— Разве я не предупреждала, что не желаю слышать никаких грубостей в адрес госпожи? — взорвалась Онор.
— Похоже, я нуждаюсь в дополнительных уроках, — подмигнув, объявил камердинер, направляясь к спальне герцога. Онор с улыбкой поспешила услужить госпоже.
— Вы на меня не сердитесь? — краснея, пробормотала она.
— Только будь поосторожнее, — негромко предупредила Аллегра. — На твоем месте я не стала бы так слепо доверять Хокинсу. Ты мне слишком дорога, чтобы позволить ему тебя обидеть.
— Он громче лает, чем кусается, миледи, — объяснила Онор, — и уж я всегда смогу обвести его вокруг пальца. Если он намеревается затащить меня в постель, придется сначала посетить священника. От поцелуев дети не рождаются, уж в этом я уверена!
— Значит, мне не следовало беспокоиться? — засмеялась Аллегра.
— Я очень рада, что вы побеспокоились, — уверила горничная и, встав на колени, сняла с госпожи туфельки. — Господи, миледи, ваши бедные ножки холоднее льда! Может, эти туфли и самые модные, только уж точно не годятся для лондонских мостовых!
— Онор, мне нужна твоя помощь. Знаю, что я не имею права требовать этого от тебя. Если не захочешь, так и скажи.
Мое отношение к тебе не изменится. Помнишь, когда я была маленькой, ты сидела со мной рядом, когда мы с Джеймсом Люсианом занимались? А в один прекрасный день, когда мы писали по‑французски, ты заметила ошибку в предложении и меня поправила? Мы еще очень удивились, но именно тогда обнаружили, что ты знаешь язык не хуже нас и можешь прекрасно говорить по‑французски.
— Помню, миледи, — кивнула Онор.
— Как по‑твоему, ты ничего не забыла? Если попрактиковаться, конечно.
— Не знаю. Нужно попробовать, — с сомнением пробормотал горничная.
— Comment vous appelez‑vous, mademoiselle?[8] — спросила Аллегра.
— Je m'appelle mademoiselle Honneur.[9].
— Quel age avez‑vous?[10].
— J'ai vingt‑quatre ans, madame[11], — с готовностью ответила горничная.
— Ты и вправду помнишь! — вскричала Аллегра.
— Похоже, что так! — поражение протянула Онор.
— В таком случае я сейчас объясню, что мы затеяли, — начала Аллегра. — Видишь ли, племянница леди Беллингем, графиня д'Омон, попала в беду, и мы едем во Францию, чтобы ее спасти. Было бы великолепно, если бы ты согласилась поехать с нами. Все должно выглядеть так, как если бы тамошний комитет безопасности послал людей, чтобы привезти графиню с детьми в Париж, на суд. Ты по‑французски хорошо говоришь!
— А другие дамы? — поинтересовалась горничная.
Аллегра кивнула.
— Тогда и я поеду, — решила Онор. — Еще бы, такое приключение! Когда‑нибудь я стану рассказывать внукам, как их старая бабка помогла спасти три невинных жизни.
— Благослови тебя Бог, Онор, — искренне пожелала Аллегра. — Только сначала я все расскажу его светлости. И без того я с трудом убедила его взять меня с собой.
— Ах уж эти мужчины! Ни капли здравого смысла! Думаю, именно поэтому Господь создал нас, женщин. Нужно же кому‑то указывать им верный путь!
— О да, Онор, — засмеялась Аллегра, — это чистая правда!
Фредерик Беллингем оглядел троих молодых людей, стоявших перед ним.
— Уверены, что хотите отважиться на такое? — допытывался он уже в третий раз. — Знаю, как это опасно, но речь идет о дочери моего брата! Я должен любым способом ее вызволить, но имею ли я право подвергать вас такой опасности?
Сейчас сэр Беллингем, с красными от бессонницы глазами, бледный как смерть, выглядел старше своих шестидесяти двух лет.
— Мы все тщательно обсудили, милорд, и готовы вам помочь. У нас уже есть план, и я не стану обременять вас деталями. Расскажите точнее, где живет ваша племянница? Далеко ли от побережья?
— Деревня Сен‑Жан‑Батист находится в восьми милях от городка Харфлер, который, как вам известно, расположен прямо на побережье. Племянница с семьей живет в большом сером особняке. Они существуют на доходы от продажи овец и сидра. Живут они очень скромно.
— Идеальное хозяйство, небольшое, но хорошо управляемое. Именно такое может привлечь жадный взор местных властей, — заметил граф Астон. — Беспомощная молодая вдова с детьми. Что она сможет сделать? Боюсь, что, кем бы ни был тип, желающий завладеть ее имением, он настоящий злодей.
— Ваша племянница действительно хочет расстаться со своим домом и землей? Она так и написала, что согласна приехать в Англию? — спросил герцог.
— Она пишет, что поступила необдуманно и сейчас хочет передать поместье доверенному другу, а потом перебраться в Англию и жить там до тех пор, пока во Франции не будет восстановлен порядок. Бедняжка просто не ожидала, что кто‑то позарится на ее владения, ибо она не богата и не влиятельна. Простая провинциалка, не более, — со вздохом ответил лорд Беллингем. — Надо быть чудовищем, чтобы преследовать беззащитную женщину и ее детишек! Граф д'Омон был хорошим человеком и сторонником республиканцев.
— Поверьте, немало простых людей погибло в этой революции, — вмешался лорд Уолворт. — Мадам Поль, модистка, что обшивает наших жен, потеряла сестру. Что могла сделать портниха, чтобы ее обезглавили? Вся вина несчастной была в том, что она работала на знатных дам.
— Я дам вам письмо к Анн‑Мари, — пообещал лорд Беллингем. — Пусть знает, что вас не следует опасаться.
— Она знает английский? — спросил герцог.
— Понятия не имею. Во время редких встреч мы всегда говорили по‑французски. Ее письмо тоже написано на этом языке.
— Что ж, это не помеха, — решил граф.
Герцог кивнул.
— Мы отплываем завтра, лорд Беллингем, — сообщил он. — Дадим о себе знать, когда вернемся.
Мужчины обменялись рукопожатием.
— Господь благослови всех вас, что бы ни случилось, — пожелал лорд Беллингем.
— Да благословит вас Бог, мальчики мои, — добавила леди Беллингем, до тех пор молча плакавшая.
Экипаж герцога доставил их в «Будлз». Рассевшись в столовой клуба, они заказали обед. «Будлз» славился превосходной кухней, и провинциалы, приезжавшие в столицу, особенно любили туда заезжать.
— Ты сказал, что мы отплываем завтра? — уточнил граф.
— Надеюсь, твоя яхта, как всегда, пришвартована в Брайтоне? — спросил герцог. — Дамы поедут в экипаже, а мы поскачем верхом.
— Ты всерьез хочешь взять с собой женщин? — возмутился Маркус. — Пойми, это не увеселительная прогулка! Чересчур опасно! Больше чем чересчур!
— Тем не менее они едут, — повторил герцог.
— Интересно, почему я должен позволять Кэролайн рисковать жизнью? — недоумевал лорд Уолворт.
Куинтон Хантер постарался все объяснить.
