- Валя! Лида! - кричала она.
Какой-то малыш цеплялся за ее платье и тоже лез целовать мальчиков.
Глава 40. ДЕВОЧКИ
Девочки забрасывали ребят вопросами. Потащили их в хату, усадили за стол, подкрутили фитиль в лампе. Мальчики наконец пришли в себя.
- Ну да, живы!... Только так страшно было, так страшно!
Девочки, прижавшись друг к другу, стали тихонько рассказывать. Голоса их часто прерывались:
- ...К вечеру около Жуковки, над самой дорогой, появился фашистский самолет. Он летел низко-низко... И потом начал бомбить шоссе. Кроме грузовика, на дороге была телега с людьми... Лошадь понесла... Малыши испугались, начали плакать. Тогда шофер подъехал к самому лесу... под деревья... А Екатерина Михайловна... она, бедная, схватила детей...
Нюра всхлипнула. Малыш, который все время не отходил от нее, беспокойно заерзал на скамейке.
Валя Степанова улыбнулась дрожащими губами, знакомым движением откинула со лба разлетающиеся тонкие волосы:
- А на дороге взлетела телега... И около нее со свистом посыпалось что-то...
- Пули, - подсказала Лида Зорина. Она не плакала, но глаза у нее были красные.
- ...Шофер закричал, чтобы мы прыгали с машины и бежали в лес. А няня схватила ребят, обняла и ничего не понимает... Тогда Екатерина Михайловна тоже закричала: 'Прыгайте, прыгайте! Берите детей!' Нюра первая спрыгнула, схватила Павлика...
- Нюра меня схватила... - серьезно сказал малыш, прижимаясь головой к боку Синицыной.
- А мы с Лидой одну девочку... Гальку... Она толстая, тяжелая и за няню уцепилась... Мы ее еле-еле вдвоем с Лидой в лес... бегом... а дальше... Валя широко открыла голубые глаза и крепко стиснула ладони. - Всех убили...
- Всех, всех! - с ужасом прошептала Лида. - Бомбой...
Нюра Синицына прижалась щекой к теплой головенке прильнувшего к ней Павлика. Одинцов ничего не спрашивал; от страшной картины, нарисованной девочками, у него рябило в глазах. Вспомнился разбитый грузовик, одино- кий столбик, могила, на которую они с Васьком положили вчера цветы... И ему казалось чудом, что девочки, которых они оплакивали, живы. И еще од- но чувство волновало Колю: он с торжеством вспоминал о ночном происшест- вии на шоссе. Это была месть за погибших детей, за слезы девочек! Но Коля не смел сказать об этом. Он вопросительно смотрел на Васька.
Васек тоже ничего не сказал. Он притянул к себе Павлика, потрогал его худенькие плечики, неловко потрепал по голове:
- Октябренок...
- Братик, - поспешно сказала Нюра. - Он тетю Ульяну любит, мамой зовет. Она его насовсем взяла...
Васек кивнул головой, оглядел хату. Она была переделана на две половины. За дощатой перегородкой кто-то сонно бормотал, слышались посапывание и храп.
- Кто там?
- Это дети спят... Ульяны Ивановны. А ее нет... ушла.
- Не обижают вас здесь? - осторожно спросил Одинцов.
- Нет, что ты! Они хорошие. Она же нас и подобрала в лесу. Мы ведь два дня в лесу жили.
- Как - в лесу?
Снова начались рассказы.
...Испуганные, несчастные, с двумя малышами на руках, девочки бродили по лесу, потеряв дорогу. Галька кричала, плакала, просила есть...
- А что же вы ели?
- Сначала ничего... Мы как побежали, побежали сразу... А потом, когда сильно ударило, - за нами бомба... упала... Ничего не помнили... Оглушило нас... А потом вдруг тихо-тихо стало. Я слышу, Галька плачет рядом, рассказывала Валя Степанова. - И Нюра с Павликом стоят надо мной, а Лида кричит: 'Пойдемте, пойдемте назад! Там что-то случилось!' Мы и пошли... А потом, когда увидели, что всех насмерть... опять назад побежали... далеко-далеко в лес... в болото какое-то зашли...
- Ну ладно. Не люблю я все вспоминать!.. Выбрались, одним словом, на шоссе через два дня, - хмуро сказала Нюра.
- Ну да, выбрались, конечно... Мы ведь еще вас с Митей потом ждали... Думали, вы проехали уже, - сказала Лида.
- Кашу в лесу варили, - задумчиво припомнила Валя. - Нюра бесстрашная она еще после одна к нашему грузовику бегала. Манной крупы принесла, сгущенного молока, спичек, хлеба. Одна ходила, без нас... рано- рано встала и пошла... ничего не сказала...
- А чего мне говорить-то? У нас дети на руках, есть просят, и холодно им... Я еще там, - Нюра вдруг понизила голос и зябко повела плечами, одеяло взяла...
Одинцов с уважением посмотрел на нее:
- Молодец ты!
Девочки рассказали еще, что на дороге подобрала их Ульяна Ивановна, жена директора МТС. Маленькую Гальку взяла другая женщина, а они все живут вместе.
- Никому она нас не отдала, хотя у нее и своих четверо. Одна девочка старшая - с нами дружит, а другие еще маленькие. У нас эсэсовцы в се- ле. Они по хатам не стоят - боятся, верно. В клубе живут, в сельпо, из сельрады общежитие сделали. Вот тетя Ульяна и взяла нас к себе...
- Значит, она и есть Мирониха? Жена директора МТС? - живо спросил Васек.
- Ну да! А что?
- Ничего. Нас к ней по делу послали.
- По делу? Митя?
- Митя?
Мальчики переглянулись:
- Эх, да ведь вы ничего не знаете, что с нами было!
Васек стал рассказывать, как фашисты забрали Митю, как все ребята искали его, как он нашелся. Как Митя даже обнимал его, Васька, один раз, случайно, в одном месте, а потом опять ушел в лес.
Девочки слушали, боясь проронить хоть одно слово.
- И у нас все комсомольцы в лес ушли. А двоих эсэсовцы убили! И женщину одну убили!
- Убили? Ладно! Их тоже сегодня ночью били! Еще как! - не выдержал Васек. - Мы сами видели!
Он придвинулся ближе к девочкам и стал рассказывать про то, что они видели ночью на дороге.
- Так это правда? - радостно спрашивали девочки. - У нас в селе все-все друг дружке шепотом говорили, только мы не верили...
- А зарево какое было! Мы сами видели! И эсэсовцы куда-то на мотоциклах ехали, бегали, кричали, машины гудели... Мы боялись, что они схватили кого-нибудь, - сказала Зорина.
- Ну да, 'схватили'! Сами попались! Там один на коне был... - начал с увлечением Одинцов.
Васек строго прервал его:
- Не наше дело, кто был! А только храбрецы они! Рраз, рраз! - и всех фашистов уложили!
Лида Зорина блеснула черными глазами:
- Фашисты! Мы их так ненавидим!
Синицына сморщилась:
- Они с людьми, как с подданными какими-то, обращаются!
Валя сидела молча. Губы у нее были крепко сжаты, глаза холодные, как голубые льдинки. Она взяла в обе руки свои тяжелые светлые косы, скрестила их на груди и о чем-то думала; на тоненькой шее у нее билась синяя жилка.
- Валечка! - прошептала Лида, осторожно обнимая подругу.
- Ненавижу я их! Ненавижу! - крепко сжимая зубы, проговорила Валя.
- Их выгонят! - твердо сказал Васек.
Девочки встрепенулись.
- Когда? - нетерпеливо спросила Нюра.
Валя строго посмотрела Ваську в глаза:
