Школа наемников

бок кулаком, хорошо не сильно. Она совсем рядом, слышно дыхание — прерывистое, легкое. Пахнет незнакомо — чем-то сладким, потом тоже пахнет, но не резко, даже приятно. Леке повернул голову и шепнул тихотихо:

— Извини.

Вита тут же подвинулась ближе, прижалась мягким телом к плечу, навалилась на грудь, жаркими губами прикоснулась к уху и зашептала:

— Ничего, это ты меня извини, я греться пришла, за­мерзла, а ты краси-и-ивый, молодо-о-ой...

Лекса охватило непонятное томление. Кости его стали, казалось, мягче глины, мысли разбежались.

Ладони Виточки скользили по его лицу, телу, и ше­пот ее, едва не заглушаемый ударами сердца, не пре­рывался:

— Красивый, такой краси-и-и-и-ивый...

Леке схватил Виту за плечи, притянул к себе, неуме­ло поцеловал, заставив замолчать. Губы у нее были го­рячие и мокрые, она зачемто лезла в рот Лекса язы­ком, это оказалось не противно, а даже приятно. Вита колыхалась под его руками, волнообразно изгибалась. Леке подумал, что она хочет освободиться из его объя­тий и отпустил, но Вита завозилась, щелкнула застеж­кой, второй, ухватила Лекса за руку, и в ладонь его лег­ла полная, тугая грудь. Дыхание сбилось. Вита склони­лась над парнем, скользнула волосами по его лицу. Он, кажется, сделал ей больно — Вита пискнула, потом за­шептала на ухо: «Тише, тише, аккуратней, не надо силь­но сжимать...» Леке был беспомощен, и женщина дела­ла с ним, что хотела. Освободившись от своих брючек и расстегнув куртку, она стащила с него штаны. Леке за­жмурился, хотя и так было темно, перед глазами вспых­нули радужные круги.

Вита забралась на него, оседлала, как ездового мани- са, склонилась... Лексу стало жарко. Он уже не мог ле­жать так, не шевелясь, но боялся помешать, и стыдно было за свою неумелость, робость, и мысли дурацкие лезли в голову — что нужно ведь ласковые слова гово­рить, наверняка нужно.

Вита качнулась, еле слышно хохотнула, впилась губа­ми в его губы. Леке не мог сдерживаться, и она поня­ла, она знала, как сделать мужчине хорошо, она была повсюду.

Мир вокруг перестал существовать. Не было ни пе­щеры, ни Полигона, ни Артура, ни храпа Гуса, только женщина, единственная. Его, Лекса, женщина.

* * *

...Он смежил веки и потянулся к Низшим. Низшие узнали, отозвались всплеском радости. Низшие почти не разум­ны, их легко подчинить, вот он и связал их: в единую сеть, он управляет ими, вкладывает свой рассудок, и Низшие смотрят, слушают и осязают за него, тянутся к своему хозяину.

Нет, не к хозяину. Низшие — руки, глаза и уши. Он — мозг.

Они — единое целое.

Сейчас Низшие в долине Полшона. Один развлекается с волками, другой — с «мясомтретий — с курсантами... Остальные тоже при деле. Пяти Низших достаточно, вместе с шестым Высшим они образуют устойчивое со­единение, живучий организм, вершину эволюции.

Он заглянул в душу курсанта, шепнул пару слов, посмо­трел, как Низший проталкивает стаю волков через им же установленную границу, как другой играет падалыцика- ми — плетет их танец в белесом небе. Восприятие Низ­ших гармонично, но его, Высшего, восприятие воистину прекрасно и полно, ведь он видит мир не только своими глазами...

Скрипнула дверь. Высший вздрогнул и открыл глаза. Контакт с Низшими не прерывался никогда, но сейчас он отступил на задний план, и раздался голос человека...

Глава 11

ЛЕНЬ ВТОРОЙ

П

роснулся Артур от холода и боли во всем теле — отлежал бока на Гусовом «матрасе». Камни он, что ли, туда напихал?.. Уже утро или еще ночь? Сразу и не разобрать, вроде бы в соседней «комнате» светло. Лек­ са рядом не было. «Сбежал? Да не должен... Ему коман­да нужна, будет облава — пропадем поодиночке».

Надо же, шлюхин сын каким стал, и не узнаешь сра­зу. Был же сопля соплей; когда обзывались, ревел от обиды, мамку свою очень любил, за нее драться лез и отхватывал всегда... А теперь — амбал, и вымахал поч­ти с Артура. Что, интересно, с ними в замке Омега де­лают? Совсем другой человек, приятный такой, дове­рять ему хочется, дружить с ним...

Вспомнилось, что Леке вчера говорил о раненом друге... Вдруг это его убил Артур? Худое лицо, нос с гор­бинкой, раскрытый рот и стекленеющие глаза. Лучше Лексу об этом не знать, он и слушать не станет, что Ар­тур спасал свою жизнь... Пусть думает, будто Артура сра­зу сюда, в «мясо» засунули.

Он поднялся, размял затекшие конечности.

Леке, растопырив ноги, сидел возле входа и с сосре­доточенным видом складывал-раскладывал нож. Почув­ствовав взгляд, подобрался, мышцы напряглись.

— Артур? — спросил он, не оборачиваясь, а нож пе­рехватил поудобнее.

— Да. — Артур сел рядом и посмотрел на старого знакомого новым взглядом: лицо узкое, ямка на под­ бородке, между бровей залегла морщина. Вид такой, будто он решает в уме сложную задачу. Вдруг стало не­уютно и захотелось сбежать, желательно подальше, но Артур не двинулся с места — ждал, когда Леке задаст вопрос.

— Ты-то как сюда попал? Как Шакал допустил?

— Он мертв. Помнишь Ромку? Семью его помнишь? Яну всё покоя батина удача не давала...

— Ну, это ясно было, гнилая семейка. — Леке криво усмехнулся и сплюнул на землю.

— Да я уже понял, но до последнего думал, что он мой друг. — Артур постарался, чтобы его голос звучал равнодушно.

— Печально, — без эмоций отозвался Леке и будто потерял к земляку интерес.

Поднялось над горами солнце, пока еще ласковое, раздалась птичья трель, оборвалась на полузвуке. У пе­щеры Iyca пахло нагретыми камнями, немного сорти­ром, немного гнилью. Со стороны долины тянуло ды­мом — Полигон просыпался. Артур подумал, что где-то там, на свалке или в поселке вонючек, его знакомцы по перевозке в Омегу. Может, комуто из них повезло при­биться к сильной команде, а может, они все мертвы или хуже — как Шкет...

Iyc вывалился на свежий воздух, громко зевнул, по­тянулся, зыркнул на Лекса и отвел взгляд, потом снова зыркнул и сказал:

— Юноша, учти, когда все закончится...

— Если... — Леке задумчиво пожевал губу. — Если за­кончится благополучно, я уйду, как и обещал. Иначе мы все... уйдем.

Для себя Артур решил, что с Гусом не останется, Леке был честнее и понятнее, с ним Артур чувствовал родство, и двоим молодым парням проще выбраться. А Гус не хочет никуда выбираться и вообще скользкий он, 1ус, неприятный, хотя ведь помог, спас, можно ска­зать. Нет, Артур не собирался оставаться на Полигоне навсегда, каждый сезон ждать, когда придут убивать, и голодать, когда пересыхает ручей.

— Давайте решать, что дальше делать, — сказал Леке.

— Раньше я тут прятался во время облав, — 1ус встал против солнца, — и вот, живой. Чего и вам бы посове­товал, но в своей пещере не оставлю, не надейтесь.

— 1ус, — Леке играл ножом и на хозяина пещеры не смотрел, — я же сюда, к этой пещере и шел, думал, она необитаемая. На картах она отмечена. Так что вряд ли ты на этот раз отсидишься, всякие укромные места вро­де пещер в первую очередь будут проверять.