всегда под кайфом, – повторил он.
– Невозможные слова? Ты имеешь в виду состав лекарства или описание болезни?
– Блин, да не знаю я, дядя. У Како редкая болячка с названием, какое фиг выговоришь. Атот хлыщ точно знал, что к чему. Потому Како и сказал, что он док.
– Здесь у вас осталась хоть одна коробочка из-под лекарства Како? – спросил Себаштиану.
Подросток покачал головой, вытащил черную сигару и прикурил ее. Захлопнув зажигалку «Зиппо» отработанным движением, он прибрал ее в задний карман джинсов.
– У Како есть семья? – поинтересовался Морантес.
Бритоголовый продавец вступил в разговор:
– Послушай, дядя. Како в полном порядке. Здесь у него никого нет. Говорят, его семья из Сарагосы, но я никого не знаю. Время от времени он тут работает, и мы ему платим по чуть-чуть. Ловите своих чудаков и оставьте людей в покое.
Морантес замер на мгновение, затем резко выпрямился.
– Ладно, – протянул он со вздохом и бросил на прилавок визитную карточку. – Если Како тут объявится, тотчас дай знать. Если вдруг выяснится, что он вернулся, а ты не позвонил…
Морантес повернулся к выходу и был остановлен вопросом бритоголового продавца:
– Тот мужик, кого ты ищешь. Что он сделал?
– Рассердил меня, – ответил Морантес, открывая дверь на улицу.
В квартиру позвонили около пяти вечера. Когда Себаштиану открыл массивную деревянную входную дверь, его ожидал сюрприз.
– Черт побери! – воскликнул он. – Я совершенно забыл про модем.
Перед ним стояла молодая парочка из компьютерного магазина.
– Нет же, мы не из-за этого пришли, – сказал юноша. – Я нарыл еще информацию о списках игроков, а так как магазин тут рядом… – Он не закончил фразу. – Мы встретили Бенито в парадном, и он сказал, на каком вы этаже.
– Проходите, – сказал Себаштиану, немало удивленный. Он отступил от двери и сделал приглашающий жест. – Очень вам признателен, что не сочли за труд зайти.
Молодые люди вошли, юноша произвел раскопки в кармане куртки и выудил измятый лист бумаги, старательно расправил и вручил Себаштиану. Давид носил длинные волосы – намного длиннее, чем у невесты, – покрашенные в светлый цвет (хотя под шерстяной шапочкой, как показалось Себаштиану, мелькнул другой, контрастный, оттенок), и серьгу в левом ухе. Парень щеголял в мешковатой одежде в соответствии с молодежной модой (или, во «сяком случае, модой, навязанной сериалами): приспущенных штанах, цветной футболке, джинсовой куртке и шерстяной шапке. Давид был среднего роста, худой и болезненно-бледный, как все коренные мадридцы на исходе зимы. Роса, стриженная гораздо короче, и тоже блондинка, была упакована в умопомрачительно узкие джинсы, кроссовки и черный толстый жакет.
Себаштиану проводил ребят в гостиную и предложил им выпить.
– Нет, спасибо, – отказался Давид. Он с любопытством изучал комнату. В конце концов его взгляд задержался на предмете воистину примечательном. – Красивая доска.
Себаштиану, в свою очередь, посмотрел на большую шахматную доску, покоившуюся на деревянном столике посередине гостиной, на полпути к высокому окну, выходившему на улицу. Шахматные фигуры, искусно вырезанные из слоновой кости и черного дерева, были расставлены в позиции, отражавшей какую- то давнюю незаконченную партию.
– Тебе нравятся шахматы?
– Ух! Он целый день сидит в Интернете – играет, – ответила Роса.
Давид поморщился и с видом великомученика возвел глаза к небу, после чего пояснил:
– Я так и не продвинулся дальше обыкновенного любителя. А вы?
– Я очень давно не играл, – признался Себаштиану. Но тогда ты, вероятно, слышал об Иване Польскаяне.
– Ну конечно! – вскричал Давид, на сей раз опередив подружку. – Он лучший игрок в мире.
– Я встречался с ним на прошлой неделе. Занятный человек.
– Серьезно? И какой он?
Себаштиану рассмеялся:
– Из породы настоящих гениев. Он смотрит на тебя с непроницаемым выражением, так, словно просчитывает каждое твое движение. Это немного пугает. Если представится возможность, как-нибудь я тебя с ним познакомлю.
Роса толкнула локтем своего друга.
– Ах да, у меня вчера выдался свободный вечер, и я побродил по Интернету. И нашел вот это имя, – объяснил Давид, указывая на листок в руке у Себаштиану.
Португалец покосился на бумажку, где было написано: «Госпиталь 'Рамон-и-Кахаль'», а сразу вслед за названием «Эмилиано дель Кампо» – имя знаменитого психиатра, члена общества «Друзья Кембриджа». Он изумленно поднял голову.
– Мне известно и имя, и название. Какое отношение они имеют к Хуану?
– Больница и врач, исключивший парня из черных списков. – без обиняков заявил Давид.
Себаштиану вздернул бровь.
– Эта информация размещена в Интернете?
– Она не всякому доступна, – ответил Давид. – Надо знать, как до нее добраться. Кроме того, мне помогли знакомые ребята-компьютерщики. Они занимаются хакерством просто так, из интереса.
– Да ладно, ты же сам все сделал, – встряла Роса. Давид покраснел.
Себаштиану еще раз недоверчиво прочел записи и глубоко вздохнул. У него тотчас появилось множество вопросов, например, почему доктор утаил от него, что лечил Хуана Аласену? Если оглянуться назад, то определенная логика во всем этом была. Госпиталь «Рамон-и-Кахаль» являлся одним из двух государственных центров автономии, специализировавшихся на лечении лудомании, а на плечи дель Кампо, как заведующего отделением клинической психиатрии, ложилась основная ответственность в решении дальнейшей судьбы Хуана Аласены. Но Себаштиану не находил объяснения, почему «друг Кембриджа» не упомянул о своей причастности к делу Хуана. Разве что больного лечил кто-то из ассистентов доктора, и сам он ни о чем не ведал из-за неукоснительного соблюдения коллегой врачебной тайны. Последнее, впрочем, представлялось маловероятным, поскольку его подпись стояла в заключении.
– Послушайте, вы что-то расследуете? – спросил Давид.
– Точно, – подтвердил Себаштиану. – Сотрудничаю с полицией в связи с одним делом.
– Вот так номер, – пробормотал юноша. – О чем речь?
– Мне жаль, но я не могу тебе рассказать. Однако могу тебя заверить, что ты помог мне больше, чем думаешь. И я должен тебе модем, – сказал Себаштиану, поднимаясь.
– Не надо, – ответил Давид, вскинув руки протестующим местом. – Честно.
– Ну нет. Договор есть договор. Ты хорошо поработал и заслужил модем. Это будет справедливо.
Себаштиану разыскал портмоне и отсчитал сумму, запрошенную за модем («недорогой, но из приличных», по выражению Давида), и отдал парню банкноты. Юноша спрятал деньги в обтрепанный бумажник и пообещал отдать чек, как только они снова увидятся.
– Я заброшу тебе ноутбук, чтобы ты установил мне на него все, что нужно, – пообещал Себаштиану. – Что касается компьютеров, то я образец беспомощности.
– Если понадобится что-нибудь для расследования, может, я помогу.
– Какой кретин! – вспыхнула Роса, стукнув парня по плечу. – Как ты поможешь?
– Давид раздобыл очень важные для расследования факты, – поспешил вмешаться Себаштиану. Юноша с обидой покосился на подругу. – Более того, твой интернет-поиск магазинов, где торгуют контрабандными газовыми баллончиками, тоже принес хорошие результаты. Учитывая твой кпд, я без колебаний обращусь к тебе, если мне потребуется информация, – пообещал Португалец.
Ребята ушли, и Себаштиану услышал, как на лестничной площадке Давид набросился на подружку с упреками. «Ты зануда», – сказал он ей. «Ага, но ты меня любишь», – ответила она. У профессора сложилось впечатление, будто девушка вертит Давидом как хочет и намного его взрослее. Парень крепко сидел на крючке.
