Огненный ливень затопил океанЧерным горем. Дыбятся валыПод южным ветром, рвущим паруса, —Черными клочьями, огромными в урагане.Он мчится, как птица. Длинные волосаВзвеяны, голова его от этого больше.Бескрайную океанскую тьмуОн объемлет исполинскими крыльями.Мимо Китая, где в желтом море[42]Драконьи джонки качаются у городов,Где фейерверк облетает небо,И пред каждым храмом бьет барабан.Дождь гонится вслед, едва добрызгиваяДо края плаща, летящего за спиной.Он слышит на мачте за своими плечамиМертвых часов неустанный стук.Маскою мертвой вечностиЕго лицо заморожено пустотой.Он худ, как ствол, обглоданный пожаром,А вокруг, как пепел, мерцает время.Годы окопались вокруг чела,Толстой корою обросшего, как дерево.Белые волосы в зимней буреНад каменными висками стоят огнем.Кормчий присох к кормилу,На веслах мумиями — гребцы.Их руки вросли, как корни,В трухлявый прогнивший борт.Их косицы, как их береты,На трясущихся по ветру головах.А на шеях, тонких, как трости,На каждой тяжелый амулет.Он зовет их, они не слышат,Уши их поросли осенним мхом,Он свисает зеленелыми прядямиИ щекочет в ветре сухие щеки.IIПривет тебе, темный призрак!Тень любви ведет меня в ночь под землю,В необъятный храм,Где черный вихрь вздувает лампаду —Неслышную лампаду разбитого сердца,Изъязвленную насквозь, дрожащую на подносе,Даже и в царстве смерти разимуюЧерной медью острой тоски.Красный свет ее скользит по гробницам.Перед алтарем чернец не встает с колен.В голой груди его — два кинжала,Под ними кипит безутешная любовь.Призрак сходит по черной шахте.Тот встает и вслепую вслед —Месяц на лбу отсвечивает печалью,Кругом черные тени и голоса —В пустую глубь, вспухающую мукой,Замирая в глуши. Вдали водопадБьется в стену, и горькие скорбиВихрем вьются по ускользающим ступеням.За тяжкой дверью — факельное шествие.Гроб колеблется на плечах,И медленно, медленно, в дальнем переходеПод томящим напевом уходит вдаль.Кто он? Кто покойник? Усталые звукиФлейт огибают за поворотом поворот,И темное эхо еще отзываетсяЗдесь, где в глуши притаился мрак.
