Володя и Сергей, считающие себя невиновными, страшно обиделись, но поделать ничего не могли.
— Представляешь, Родик, какая он свинья, — сетовал Сергей. — Хоть бы бутылку с этих денег поставил. Мы, кстати, когда тот портвейн пили, ему тоже предлагали.
— Ладно, не горюйте, — сжалился Родик. — Кончите работу — с меня ящик любого советского напитка.
— Ты — человек, Родик, — поблагодарил Володя. — Для тебя мы все бесплатно сделаем, а выпьем по поводу завершения работы вместе. Но одно условие: этого козла Петьку не возьмем.
— Хорошо. Добавляю к ящику еще и баню. Заметьте, не просто баню, а лучшую в Москве — Вятскую. Постарайтесь сделать все быстро и, как говорится, на высоком научно-техническом уровне. Полно пить, пора ум копить, — секите народную мудрость.
— Родик, не волнуйся. Считай, что все уже сделано. Я еще тебе согласования проведу на уровне главка… — успокоил Сергей.
Конструктор, которого командировал Григорий Михайлович, оказался на редкость толковым и профессиональным. Буквально в течение недели он, почти не разбирая пресс, выполнил эскизы всех основных деталей. Через месяц были готовы рабочие чертежи. Блок управления он разработал заново на основе отечественных комплектующих, и, по мнению Родика, тот стал проще и надежнее американского. Сама конструкция тоже претерпела модернизацию, не носящую принципиального характера, но существенно повышающую прочностные характеристики механизма. При этом основные параметры пресса — производительность, размеры камер прессования, рабочее давление, вместимость бункера — соответствовали оригинальным. Более того, вместе с рабочими чертежами была представлена технологическая карта производства, рассчитана трудоемкость и материалоемкость, что позволяло предварительно оценить себестоимость. Как от себестоимости, причем приблизительной, перейти к рыночной цене, Родик не знал, но пришлось погрузиться в экономику. Он впервые начал рассчитывать накладные расходы. Получалось, что с учетом только тридцати процентов таких расходов себестоимость уже удваивалась. Включив же в расчет непредвиденные расходы и траты на рекламу, Родик увеличил себестоимость втрое. Конечно, такой подход к формированию цены не выдерживал никакой критики, но сделать что-то более научное Родик не мог, а идти к кому-то за советом не хотел. Успокаивало то, что полученная цена почти в пять раз была ниже предлагаемой фирмой «Терраблок».
После этого, используя американские рекламные материалы, Родик создал макет собственного проспекта и разослал информационные письма в различные организации, имеющие отношение к строительству. Не обошел он вниманием и Таджикистан, где, благодаря Абдулло Рахимовичу, удалось сформировать на разных уровнях, в том числе и министерском, очень благоприятное отношение к терраблоковой технологии.
Родик провел переговоры с руководством крупного оборонного завода, расположенного в Лианозово, о возможности аренды производственных помещений для сборочного производства прессов и кооперации в части изготовления основных комплектующих гидравлической системы. С арендой проблем не возникло — имелся свободный цех площадью более двух тысяч квадратных метров, где раньше располагался лечебно- трудовой профилакторий, не действующий в связи с отменой принудительного перевоспитания советских трудящихся-алкоголиков. Изготавливать комплектующие в целом тоже было возможно на производственных мощностях завода, но стоимости, объемы, сроки и другие вопросы требовали дополнительной проработки, что, впрочем, принципиально не меняло общую картину.
В общем, ничто не мешало приступить к организации производства.
ГЛАВА 30
Уже родившимся считается зачатый ребенок, если дело касается его выгоды.
Античный афоризм
Незаметно наступила осень. Все шло своим чередом.
В коллективе установилось необходимое для производственной деятельности взаимопонимание, подкрепленное неформальным банным общением.
Единственное, что волновало Родика, — организация работы. Таких фирм, как его, в совместном предприятии создалось за последние месяцы более пятидесяти. Они находились в разных регионах страны и чем только ни занимались. Руководить столь сложной структурой, по мнению Родика, было невозможно. Григорий Михайлович, ссылаясь на решения своего мифического правления, ни одного члена которого Родику до сих пор не удалось увидеть, продолжал с непонятной целью плодить филиалы и фирмы, расширяя и без того огромную сферу интересов. На это еще накладывалось то, что Айзинский тратил массу времени на свой изначальный бизнес по продаже лошадей в Англию. В результате все больше проблем начало появляться в том, ради чего Родик и затеял участие в совместном предприятии.
Его это чрезвычайно волновало и заставляло искать способы изменения ситуации. Однако каждый раз он наталкивался на противодействие Григория Михайловича. Родик чувствовал, что, если в ближайшее время ничего не изменить, возможно возникновение серьезного конфликта. И вот случай «поставить точки над і» представился…
Раздвижной кухонный стол, заботливо передвинутый со своего постоянного места у стены в центр десятиметровой кухни, необычно большой для трехкомнатной сталинской квартиры, был уставлен разнокалиберными тарелочками и салатницами. Когда-то они входили в состав дорогих фарфоровых сервизов, а сегодня — в сочетании с разбросанным по пластику стола мелким цветочным рисунком — напоминали экспозицию краеведческого музея, посвященную быту дореволюционной буржуазии. Все эти остатки буржуазного быта были заполнены различными закусками еврейско-советской кухни. Форшмак, рыба под морковным соусом, фаршированный и тушеный карп, паштет, баклажаны соседствовали с вареной колбасой, сыром, салатом оливье, сациви из курицы, крупно нарезанными овощами, консервированными шпротами, сайрой, печенью трески и болгарской фасолью в томатном соусе.
За столом каким-то образом уместилось более десяти человек, толкающих друг друга при любой попытке завладеть закуской или что-то выпить. Однако это никого не смущало, наоборот, придавало застолью привычный уют.
Отмечали день рождения Михаила Абрамовича в тесном кругу руководства совместного предприятия. Родик без приглашения привел Сашу, чтобы тот побыстрее адаптировался в коллективе, а Юра, дабы сплотить этот коллектив, изготовил для именинника символический подарок — письменный прибор из зелено-желто-красной яшмы, желтого агата и нефрита.
Родик, преподнося подарок, полусерьезно пояснил его значение:
— Миша, дорогой, то, что я сейчас расскажу, ты должен запомнить. Это не просто красивый письменный прибор, который в нашей просвещенной стране дарят часто. Это символ благополучия. У каждого человека в зависимости от дня рождения есть свои камни, которые укрепляют и поддерживают его лучшие качества, оберегают от несчастий, приносят удачу. Ты по знаку зодиака — Дева. Твой талисман — нефрит, и Юра выполнил из него боковинки для хранения визитных карточек. Твой амулет — зеленая и желто-красная яшма, из которой сделано основание. Твой камень счастья и удачи — желтый агат, и им инкрустирован стаканчик для ручек и карандашей — твоих главных рабочих инструментов. Подарок этот, как ты понял, полон символики. Всего здесь шесть деталей — по числу членов нашего вновь создавшегося коллектива. Не вздумай разъединять детали. Я, конечно, не верю в сверхъестественные силы, но и не рекомендую с ними экспериментировать. Разобьешь или разъединишь — может распасться наш коллектив, а выбросишь хоть один камень — тебя могут посетить невзгоды. Кроме того, по восточным приметам цифра «шесть» приносит счастье, а по христианским — является одним из чисел дьявола. Это символизирует наше неустойчивое равновесие. Береги эту вещь — она залог не только твоего благополучия, но и наших успехов в совместной работе. Теперь ты хранитель единства, удачи и благополучия фирмы.
— Ну, Родик, ты и нагнал жути, — заметил Григорий Михайлович. — Смотри, как Миша вцепился в
