имеет право давать задания отдельным членам партии и парторганизациям в сфере своей компетенции, а компетенция, при расширении партийных прав и слиянии с военно-морской инспекцией, безгранична. Тут превращение в парткомитет и стремление подчинить себе остальные отрасли военной работы – совершенно очевидно.
Я не останавливаюсь на других причинах, вызывающих текучесть. По признанию самого начальника Штаба и по данным обследования, которое было произведено Военно-Морской инспекцией, главная вина – та, что своевременно не был произведен призыв 1902 года. Армия пополнялась из месяца в месяц непрерывно, из месяца в месяц, шел допризыв тех категорий 1901 года, которые еще не служили в Красной Армии, и одновременно шла из месяца в месяц демобилизация тех категорий, которые выслужили свой срок. Половина текучести – 50 %, падает именно на эту причину. Для комиссии в ходе ее работ стало совершенно ясным, что текучесть можно было предусмотреть своевременно. Совершенно ясно, что если таким образом действовать, т.е. допризывать каждый месяц и демобилизовывать каждый месяц, то текучесть неминуема. И когда эта текучесть уже проявилась, штаб не придал ей серьезного значения. Мне тов. Склянский, как раз перед заседанием, передал одну бумажку, которая должна служить доказательством того, что Военное ведомство своевременно учло значение текучести и своевременно приняло меры. Но эта бумажка доказывает обратное. Она датирована 13 декабря 1923 года. Следовательно, она очень позднего периода, когда уже результаты текучести стали ясны для всей Красной Армии. Ведь о текучести говорилось еще в феврале 1923 года, на основании доклада Главначснаба. Еще в феврале 1923 года Главначснаб обращался в Ревсовет, указывая на вредные последствия текучести. А Штаб никаких мер не принял. Больше того, я приехал в сентябре из-за границы, начал свою работу в Военно-Морской инспекции. Через неделю наткнулся на это новое явление. Я сейчас же поехал к Главкому и спросил его – каковы причины текучести. Он ответил: мы призываем хвосты, это не имеет большого значения и т.д. Мне, однако, чутье подсказало (цифр тогда еще не было), что тут дело очень не ладно. Вскоре стали приезжать из округов комиссии, посланные В.-М. и[нспекцией] для обследования, и огромное значение текучести стало совершенно ясным. В комиссии мы поставили, прежде всего, вопрос о призыве родившихся в 1902 году, как главной мере к устранению текучести. Начальник Штаба сообщил нам в комиссию, что Штаб обсуждал этот вопрос еще в прошлом году, обсуждал затем второй и третий раз, но призыва не имел возможности сделать потому, что не могли накопить 300 тыс. комплектов обмундирования, чтобы одеть первую половину призыва, (ибо предполагалось призывать в 2 срока – весной и осенью). Из расчета, который я приводил, текучесть нам стоила, по меньшей мере, 500 тыс. комплектов обмундирования. Вот результаты неправильной политики, если рассматривать вопрос только с хозяйственной стороны. Ясно, что если бы своевременно и серьезно был поставлен вопрос о призыве 1902 года, если бы был произведен нажим в этом направлении, если бы Ревсовет и Штаб твердо сказали, что призыв 1902 г. должен быть во что бы то ни стало произведен, если бы по этому поводу обратились в СТО, в Совнарком, в ЦК, в Политбюро и показали, каково значение текучести и до какой степени необходим призыв 1902 года, чтобы оздоровить армию, (ибо она дошла до развала именно благодаря текучести), – то можно было бы добиться того, чтобы 300 тыс. комплектов обмундирования собрать. В резолюции, выработанной комиссией, Пленуму ЦК предлагаются следующие основные меры:
1) Произвести в 1924 году призыв контингента 1902 г.;
2) Предложить Штабу РККА своевременно закончить все подготовительные меры к призыву;
3) Обязать РВС СССР твердо обеспечить предстоящий призыв необходимым обмундированием, ни в коем случае не допуская его распределения на другие нужды;
4) Обязать центральные законодательные органы в самом срочном порядке провести все законоположения, регулирующие порядок отбывания воинской повинности;
5) В связи с намеченным переходом в широком масштабе к территориальной системе и связанной с этим необходимостью пересмотра ныне установленной организации армии, Комиссия считает необходимым поставить вопрос о пересмотре установленных ныне сроков службы в войсках. При этом комиссия категорически высказывается против допущения категорий красноармейцев, проходящих различный срок службы в одном и том же роде войск, в частности против предполагаемого Штабом допущения категорий красноармейцев, отбывающих 6 месячный срок службы в пехоте, наряду с красноармейцами, отбывающими в пехоте полуторагодичный срок. Комиссия считает также, безусловно, необходимым, чтобы при установлении новых сроков службы количество призываемых обеспечило бы в 1925 году переход к нормальной системе комплектования пехоты.
Вот основные предложения комиссии. Я не стану зачитывать предложений более мелких, которые направлены к уменьшению текучести.
Позвольте теперь перейти
Необходимо отметить также безхозяйственность в отношении содержания имущества. Я приведу два примера, которые характеризуют безхозяйственность в Красной Армии. Вот бумажка, которая поступила ко мне 12 января 1924 г. Она касается колючей проволоки, которая в 1921 г. была оставлена на территории Петроградского военного округа в количестве одного миллиона пудов. Окружное военно-инженерное управление приняло меры к сбору этой проволоки на местах. Всего было собрано около 1 миллиона пудов. Обратились к ГВИУ. ГВИУ решило продать часть проволоки, чтобы собрать деньги и спасти эту проволоку от расхищения. Но потом вскоре отменило эту операцию, запретило ее. В 1922 г., после осмотра этой проволоки, ее уже оказалось вместо миллиона пудов только 550 тысяч пудов. Составили смету на 11 тысяч золотых рублей, но эта смета не была утверждена. Теперь опять осмотрели эту проволоку и ее уже оказывается только 200 тысяч пудов. И вновь обращаются не только к начальнику ПУРа, но в Военно- Морскую инспекцию с просьбой посодействовать, чтобы спасти эти 200 тысяч пудов. Этот пример характеризует бесхозяйственность, которая царила в Красной Армии.
Я хочу привести еще более крупный пример – вопрос относительно артиллерийских складов. Состояние их таково, что вся продукция наших заводов, которая идет на артиллерийские склады, – идет в пустую. Мы рискуем, что через год, когда ВСНХ и ГУВП будут хвалиться тем, что за год произведено столько-то винтовок, пулеметов, патронов и т.д., что через год, когда мы подсчитаем, что у нас есть, – то в балансе будет пассив, за год не прибавится, не убавится. Это имущество поступает на необорудованные артиллерийские склады, складывается вместе с непригодным имуществом, стоит на открытом воздухе, портится, взрывается. Из складов не удалены портящиеся взрывчатые вещества. Целый ряд взрывов пытались объяснить тем, что это действуют контрреволюционеры. Но контрреволюционными являются те работники, которые своевременно не принимают мер для того, чтобы спасти эти склады от взрыва. Когда вместо 300 винтовок складываются штабеля по 600 винтовок, то все нижние слои винтовок имеют прогиб стволов и искривление прицельных рамок. Такие винтовки либо разрываются при выстреле, либо стреляют в пустую. Этими винтовками нельзя попасть в цель. Этот вопрос обсуждался неоднократно. По инициативе Особого отдела ГПУ в 1922 году этот вопрос начал обсуждаться в Военном ведомстве. ГПУ формулировало дело таким образом: «неизбежность в дальнейшем крупных катастроф» и т.д. Это было в сентябре 1922 г. В октябре Особый отдел предложил принять чрезвычайные меры по разгрузке этих складов. 22 октября он получил ответ от тов. Склянского с возражением против чрезвычайных мер. Тогда Особый отдел обратился к тов. Троцкому. 8 декабря состоялось совещание под председательством Главкома т. Каменева, на котором
