Ученик опустил глаза:
– Обещаю, Лен.
– Что обещаешь?
– Не оставлять тебя, – мальчик вспомнил о Черете и добавил совсем тихо: – Сегодня.
Часовой усмехнулся в усы, отступил в сторону:
– Счастливо прокатиться.
* * *
Первое, что сделал Берко, когда они стреножили лошадей, – прислушался, не журчит ли поблизости ручей. И тут же пошел на еле различимый звук.
– Ты куда? – с легкой тревогой окликнул Лен.
– Воды напьюсь.
Ручей был узким, но глубоким. Подмывал корни деревьев, журчал, преодолевая упавший поперек течения замшелый ствол. Отодвинув ветки черемухи, паренек присел на корточки, умыл лицо. Опустив руки в воду, позвал:
– Черет? Черет, ты меня слышишь? Потерпи еще немного, я что-нибудь придумаю.
Ответа не было, только быстрая ледяная вода студила руки. «Чужая вода», – вспомнил Берко.
– Что же вы не поможете ему? – спросил вслух неизвестно кого. – Вы же родня.
Плеснула рыба, словно кто-то ехидно хихикнул.
Мальчик вдруг со стыдом осознал, что начинает забывать приятеля: ему не хотелось возвращаться к наместнику, чтобы вызволить Черета. Нынешнее счастье было другим – простым и обыденным. Жить в замкнутом, уютном мирке. Служить Лену, изо дня в день встречаться с одними и теми же людьми, быть среди них своим...
– Берко! – оклик учителя перекрыл шум воды.
– Иду!
Мальчишка торопливо вернулся на поляну. Насупился, подметив внимательный взгляд Лена. Опустился на землю, в пол-оборота к нему. Старательно отворачивая лицо.
– Ты не молчи – спой, – прозвучал негромкий совет.
– А о чем... спеть? – Берко искоса поглядел на жующего травинку торбанщика.
– Вот об этом, – тот обвел рукой залитую солнцем поляну, пасущихся лошадей, тропку, по которой они приехали. – Может, нам всем и полегчает.
– Давай, я лучше тебе расскажу... о Черете.
– Рассказывай, – кивнул словно ждавший этого Лен. – Раз уж я сам не рискнул спросить.
– А что тебе о нем говорили? – сразу же насторожился паренек.
– С чего ты взял, что мне о нем говорили?.. Ты называешь меня этим именем. Не замечал?
Ответом ему был растерянный взгляд.
– Это ведь твой друг, – подсказал торбанщик. – Или брат?
– Черет – водовик. И если он погибнет, я буду в этом виноват, – выдохнул Берко.
– Ты лучше начни с начала, – посоветовал Лен.
* * *
Домой они вернулись, когда солнце спряталось за деревьями. Задержались бы и дольше, но стали нещадно кусаться комары. Во дворе было тихо. Они миновали окликнувшего их часового. Но тот не успел ничего сказать: вышедший из избы Ясор – сотник маленького гарнизона, – подхватил сползающего с лошадки торбанщика. Поставил перед собой, ворча:
– Вы бы еще до темна по лесу болтались. Как нужны – так не доискаться. Готовьтесь принимать гостя.
– Кого? – поднял брови Лен.
Ясор махнул рукой мальчишке, веля увести лошадей. И быстро зашептал что-то на ухо торбанщику. У Берко сердце ушло в пятки: он представил наместника. Который опять велит увезти его неизвестно куда, посадить в темницу или другим способом накажет ни за что. Когда, войдя в избу, паренек увидел всего лишь приезжавшего к Стригуру старика, то вздохнул с облегчением. Лен уже что-то неторопливо рассказывал гостю. Но при виде вошедшего Берко, тот жестом остановил музыканта. И обратился к мальчику:
– Мне нужно поговорить с тобой, ученик торбанщика.
От официального обращение Берко смутился. Кивнул. Неловко поклонился, бросив испуганный взгляд на Лена. Старик тоже посмотрел на того и спросил:
– Нам выйти или ты сам немного погуляешь?
– Зачем? – не дав учителю рта раскрыть, удивился Берко: – Он же все знает... о Черете. И о господине наместнике.
– От кого? – похоже, не поверил старик.
– Я рассказал.
Кажется, торбанщик вздохнул с облегчением. Но приезжий не унимался:
– Хорошо, пусть знает. Но есть разговоры, которые лучше вести наедине. А у нас будет неприятный разговор...
