Идет он гордо в жизнь, как в бой за славу,
Вооруженный разумом и силой.
Внутри себя замкнуться он не может,
Безудержно стремится он вперед.
Что для него любовь? Цветок прекрасный,
Который можно весело сорвать,
Полюбоваться и потом беспечно
Украсить им свой шлем, уж не впервые
Украшенный трофеями побед.
Не знает он, не понимает он,
Какой огонь, спокойный и могучий,
Рождает в сердце женщины любовь.
Не знает он, что все ее желанья,
Все помыслы, все существо ее,
Подобно птенчикам, еще несмело
Порхающим вокруг гнезда родного,
Стремятся только к мысли о любви,
Любви — их колыбели и могиле.
Вся жизнь ее сверкает самоцветом
На шее новорожденной любви.
В груди мужчины места слишком много,
И то, что женщина сочтет обманом
И легкомыслием, — мужчина может
Себе позволить как простую шутку.
Что значат для мужчины поцелуи?
Он думает, что вправе их срывать
Свободно и легко. Да, грустно, грустно,
Что это так, но так всегда бывает!
Ах, вот и он, изменник нежнолицый, Спокойно спит под розовым кустом! Какая тишина и безмятежность Отражена в чертах его прекрасных! Лишь сон невинности так мирно дышит.
Лишь чистая душа так беззаботна. Да, милый! Спящему тебе я верю: Напрасно явь клевещет на тебя. Прости, любимый, что в минуту злую Тебя я оскорбила подозреньем; О нет, не может низменная лживость В таком прекрасном храме обитать! Он улыбнулся, шевелит губами, Он тихо произносит чье-то имя. Проснись и позови свою Сафо: Она с тобою, здесь!
(Целует его в лоб.) Фаон (просыпается, протягивает руки и с полузакрытыми глазами произносит) Мелитта! Сафо (отшатнувшись) Ах! Фаон Кто разбудил меня? Кто прерывает Завистливо мой чудный сладкий сон? О, это ты, Сафо! Привет тебе. Я так и знал, что кто-то очень светлый Меня хранит и потому мне снятся Счастливые и сладостные сны. Но ты печальна? Что с тобою? Полно: Смотри — мне хорошо. Прошла тревога, Сжимавшая тоскою грудь мою. Со мной как будто совершилось чудо: Я вновь дышу свободно и легко! Я, как моряк, который в бурном море Тонул, в пучину злую погружаясь, Но руки волн его взметнули вверх, Ему блеснуло золотое солнце, Его коснулись поцелуи ветра, И голоса привета зазвенели Внезапной радостью в его ушах.
Я счастлив, опьянен! Я от блаженства Изнемогаю! Что со мной?
Сафо (про себя)
Мелитта! Фаон Будь радостна всегда и весела! Как здесь прекрасно! Боги, как прекрасно! Усталый летний вечер над полями Алеющие крылья опустил. Как страстно море светлое вздыхает, Встречая жениха, когда к закату Он направляет бег своих коней; Играет ветер в стройных тополях, И кажется, что девственным колоннам Они украдкой шепчут о любви. Сафо Его слова хотят мне в грудь прокрасться, Но поздно: я его уж разгадала. Фаон Прошло томленье странного недуга, Терзавшего меня так много дней. О, никогда с такой отрадой нежной К тебе, Сафо, я сердцем не тянулся! Давай же будем радостны, Сафо! Сафо, скажи мне, веришь ли ты снам? Сафо Сны лгут, а мне лжецы противны. . Фаон Знаешь,
Сегодня мне приснился странный сон, Чудесный сон: мне снилось, будто я В Олимпии, там, где на состязанье Тебя, Сафо, увидел в первый раз. Я слышал гулкий грохот колесниц
И состязаний шум разноголосый. Вдруг зазвенели струны — все притихло. Ты вышла и запела о любви. И я с восторгом слушал, потрясенный До глубины души. И вдруг, подумай! К тебе во сне я бросился, как в тот Неповторимый день, и вот, проснувшись, Тебя увидев, не узнал тебя. Передо мной стоял твой прежний образ, С твоих округлых плеч струился пурпур, Звенела лира под рукой лилейной… Потом оделся образ твой туманом, Как солнечного неба синева. Увидел я — исчез венок лавровый, С высокого чела исчезла гордость, Уста, произносившие недавно Слова божественно прекрасных песен, Теперь лишь безмятежно улыбались. Паллады облик вдруг преобразился В лицо ребенка, и не мог понять я, Ты это иль не ты. И мне казалось, Что ты не то Сафо, не то. .
Сафо (кричит) Мелитта! Фаон Да что с тобою? Ты меня пугаешь! Я сам не понимал, кто снится мне. Ты сердишься, а я…
Сафо делает ему знак удалиться.
Велишь уйти? Но я хочу сказать одно лишь слово Тебе, Сафо…
Сафо делает тот же знак.
Ты выслушать не хочешь? Велишь уйти? Ну что же, я уйду!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
С а ф о, одна.
С а ф о
Лук прозвенел.
(Кладет руку на грудь.)
Стрела попала в цель! Сомнений нет! Все ясно! Слишком ясно! Она живет в его неверном сердце, Она царит в его душе бесстыдной, Ее обличье принимают грезы, Которые обманщика ласкают! Сафо посрамлена своей рабыней. Посрамлена! И как посрамлена! Да разве я уже не та Сафо, Которая надменно отвергала Царей, короны робко предлагавших, И забывавших гордость гордецов? Я — та Сафо, которою гордится Вся Греция, как лучшим самоцветом? Зачем же, глупая, спустилась я С высот, где лавры избранных венчают, Где пенью сфер небесных вторят музы, — Зачем спустилась я в унылый мир, Где властвуют обман, порок и бедность? Там, в облаках, мне было хорошо. Здесь нет мне места, разве что — в могиле. Не должно небожителям сближаться Со смертными земными существами! Удел богов нельзя с уделом смертных Смешать, как в кубке разное вино. Из двух миров — один избрать должны мы, И нет избравшему пути назад. Когда в саду волшебном Прозерпины Отведаешь ты славы плод златой — С тенями ты навеки породнишься, И мир живущих для тебя закрыт. Пусть жизнь порой приветливо ласкает, Заманчиво, прельстительно зовет, — То дружбою, то страстью, то любовью.{1}
Ты хочешь розу взять? Увы, несчастный! Ее шипы вонзятся в грудь твою. Но я хочу взглянуть на красоту, Которая победу одержала Так быстро над Сафо. Да что же это? Ужели память лжет? Она казалась Ребенком туповатым и несмелым, Я помню, как она, уставясь в землю, Молчала робко или лепетала Ребяческие, глупые слова. Казалось мне, в убогом этом сердце Волнений не бывает. Мне казалось, Она способна только улыбаться Подаркам и бояться наказанья. Но как же это? Значит, я ошиблась? Я не заметила очарованья, Которое влечет с чудесной силой. . Мелитта! Где ж она теперь? Мелитта!
Евхарида, Сафо.
Евхарида
Что госпоже угодно?
Сафо
