выступает носителем положительных смыслов;[81] но гораздо чаще наделяется негативным значением: красный цвет закатного солнца возвещает о грядущих катастрофах (стихотворения о городах), свет солнца «ужасает» ('Слепой'); в цикле 'Черные видения' солнце называется «диким», солнечный свет — это покров, скрывающий истинную суть вещей, дурман (стихотворения 'Берлин II', 'День'), наконец, 'вечное солнце', изо дня в день однообразно повторяющее свой ход по небу, само становится метафорой монотонной жизни.
Подобное восприятие солнца подводит нас к другому существенному семантическому ряду 'Вечного дня': через всю книгу Гейма проходят многочисленные образы, связанные с однообразием, монотонностью, окаменением, замкнутостью, движением по кругу. По Гейму, теснота и омертвение становятся не только отличительной чертой городского существования, где умерщвляется все живое — деревья в городе сравниваются с камнями ('Берлин II'), лампочки-гирлянды заменяют ягоды винограда ('Дачный праздник'), но и состоянием всего мира вообще. 'Все — камень', — записывает поэт в своем дневнике. Природа, куда можно было бы бежать от современной цивилизации, — сама оказывается мертвой ('Зима', 'На севере').
С этими двумя рядами мотивов и образов переплетаются и остальные важные темпы поэтической книги Гейма: сад, город, история, которые выходят на первый план в том или ином разделе 'Вечного дня'.
Первоначально Георг Гейм намеревался озаглавить книгу своих стихотворений «Море» или 'Облака'.[82] Эти названия, однако, по каким-то причинам не устроили поэта, и он обратился к друзьям по Новому клубу с просьбой помочь ему в выборе подходящего заглавия для книги его стихов.
Якоб ван Годдис предложил Гейму озаглавить сборник 'Каменный водопад'. Курт Хиллер, подхвативший идею Годдиса дать книге парадоксальное, звучное название, которое смогло бы привлечь внимание публики, придумал другой заголовок — 'Металлический день'. Это название понравилось Гейму, однако в письме к издателю поэт вместе с заголовком Хиллера предлагает и свой вариант, где слово «металлический» заменено словом 'вечный'.[83]
Слово «вечный» — одно из самых частых в поэзии Гейма. Слово это, обозначающее время, приобретает у Гейма еще и пространственную окраску, так как часто употребляется им в качестве эпитета к существительным, означающим пространственные понятия ('горизонт', «небо», 'могила' и т. п.), усиливая тем самым впечатление замкнутости, безысходности.
Не исключено, что оксиморон в заглавии книги должен был отсылать читателей к двум устойчивым словосочетаниям — 'Судный
В названии — 'Вечный день' — скрыт, возможно, и своеобразный отклик на творчество P.M. Рильке, 'пражского франта',[84] как в одной из записей окрестил его Гейм. Лирику Рильке Гейм считал «банальной», 'мягкой', «ненастоящей». Именно у Рильке в стихотворении, открывающем 'Книгу о монашеской жизни', первую часть «Часослова», в те годы одного из самых популярных произведений поэта, встречается словосочетание, антонимичное по отношению к заглавию геймовской книги — 'пластический день':
(курсив мой. —
Эти строки могут дать представление о том, что Гейм не мог принять в творчестве своего более известного современника. У Рильке час заканчивается, но в нем берет начало следующий; дрожание колокола после удара, ознаменовавшего наступление нового часа, отзывается внутри лирического героя. Одно переходит в другое: все едино. Эту слитность подчеркивает даже необычный синтаксис с обилием двоеточий: каждая последующая фраза, каждое новое ощущение будто вытекает из предыдущего. День, «железно» поделенный на повторяющиеся службы, все же оказывается «пластичным», он наполнен движением, он сотворяется каждую минуту. Для Гейма, которому жизнь виделась застывшей, однообразной, лишенной внутренних связей, подобное восприятие окружающего мира было чуждым.
Комментарии
1
БЕРЛИН I (BERLIN I).
Сонет 'Берлин I' написан 8 апреля 1910 г. В рукописи он обозначен как 'Берлин II'. Впервые опубликован в ноябрьском номере журнала «Демократ» (№ 48). На это стихотворение и обратил внимание Эрнст Ровольт, предложивший Гейму прислать для ознакомления подборку стихов.
Сонет открывает первый раздел книги (в него входят 11 стихотворений). Гейм предполагал назвать его «Ignis»
Расположение этого стихотворения вообще играет важную роль в композиции 'Вечного дня': ведь главный мотив первого стихотворения книги — вступление в реку — соотносится с переходом рубежа между этим и потусторонним миром, началом путешествия по подземному царству. Неслучайно поэтому Гейм придает Шпрее — реке, на которой стоит Берлин, традиционные черты реки Царства мертвых.
Стоит обратить внимание на то, что три первых стихотворения книги в сконцентрированном виде содержат основные темы, мотивы и образы, которые затем будут варьироваться на протяжении всего сборника. В 'Берлине I' — это путешествие, обезглавливание, ночь, сад. В 'Берлине II' обозначены темы гибели мира и видения, а в сонете 'Дачный праздник' впервые появляется тревожный мотив бессмысленного движения по кругу и образ облаков.
Это стихотворение открывало 'Вечный день', возможно, еще и по той причине, что Гейм с самого начала хотел опровергнуть мнение критики, называвшей его эпигоном Стефана Георге, — ведь городская, «натуралистическая» тематика сонета самым решительным образом расходилась с принципами так называемой школы Георге.
