри – но что это меняет? Один и тот же любил львицу Лимму, страдал, потеряв ее, – и хладнокровно обрек на угасание в пустоте свою новую невесту. Глупо, чудовищно глупо было верить в «рекомендацию»! Почему она, взрослая женщина с изрядным жизненным опытом, нелепо обманулась? Живущие многие века айри не станут слушать девочку Сати. Столь простой вывод теперь кажется самоочевидным… ведь задним умом все крепки.
Лорри вздрогнула, ощутив на ладони пальцы Рика. Волвек деликатно советовал отбросить на время душевные метания и участвовать в беседе. Или хотя бы не искажать ее фон.
– Итак, не добившись даже минимального понимания при работе по нашим базовым методикам контакта, – бас Рика звучал негромко, но отчетливо и солидно, – я рискнул предложить Узору карту нашего звездного неба. Довольно быстро выяснилось, что Узор воспринимает материальный план совершенно по-своему, фактически не видя его в нашем понимании слова «видеть». Точнее можно описать его способ как наблюдение, фиксирующее в динамике вибрации и волны. Я, к стыду своему, хорошо помню спектры излучения только для двух десятков наиболее часто упоминаемых на Хьёртте ярчайших звезд. Расположить их грамотно было сложно, Узор полагает пространство далеко не равномерным и знает о его свойствах… скажу мягко, намного больше нас. Я почти отчаялся, но Лорри умудрилась найти выход из положения. Она меня подкачала и настроила на ритмическое и согласованное с Узором восстановление полустертой памяти. Не знаю, как догадалась, но спасибо ей. Мы определились в пространстве, можно считать это началом взаимопонимания. Узор указал мне, что присутствует не только на той планете, куда нас, скажем так, пригласили. Это не основной дом, и как такового основного – нет. Они исследователи. По нашим меркам – несколько зацикленные на научных данных… хотя это слишком поверхностное наблюдение. Эмоции в комплексе с рядом иных маркеров используют как координатные метки выхода в материальный план. В первом приближении – все.
– Вас вернули по твоей просьбе? – уточнил Тиэрто, явно готовый слушать доклад гораздо дольше. – Все продвигалось штатно, зачем спешил?
– Все айри хоть немного подвинуты на науке, – громко и отчетливо выговорила с дальнего ряда кресел Вирья. – Горры считают, что надо было возвращаться быстрее. И Сати извелась.
Тиэрто сердито отмахнулся, но вслух возражений не высказал. Даже головы не повернул, но на лице появилась чуть виноватая задумчивость.
– Не совсем штатно. Я выразил по мере сил намерение вернуться. Но отправили нас назад так… быстро, – Рик чуть заметно улыбнулся, – по причине той же Лорри. Вряд ли она помнит, но во время отсутствия в этом теле ее изрядно донимала мысль о названии места, куда мы попали. Точнее и научнее – о его индивидуализации и дефиниции через имя. Кажется, нас выбросили назад, поскольку все внимание Узора переключилось на самоосознание. Эта сущность никогда не воспринимала себя личностно, идея персонификации ее потрясла… Не знаю, сколько времени может занять столь новый процесс и как его умудрилась запустить наша Лорри.
– Тип планеты ты указал точно? – нахмурился Тиэрто. Безнадежно развел руками, свирепо глянув на Лорану: – Газовый гигант в задумчивости! Спасибо, госпожа Диш, вы произвели контакт. Я-то еще советовал не наказывать слишком строго Ялитэ… Как он мог впутать в серьезное дело эту особу? А если Узор будет думать несколько веков? Или того дольше на порядок?.. Рик, хотя бы координаты есть?
– Есть, я все подготовил в сознании для быстрого переноса на накопитель, как иначе, – почти обиделся Рик. – Далековато, и, увы, я не успел толком принять всю карту. Трудно читать Узор, постоянные ошибки. Все, чего мы добились, уместилось в виде нескольких пометок в грубой модели звездного неба.
Рик подался вперед и опустил ладонь на приготовленный в гнезде столика накопитель. Помолчал минуту и снова откинулся на спинку. Улыбнулся Тиэрто, жадно пожирающему взглядом свежую запись отчета.
– Если позволите, я на этом закончу, – предложил Рик. – Все мы устали. К тому же данные потребуют длительной обработки.
– Конечно, – решительно поддержал Тимрэ. – Комнаты готовы, немедленно отдыхать! Рик, тебя проводит Сати, она давно вызвалась. Лорри, идем.
Подняться и шагнуть в сторону от Рика – это так неприятно… Лорри ожидала всей кожей обрыва настройки, даже ощутимого похолодания в комнате. Точно так полз по коже мороз, когда Рик сменил облик и убежал в пустыню к камню Лайла – отдыхать… Пятнадцать дней она была неотделима от волвека, и отделяться теперь никак не хотелось. Но Тимрэ ждал. Пришлось мужественно закусить губу и шагнуть прочь, в пустоту… Уже в коридоре Лорри победно улыбнулась. Нет больше пустоты! Тепло сделалось крошечным, но осталось таким же добрым и живым. Угнездилось где-то в груди, чуть ниже горла.
– Тим, я слышу Рика, – гордо призналась Лорана. – Даже сейчас.
– По окончании первичной настройки душ – естественно, – довольно кивнул Тимрэ. – Вы удивительно быстро прошли этот этап. Обычно с людьми он складывается длиннее и сложнее. Иногда завершается досадным угасанием прогрева. Люди с трудом принимают правила жизни стаи, если приходят в нее взрослыми. Ты пока правил не знаешь, но, как мне кажется, тебе они и не важны.
– Наверное, – осторожно согласилась Лорри. – Тим, мне надо поговорить с Йяллом.
– Он знает. Ждет в комнате, поэтому и провожаю, – удивил Тимрэ. – Он, полагаю, и тему уже унюхал. Редкостное чутье, в самом лучшем и высшем смысле. Йялл тоже есть в твоей душе. Не прогрев, а ровный спокойный свет. Представь его глаза, зрачки, радужку, прищур век. И попробуй взглянуть в упор.
Представлять глаза Йялла оказалось посильно, лишь отключившись от внешнего, зажмурившись. И, само собой, сразу споткнувшись… Видимо, Тимрэ знал последствия своего совета, поскольку сразу подхватил под локоть. Обнял за плечи и повел, не отвлекая от странного занятия. Успешного, к полному изумлению самой Лораны. Очень скоро она отчетливо опознала ответное внимание, похожее отчего-то на щекотку в области затылка. Взгляд Йялла скользнул и исчез… Осталось теплое спокойствие.
– Он тебя ждет, теперь ты и сама это осознала, – пояснил Тимрэ, выслушав сбивчивые пояснения Лорри. – Со временем, поработав с Тайей и иными наставницами, научишься не только окликать знакомых и ощущать внимание, но и опознавать настроение, простейшие смысловые послания.
– Ё-о-о, везет мне с новым домом, – фыркнула Лорри.
Тимрэ кивнул и указал на дверь: прибыли. Молча отослал прощание – короткое внимание, снова щекочущее шею, – и удалился. Лорри вошла в свою комнату. Целые апартаменты! Прихожая, большая гостиная и две двери из нее. Йялл сидел в огромном полужестком кресле, без скрипа удерживающем его немалый вес.
– Шикарная житуха, – оскалилась Лорри. – Слушай, легавый гролл, за что меня так балуют? У вас вроде все одеваются одинаково и живут в конурах. Или норах?
– Глупые людские сплетни, – рассмеялся Йялл. – Впрочем, можешь считать
