воспользовались этим эффектом и несколько лет обрабатывали мозги американцев самым простым способом: в фильмы и популярные передачи вклеивался двадцать пятый кадр с изображением фирменного знака «Кока-колы» либо просто призывом — «Пейте кока-колу!» Результаты оказались потрясающими и скоро ЦРУ и министерство обороны наложили лапу на оригинальное изобретение XX века, запретив его эксплуатацию в мирных целях.
— Мы так воевать никогда не научимся, — отчего-то сник Меркулов и выключил телевизор. — Откровенно сказать, когда этот чудак привез газеты со схемами ядерного реактора, я сначала не поверил… Мы психологически не готовы к такой войне. Мы не умеем даже защищаться, не то что наступать.
— Мы, может быть, пока не умеем, — согласился Заремба. — Мы с тобой. А вот пожарная десантура в Карелии нашла способ. А ей три года такое кино крутили, такие эффекты демонстрировали! Они представления не имели о двадцать пятом кадре, но раскусили, в чем дело, поняли, что их попросту сводят с ума. И стали валять дурака. Прикинулись идиотами и целых три года терпели!.. А вот два «новых русских» из Петрозаводска, два бывших журналиста не выдержали и пяти месяцев. И этот твой чудак! Разгадал же ребус!.. Кстати, где он? Где остановился?
— Сказал, у друга, в аспирантуре вместе учились, — вдруг тоже насторожился физик. — Телефон оставил…
— Дай телефон!
— Вы думаете, товарищ полковник…
— Не думаю, почти уверен!
Заремба набрал номер, и, несмотря на поздний час, на том конце сразу же взяли трубку. Полковник извинился и попросил пригласить к телефону гостя из Новосибирска. Представился, чтобы не напугать…
— Это невозможно, — отозвался женский голос. — И больше не звоните.
— Хорошо, только скажите, где он сейчас?
— В урне. Его прах — в урне, — с заметной неприязнью сообщила женщина. Оставьте его в покое теперь. Надо было пойти навстречу и понять его, когда он несколько лет обивал пороги в вашей службе.
— Что с ним произошло? Вы можете сказать, от чего он умер?
— От чего? От отчаяния!.. Он покончил с собой.
— Прошу вас, не кладите трубку, — взмолился Заремба. — Это очень важно.
Скажите, каким образом он покончил с собой?
— Привязал шнур кипятильника за полотенце-сушитель и повесился в ванной комнате.
— В это время кто-нибудь еще находился в квартире?
— Нет… Он выбрал момент, когда…
— Его убили! — оборвал Заремба. — Вы понимаете, что его убили!
— Милиция так не считает…
— Почему его кремировали? Кто вас просил, чтобы тело кремировали? Кто?
— Никто. Я сама так решила, — твердо и гордо произнесла женщина. — У меня нет денег, чтобы отвезти тело в Новосибирск. А урну с прахом я увезу в своей сумочке.
В трубке послышался короткий гудок, чем-то напоминающий сигнал тревоги на тонущем корабле. И звук этот надолго застрял в ухе…
Татьяна встретила его встревоженно — пыталась встать, завернувшись в одеяло.
— Я слышала выстрел! Там, внизу!.. Ты… Ты ее…
— Нет, ничего, все в порядке, — Поспелов почти насильно уложил ее в постель. — Тебе послышалось. У тебя же температура…
— Зачем ты обманываешь?
— Это был не выстрел. Просто я в темноте наткнулся на старый шкаф. Даже не подумал, что ты услышишь.
— А мне тут все слышно, что происходит внизу, — призналась «жена». Спальня прямо над кладовой… А перекрытия — доски… Ты правда не стрелял? Почему же она закричала?
— Что закричала?
— Не разобрала… Но слышала крик… Потом через некоторое время выстрел.
Не обманывай меня. Скажи, у тебя есть инструкции… Ты имеешь право… ликвидировать агента?
— Много будешь знать — скоро состаришься! — грубовато проговорил Георгий. — Тебе положено спать. Вот и спи на здоровье.
— Нет, я не хотела… Только подумала… Неужели ты бы смог выстрелить… в женщину?
— Что это с тобой? С чего это ты вдруг стала жалеть предателя? Эту стерву?.. Мы из-за своего благородства проигрываем войну?! — — Не убивай ее… Даже если есть инструкции. Это не выход.
— В чем выход, по-твоему? Выпустить ее?
— Даже если выпустишь — не уйдет. Она пришла перевербовать тебя, понимаешь?
Говорю же, ты нужен пришельцам. Они сами предлагают или хотят предложить… сотрудничество. Им важно приручить тебя, сделать управляемым. Ты сейчас для них самая подходящая фигура… Контора после штурма «логова» никогда не заподозрит тебя в двойной игре.
— Поздно… — проронил Георгий.
— Что — поздно?
— Играть поздно. Операция сворачивается…
— Если ты позволишь перевербовать себя — ее никогда не свернут. Это не выгодно пришельцам, а они найдут способ оставить тебя резидентом в «треугольнике».
— Все равно — поздно, — признался Поспелов. — Я позволил Рему… В общем, оставил пистолет с одним патроном. Выстрел ты слышала.
Татьяна вдруг оживилась, села на постели, отрицательно помотала головой.
— Не верю!.. Она не застрелится! Думала, ты сам… А пистолет с одним патроном и выстрел — ее шутка. Не затем она явилась сюда! Иди! Иди к ней! Откроешь дверь — увидишь… И если я права, то…
Георгий не дослушал ее, стремительно вышел из комнаты и спустился на хозяйственный этаж. Не включая света, осторожно подобрался к двери кладовой — полная, мертвая тишина… Не таясь больше, он отомкнул замок, нашарил на стене кнопку выключателя.
Рем сидела на мешках и ежилась от холода, плотно запахнув полы разорванного платья. Пистолет валялся под ногами…
— Представляешь, я промахнулась, — виновато сказала она. — Ты же выключил у меня свет, и в темноте я… Можно еще один патрончик?
Георгий молча перевернул мешок, приставил его к стене и сел, как в кресло, расслабив напряженную спину. Рем откровенно издевалась, ерничала, пыталась вызвать раздражение, чувство собственного бессилия.
— Дай патрончик? Ну что тебе стоит дать девушке еще один патрон? Я ведь никогда не стрелялась, потому и не получилось… Или сделай это сам! Пожалуйста!
