'Тут какая-то тайна. Матвеич умный, он все знает, только не говорит. А как может он сказать, если ребятам этого знать нельзя! Может, Матвеич сам следит за дядей Степаном, но не хочет, чтобы мы знали... Ну и пускай! Нельзя так нельзя. Наше дело - слушаться. Как Матвеич сказал, так я и передам. И рассуждать об этом не надо больше, и думать не надо'.
Но думалось как-то невольно.
Васек вспомнил разговор с Николаем Григорьевичем и вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью: 'А если все это неправда? Дядя Степан нарочно старостой стал, чтобы все узнавать у фашистов!'
Перед глазами Васька встало темное, полное глубокой душевной тоски лицо Степана Ильича.
- Пусть это будет неправда, дядя Степан, пусть это будет неправда! прижимая к груди руки, прошептал Васек.
Дома он строго сказал ребятам:
- Не велел Матвеич следить. И уходить не велел.
- Что же это? - растерялся Одинцов. - Что ж это, Васек? Ведь мы пионеры!
- А для пионеров есть пионерская дисциплина! - обрезал его Васек.
О поручении, данном ему Матвеичем, он сообщил только то, что уходит далеко и не знает, когда вернется. Ребята огорчились, но спрашивать не стали.
- А вы тут не зевайте! Пусть на пасеку за меня Мазин сходит, если надо будет.
С собой он решил взять Одинцова.
С вечера баба Ивга уложила им в мешок еду, рассказала дорогу:
- Может, с людьми подъедете где... А то тропинкой пройдете напрямки. Далеко это... от Жуковки в сторону. Торбы я вам сошью; в случае чего, сохрани бог, скажете: сироты, побираемся...
Глава 39. ВИДЕНЬЕ
Мальчики вышли на рассвете. На длинной деревенской улице маячили фигуры полицаев. За хатой конюха Леонтия скользнула тень Петро. Васек забеспокоился:
- Чего это он там высматривает? Надо бы предупредить... Подожди меня.
У конюха стояли фашистские солдаты. Сам конюх с семьей ютился рядом в каморе. Васек осторожно перелез через плетень и стукнул в закрытое окошко каморы. Дверь приоткрылась, выглянула жена Леонтия.
- За вашей хатой Петро ходит! - шепнул ей Васек.
Леонтьиха испуганно захлопнула дверь.
Мальчики пошли дальше. За селом на выгоне стояли машины, нагруженные продовольствием. Две из них были уже доверху заложены ящиками и мешками. Гитлеровские солдаты прикрывали их серым тугим брезентом. Третью машину нагружали полицаи. Вдоль забора ходил часовой. Мальчики незаметно прошмыгнули мимо, в молодой лесок позади выгона. Пройдя несколько шагов, они остановились, удивленные неожиданной встречей.
Под орешником сидел Мазин с каким-то незнакомым человеком. Человек этот был босой, с завязанными тряпкой пальцами; одежда мешком висела на его худых плечах, широкие украинские штаны были подвязаны ремешком. Он о чем-то рассказывал Мазину, опираясь локтем о землю, поднимая вверх густые выцветшие брови и морща лоб. Рядом на траве лежала горка вырезанных из орешника дудочек. Одна из них, с зеленой резьбой, видимо, принадлежала уже Мазину. Он вертел ее, прикладывая к губам, но свистнуть не решался.
- Да-а... Гитлеровец на работу не прыток. За него лакеи работают. Ишь, грузят, стараются... - щуря светлые глаза, говорил незнакомец. - Вот этот полицай, мальчишечка, и называется изменник Родины. Самый худший вид человека! И даже человеческого в нем ничего не осталось - потому как, если правильно разобраться, из чего состоит человек? Какие такие качества он в себе имеет? - Он склонил голову набок, растопырил на руке пальцы. - Первое любовь к Родине! Гляди, какой палец я загибаю... - Он загнул большой палец. - Второе...
- Мазин! - окликнул товарища Васек.
Мазин оглянулся, вскочил:
- Я сейчас, дядя...
- Ты с кем это? - спросил Васек.
Мазин отвел его в сторону:
- Я этого дяденьку тут и вчера видел. Он тоже выслеживает кого-то.
- Не тебя ли? Иди домой лучше. Не болтайся тут зря.
- Я не зря болтался. Фашисты ночью продовольствие на Жуковку повезут! зашептал Мазин.
- Надо бы Матвеичу сказать. Он зачем-то спрашивал, когда повезут. Ты бы сходил, Мазин.
- Я схожу сейчас.
- А мы Петро видели около Леонтьевой хаты! Высматривал, видно, что-то, - сообщил Одинцов.
- Я бы этого Петро убил, как собаку! Это самый худший вид человека! Мазин вынул из кармана дудочку, повертел ее в руках.
- А что это у тебя? - заинтересовался Васек. Он взял у Мазина дудочку, приложил к губам.
- Осторожно! Свистнет! - испугался Мазин. - Это мне дяденька подарил. У него много. Здорово сделано?
- Ловко! А ты в полную силу свистел?
- Нет. Боюсь! Часовые недалеко. Дяденька говорит, если свистнуть в эту дудку, так все, кто рядом стоят, навзничь повалятся!
Ребята засмеялись.
- Ну, мы пошли, а то поздно. Ты тоже иди. Зря не лазь тут! распорядился Васек.
- Возьми дудку! - великодушно предложил ему Мазин.
- Насовсем? - обрадовался Васек.
- Бери насовсем. Я у него еще выпрошу, да он и так даст - добряк, видно.
Васек с удовольствием взял дудку. Мальчики расстались.
Коля Одинцов и Васек шли рядом, изредка передавая друг другу дудочку и тихонько, для развлечения, посвистывая.
- Жаль, в полную силу нельзя! Пристанут еще чернокопытники, остановят...
Шли долго. Дорога была длинная-предлинная. Бесконечно тянулось шоссе. Повсюду встречались гитлеровцы: они ехали па повозках, на грузовиках...
Один раз мальчиков подсадил на телегу какой-то дед. Он ни о чем не спрашивал, только тихо бормотал про себя, нахлестывая лошадь:
- Иди, иди, все равно Гитлер житья не даст! Ребят по миру пустили, чего еще надо? Людей на дорогах стреляют... Видно, пропала наша жизнь. Серко! Что было, того не воротить! Иди, не поджимай брюхо! О колхозных кормах забывать надо...
Ребята переглядывались, молчали. Слезая с телеги, Одинцов горячо сказал:
- Спасибо вам, дедушка! Только неправильно вы думаете... Мы победим! Мы, честное слово, победим! Вот и Васек вам скажет...
Старик усмехнулся, внимательно посмотрел Коле в глаза, потом перевел взгляд на Васька.
- Мы победим, дедушка! - решительно подтвердил Васек.
- А вы что за ворожейки такие? 'Победим'! Большое слово! Да армия-то наша на Киев отошла. Сам видел... Через наше село шли... Молодец к молодцу, в полном боевом порядке. Богатыри! Один на десятерых идет... А отходят. Куда отходят - бог весть... Бабы с воем за ними бегут, ребятишки... А они только стиснут зубы: 'Вернемся, граждане, не бойтесь...' А чего - не бойтесь? Со всех сторон враг идет. Народ весь в леса подался... - Старик вдруг замолчал, оглянулся на лес и тронул лошадь. - Эх, эх, дела!..
Мальчики пошли по тропинке. Солнце начинало сильно припекать. Волосы покрылись пылью.
- Не стоит со всяким разговаривать, - нащупывая на груди свой пакет, сказал Васек.
Одинцов протянул руку:
- Дай потрогать... А толстый пакет! Видно, важное поручение. Хотя в тонком иногда еще важнее бывает!
- Конечно, бывает, - неохотно согласился Васек. - Я читал где-то, что в гражданскую войну один герой
