Школа наемников

спину. Леке охнул: ну и дурак Артур, ну идиот наивный! Пьяную толпу не ос­тановишь убийством вожака, они сейчас поймут, кто пришил старосту, и растерзают пришлых.

— Мутафага тебе в жопу и холмовейник навстречу! — заорал Гус. — Уходим, ползуновье отродье!

Леке кинулся к Артуру, который четко, как на учеб­ке, продолжал отстреливать жителей крепости, схватил героя за шиворот и резко дернул. Упали оба, и вовре­мя: местные сориентировались, в землю ударило сразу три пули.

— К воротам! — прорычал Леке на ухо Артуру.

Прижимая к груди бесполезный пистолет-пулемет,

1ус уже спешил туда — по стеночке, боком, непримет­но так.

Леке проследил за ним и решил отвлечь местных. «Что же, — подумал мельком, — значит, будем убивать. Давно пора начать. А то меня убьют». Он прыгнул. Ар­тур за его спиной, как Леке надеялся, отползал к выхо­ду. A Iyc уже должен был открывать ворота.

С земли курсант подобрал обломок стального пру­та пальца в три толщиной и в руку длиной. Левой он сжимал нож, правой — прут. Улыбнулся толпе. Сколь­ко их тут? Все с огнестрелом, но пьяные, еле на но­гах стоят. Они никудышные бойцы, ничего толком не умеют.

Леке врубился в толпу. Правосторонняя стойка — прутом по рожам, по рукам; левосторонняя — режущий удар ножом. Теперь оттолкнуть корчащихся диких, и снова шаг вперед. Так... ноги чуть согнуть, ударить бли­жайшего врага прутом по голени — на-ка, получи-ка! Противник взвыл, выронил обрез, свалился на землю и принялся кататься, сбивая пошатывающихся одно­сельчан. Леке развернулся и полоснул ножом попавше­гося под руку растяпу. Брызнула кровь, в темноте она казалась черной.

— Леке! — крикнули от ворот.

Пора отступать. Леке пнул придурка, размахивающе­го кулаками. Придурок упал, потянув за собой еще не­сколько человек. В крепости царил хаос: когото муту­зили, кто-то вопил, стреляли в воздух и друг в друга, ктото споткнулся о труп Бороды и повалился сверху.

Курсант зигзагом рванул к распахнутым воротам.

Ударила пулеметная очередь, и на мгновение Леке посчитал себя мертвецом, но, слава кактусовке, по не­му не попали. Он пулей вылетел из крепости и понес­ся прямо, все еще сжимая прут. Слева свистнули, Леке прыгнул к своим и повалился на землю.

— Надо уходить в пещеру, — прошептал Iyc. — Пере­бьют же. Сейчас погоню организуют, а у них — манисы.

— Так пойдем... — Артур попытался встать, но Леке удержал его:

— Ползком, только ползком. А то с вышек заметят.

Острые камни впивались в колени и локти, но кур­сант не замечал этого. Заскрипели петли, и он обернул­ся: ни мутанта не видно, потом опять чтото заскреже­тало, и донесся сдавленный рык. Толпа зашевелилась. 1ус завозился, засопел:

— На-ка, у тебя глаза молодые.

На голову Лексу нахлобучили прибор ночного ви­дения.

Две приземистые зеленоватые фигуры впереди дви­гались быстрее прочих. Манисы. Ящеры быстрые, от них не убежать, а если огонь открыть, они лишь рас­свирепеют.

— Манисы, — пробормотал Леке, глядя, как вслед за ящерами бегут люди.

Прибор барахлил — обитатели крепости освещали себе путь факелами.

— Хана. Не уйдем. А всё ты! — набросился 1ус на Лек­са. — Твоя была идея! Отсиделись бы тихонько в пеще­ре, а теперь подохнем все!

— Тихо. — Артур говорил совершенно спокойно. — Подумаешь, манисы! Ездовые манисы здесь все с бати­ной фермы. Этих, наверное, в Омеге забраковали, сю­да отдали.

— И что?! Нам и бракованных хватит! — взвизгнул 1ус.

Артур не ответил. Он задумался, почесал подбородок

и шепнул:

— Ну-ка прижмитесь к скалам.

Леке послушал его, не задавая вопросов. Гус раздра­женно засопел рядом. Артур остался на месте.

Что произошло потом, Леке не очень понял. Он мальчишкой умел обращаться с манисами, но не лучше, чем любой пацан в их поселке. И никогда не возился с ящерами. А вот Артур при них с детства был, покой­ ный Шакал сына с собой таскал на ферму.

Артур замер, подождал, когда манисы приблизятся (на звук ориентировался, должно быть, ничего же не видно ему), и пронзительно завопил на одной ноте. Один мание поднялся на дыбы — зрелище было завора­живающее и страшное, другой встал как вкопанный и затряс башкой.

Толпа, бегущая за ящерами, остановилась.

Артур снова крикнул, на этот раз какуюто команду — Леке не разобрал, какую. Оба ящера развернулись и по­перли прямо на толпу. Раздались вопли — когото затоп­тали. Артур кинулся к скалам огромными прыжками.

— Что ты сделал? — спросил потрясенный Гус.

— Велел домой бежать... И нам бы...

Они рванули вперед, первым бежал Леке, стараясь ориентироваться по картинке в очках, а за спиной их уже стреляли, только, к счастью, попасть не могли. Гус дышал тяжело, ему ночная пробежка давалась с трудом. Меньше надо жрать на халяву, особенно когда понима­ешь, что тебя будут убивать и придется спасаться.

Леке с раздражением подумал, что в последние дни он только убегает. Надоело. Вот драться в крепости ве­село было, снова человеком себя ощутил, а убегать — не по нему. Он — будущий офицер, пусть «мясо» бегает. Звенела вода, недалеко пищали, перекликаясь, мелкие мутафаги, а позади шумела погоня. Леке прибавил темп. Артур ухватил его за ремень, 1ус положил руку на пле­чо. Ноги попадали в ямки, подворачивались, но Леке старался не сбавлять скорость.

Погоня понемногу отстала: сначала слышны были топот и ругательства, когда кто-нибудь спотыкался, потом — призывы «остановиться и накатить, не уйдут, гаденыши!», наконец топот стих — видно, призывам вняли.

— А мы куда идем? — спросил вдруг Артур.

Гус упер руки в бока и потянулся:

— Куда надо, туда и идем... Нам путь к дому перекры­ли, поэтому двигаем в город Древних, там заночуем. А может, и жару пересидим. Я, юноши, набегался. С ме­ня хватит. Я ни на какую высоту с вами не полезу, хо­тите — одни лезьте. Очки отдай-ка.

Леке послушался. 1ус зашагал вперед. Парни, особо не торопясь, шли следом. Лексу надоело молчать, Арту­ру, похоже, тоже — он заговорил первый:

— Расскажи, а как там у вас в Омеге было? Как те­бя тренировали? Тяжело, наверное, когда из дома за­бирают...

Леке понял, что это ему, Артуру, трудно вдали от до­ма, но ставить земляка на место не стал, ответил:

— Не тяжело. Ты же помнишь, как мне жилось... Это тебе все на блюдечке подносили, Красавчик, а я... Оме­га была моей семьей, настоящей семьей. Тебе этого, на­верное, не понять. А я объяснить не смогу.

— А ты попробуй. Вас только воевать учили?

— Нас всему учили. А воевать... Я же первый раз че­ловека убил... — он запнулся, чуть не выдал себя, — уже здесь, на Полигоне. А ведь даже на испытании не смог. Ты, наверное, убивал, а я считай жизни не видел.

Артур обиженно засопел:

— Я, знаешь, тоже не убийца. Что ты меня таким вы­ставляешь? Ну да, конечно, когда кетчеры — оно понят­но, но вот просто так... И я всегда защищал свою жизнь! Даже когда на этом вашем испытании омеговца...

Леке резко остановился, повернулся к Артуру, сгреб его за грудки: