почему-то напомнил Егору всех до единого советских космонавтов.
— Ага, гости! — воскликнул он. — Надо отвлечься от наших тяжких трудов по возрождению!
— Этих типов зовут Мина, Гуса и Апу, — сообщил Егору Бурбурэль, причем сделал это шепотом. — Они парни неплохие, только сбрендили слегка, увлеклись какой-то ерундой, которую никто, помимо них, не понимает. Поэтому у них и постояльцев немного, и цены низкие.
Эльфийский маг, несмотря на властность и всякие закидоны, был парнем вполне практичным.
— Ну, ваще… — сказал Егор, и тут ему показалось, что на стене кто-то висит головой вниз, уцепившись руками и ногами, подобно мухе.
Но, приглядевшись, он не увидел никого и решил — показалось.
Устроили гостей за тем из столов, что находился ближе всего к стойке, и трое владельцев постоялого двора принялись за работу. Один приволок два холодных кувшина с пивом и охапку кружек, другой отправился приводить в порядок комнаты, а третий удалился на кухню.
— Хороший меч, — со знанием дела сказал разливавший напиток Гуса, тот, что с бородкой, разглядывая воткнутый в лавку Яхирон. — Если бы чего, я бы его продал… Нашел бы лоха- коллекционера.
— Я тебя сейчас сам так продам, что башка под стол улетит! — огрызнулся волшебный клинок.
— Он еще и говорит? — Гуса не столько удивился, сколько восхитился. — Тогда… нет, вряд ли бы в нашем городе нашелся кто-то, способный купить такую диковину… разве что Трем Пальцам предложить?
— Наличные фантики? Наивные фокусы? Намокшие фиги? — никак не останавливался Аладдин.
— А что такое НФ, которая на вывеске? — спросил Егор, коего любопытство одолевало не меньше, чем советчика.
— О, это великая и священная корова нашего мышления! — глаза Гусы вспыхнули, и он понес нечто, похожее и на некую хитрозавернутую философию, и на простой бред. Закончил же пламенным призывом: — Мы должны возродить ее, иначе всей нашей Нифигляндии будет плохо!
Егор оглянулся и понял, что слушает он один, все остальные хлещут пиво, гоблин затеял бороться на руках с Бешеным Соней, а гхыль задумчиво отрывает лапки пойманному таракану и сует их в рот.
Тут с кухни явился Мина и позвал Гусу на помощь, так что тот удалился, дав ушам Егора возможность отдохнуть.
— Я же тебе говорил? — улыбнулся Бурбурэль. — Лучше их не провоцировать, не то утонешь в словах, а в худшем случае, если еще и брякнешь что-то не то, будешь зачислен во враги НФ.
— О все боги Вселенной, тогда я понял, что это такое! — Аладдин с важным видом указал в потолок. — Непрошибаемая фигня. Только говорить тем, кто ее исповедует, об этом не стоит.
И тут Егор был с советчиком полностью согласен.
На постоялом дворе «Возрождение НФ» они провели остаток дня.
Хозяева натопили баню, натаскали всякой снеди из погреба, явили чудеса кулинарного искусства и даже не слишком надоедали постояльцам мутными речами. Единственная проблема состояла в том, что Егору постоянно казалось — за ним наблюдают, причем и в парилке, и в общем зале, и даже в уютной, рассчитанной на троих комнате.
Он нервно оглядывался через плечо, пару раз видел краем глаза ускользающую тень, немного похожую на Гусу, и даже начал подумывать, что на постоялом дворе обитает призрак гостя, насмерть замученного возрожденскими проповедями.
— Ну, я по делам, — объявил Бурбурэль, когда на Валеос спустился вечер. — Разведаю насчет дальнейшего пути, добуду сведения, а заодно возьму на выгул парочку Хранителей, чтобы они не заскучали без моего присмотра.
— И кого? — спросил Егор.
— Торота и Помело, — маг-эльф перевел взгляд на Аэрозэля. — Ты за старшего. Отвечаешь за безопасность. Понял?
— Так точно.
— Вот и славно. — И, забрав с собой гнома с гоблином, Бурбурэль покинул постоялый двор со странным названием.
Аэрозэль уселся за стол напротив двери, выложил на столешницу лук и стрелы, а на вопрос краснолицего Мины, чем он тут занимается, ответил, что отвечает за безопасность. Вонючего гхыля с его мечом молодой эльф отправил сторожить выход на задний двор, на чем счел свой долг выполненным.
Егор и двое сподвижников расположились у стойки, чтобы выпить пива на сон грядущий.
— Поверьте мне, все это никуда не годится, — с презрением заявил Яхирон, и по его лезвию побежали огнистые блики. — Если кто и придет нас убивать, то он не двинет через парадный вход.
— А что, кто-то придет вас убивать? — заинтересовался наливавший пиво «космонавт» Апу.
— Это так, чисто теоретически… — поспешно сказал Егор, и вновь ему почудилось, что на потолке что-то шевельнулось.
То же самое, похоже, заметил и Бешеный Соня, поскольку он заворчал: «Надоели эти тараканы», и неожиданно швырнул вверх собственную дубину. Треснуло, одна из балок выгнулась дугой, и на пол шлепнулся облаченный во все черное худощавый молодой человек.
Оружие Махота отправило его в глубокий нокаут.
— Вот так штука! Ниндзя! — воскликнул Ганди-Ла. — А крепкая у него башка, аж жуть!
— Вот гад! Ухитрился остаться незаметным для меня, — заволновался Аладдин.
Таращившийся на дверь Аэрозэль даже не посмотрел в их сторону — он «обеспечивал безопасность» и на посторонние вещи не отвлекался.
— Ниндзя? — Егор завертел головой, подозревая что где-то тут могут прятаться соратники сбитого на пол негодяя. — Его прислали, чтобы убить меня? Кто мог это сделать?
— Если бы прислали убить, ты был бы уже мертв, причем раза три, — рассудительно заметил рахива, слезая со стула и переворачивая ниндзя лицом вверх. Стали видны русая бородка и большая шишка на лбу, оставленная исполинской дубиной. — Похоже, что голову он укреплял специальными упражнениями — бился об деревья, колол ею кокосовые орехи… А кто его послал, мы сейчас узнаем — с помощью некоторых заклинаний.
— Только погоди, — сказал Бешеный Соня, подбирая оружие. — Мы спрячемся.
Ганди-Ла гневно сверкнул глазами, зашипел, точно очень большая змея, и вскинул руку. С кончиков его пальцев полетели серебристые искры, устремились к голове поверженного ниндзя. Тот вздрогнул, открыл глаза, полные белесой мути, и принялся что-то быстро и неразборчиво говорить.
— Обошлось без разрушений… — Егор перевел дыхание. — Только ничего не понятно.
— И мне тоже, — успевший скрыться за стойкой Аладдин выглянул из-за нее. — Хотя это очень странно. Я знаю все языки Нифигляндии, включая секретные, жестовые и забытые.
— Все можно разобрать, если напрячься, — рахива смотрел с легким превосходством. — Просто он говорит очень быстро, на пределе возможного, поскольку находится ныне во власти наведенного мной Синдрома Подсознательной Элоквенции. Так, зовут его Рудаз, и выполняет он приказ…
Егор прислушался, надеясь уловить, о чем балакает зачарованный ниндзя, но ему помешали. «Космонавт» Апу вышел из ступора, вызванного броском дубины и падением с потолка человека, и начал возмущаться, вопя, что не потерпит столь возмутительно иррациональных поступков в своем заведении.
А уж когда на помощь ему с кухни явился краснолицый Мина, дело стало совсем плохо.
— Спокойно вы, падлы! — вмешался Яхирон, увидевший, что хозяину грозит опасность. — Сейчас наш ящеричный чародей по бырику допросит этого типа, а потом мы его убьем.
— Как так? — Мина сделал большие глаза и побагровел еще более. — И куда девать труп?
— Вот уж не знаю. — Волшебный меч подобными вопросами никогда не интересовался, он твердо знал, что его дело — превращать живых врагов в мертвых, а дальше хоть трава не расти.
— Мне убивать его не хотелось бы, — твердо сказал Егор.
Он не испытывал уверенности, что сможет так просто, не в горячке боя прирезать человека, который, возможно, жуткий гад и лазутчик Темного Властелина, но не сделал ему, Грачеву, ничего плохого. Да и
