Он попытался поднять плоскость на торможение, но было поздно: удар о трубу был страшен. Жгучая боль в груди парализовала волю.
Малик закашлялся и понял, что теряет сознание. Это ему показалось обидным.
'Я же победил, - подумал Ибрагим. - Выжил. До моей женщины - сто метров! Ну, да! Баржа прямо надо мной! Всего-то дел: с правильными остановками проползти по трубе сто метров...'
Каждый выдох давался с боем. Обжатие горячей пятернёй сдавило горло. Огонь теснил грудь и лавовыми ручейками растекался по телу. Судорогой свело ногу.
'Я умираю, - понял Малик. - Вот так. Глупо...'
Он приподнял голову и выпустил из рук трубу.
А перед тем, как в глазах окончательно померкло, он увидел спускающегося с небес ангела в глубоководном скафандре.
***
Малик пришёл в себя на кушетке, лицом вниз.
Он чуть пошевелил головой: привкус крови, щека на клеёнке...
Тёплые руки легли ему на плечи.
- Ты слышишь меня, миленький?
Ибрагим улыбнулся: слова, несомненно, принадлежали Мириам, а визгливый тембр голоса подсказывал, что они в барокамере.
- Ноги, - прошептал Ибрагим. - Я не чувствую ног.
- Это временный паралич, милый. Ещё сутки будем проходить рекомпрессию, судно-госпиталь уже у причала. Врачи нас ждут.
- Что со мной?
- Кессонка, баротравма лёгких, кислородное отравление. А ещё потеря крови: ты глубоко порезал ладонь. Неслабый букет...
Ибрагим приоткрыл глаза и посмотрел на замотанную в бинт правую ладонь. Потом немного приподнялся на руках и глянул вниз: живот был в синюшных разводах вен.
Её мягкие руки вновь легли на плечи.
- Лежи спокойно, милый. Теперь всё будет хорошо.
- Ты видела 'медузу' у меня на животе?
- Видела. А ещё у тебя воздушная опухоль под кожей шеи...
Ибрагим улёгся, закрыл глаза и расслабился.
- Сколько мы уже тут?
- Почти сутки, милый.
- Что там, на бирже?
- Как ты и предполагал: гелиевые акции до небес, а реголитовые по цене бумаги... мы теперь богаты.
- Можем стать ещё богаче, - прошептал Ибрагим. - Покупай.
- В смысле?
- Теперь продай гелиевые и всё вложи в реголитовые компании. Станции просто нужно подальше отвести друг от друга. В камере есть компьютерный терминал?
- Забыла! - после секундной паузы призналась Мария.
- Не страшно. Минутное дело. Сколько у нас тут, три атмосферы? Сбросишь давление, и с главного терминала дашь команду брокеру. Я потерплю, а рекомпрессию нагоним...
- Твоему сыну это на пользу не пойдёт, - сказала Мария. - Или деньги важнее?
- Сыну? - переспросил Ибрагим.
Она показала ему колечко. Ровный синий цвет. Сочный. Глубокий. Ясный. Как небо. Как она просила...
- Сын! - улыбнулся Ибрагим. - Аллах подарил мне сына!
- Я выполнила своё обещание, дорогой, видишь?
- Я тоже выполнил. Днём ты пожалела, что я не выкупался, помнишь?
- Конечно, милый.
- А я тебе ответил, что ещё накупаюсь...
Она разрыдалась. Но при высоком давлении в насыщенном кислородом воздухе ему показалось, что она смеётся. Он ответил ей слабым покашливанием... и застонал.
- Ты - мой рыцарь, миленький, - тихо сказала Мария. - Любимый!
