— Ты точно доберешься до деревни в одиночку? — озабочено спросил Эрлано, ссаживая его возле поворота к Белому ручью.
Безымянный заверил, что с ним все будет хорошо, и немного постоял, провожая глазами всадников. А потом побрел вперед, стараясь легче наступать на правую ступню. Щиколотка здорово распухла, и каждый шаг отдавался ноющей болью. Но приемышу было все равно. Он еще не отошел от удивительных приключений этой ночи и предвкушал, как удивятся взрослые, когда он расскажет об отряде всадников. Сначала они, разумеется, перепугаются, а больше всех, встревожится, конечно, суетливый староста Каренн. И Сур — у них двоих пожитков больше, чем у остальной деревни, вместе взятой. Случись налет разбойников и мародеров, эти двое потеряют больше остальных. Безымянный недолюбливал обоих и не без удовольствия представлял, как выдержит многозначительную паузу, прежде чем объяснить, что это просто городские стражники.
Когда он дошел до деревни, уже рассвело. Над озером висел туман, но небо на востоке было золотистым, утренним.
Безымянный даже позабыл о больной ноге и об усталости и с легкостью перескочил ветшающую изгородь.
— Мама?… Я вернулся! — крикнул он, барабаня в дверь, закрытую на щеколду с внутренней стороны.
Он ожидал, что ему откроет Фила, но дверь распахнул невыспавшийся Валиор. Его волосы и борода были всклочены, глаза налились кровью, как будто накануне он весь вечер пил, а после этого не спал всю ночь.
— Вернулся, значит, — медленно сказал он, и внезапно крепко ухватил приемыша за шиворот. — Что, раздумал убегать из дома? Негодяй! Мать себе места не находит, а ты, по-видимому, думаешь, что мы должны плясать от радости из-за того, что ты пришел назад…
— Что?… — изумился Безымянный. — А разве вы не беспокоились из-за того, что я пропал?
— Не беспокоились? Ну ты наглец, — процедил Валиор сквозь зубы. — Каттинар еще вчера мне рассказал, что ты решил сбежать. Я собирался утром ехать за тобой в Энмерри.
— Значит, Каттинар сказал, что я сбежал из дома? — не веря собственным ушам, переспросил приемыш. — Врун!! Они загнали меня на болото к северу от Жабьей топи, я там чуть не утонул. Я все ждал, когда же кто-нибудь придет меня искать, а вы, выходит, даже ничего не знали. Я его убью!.. И Ская с Ленсом тоже! Вот подонки!
Безымянный так разошелся, что даже забыл, кто его слушает. Но Валиор не сделал ему никакого замечания. Он разжал пальцы, отпуская ворот Безымянного, и буркнул:
— На болото, значит… Ладно, я все выясню. И если ты не врешь, то Каттинару за такие выходки действительно не поздоровится. Я сам этим займусь. А как ты выбрался оттуда?
Приемыш сразу позабыл о Каттинаре.
— Меня выручили люди, проезжавшие по Старой дороге. Целый отряд вооруженных всадников! Они довезли меня до Белого ручья, и пообещали сегодня же приехать к нам в деревню!
Если Безымянный в глубине души рассчитывал произвести на Валиора впечатление своим рассказом, то он мог быть полностью удовлетворен. Тот моментально подобрался.
— Ты их разглядел? Это… наемники?
— Нет, — решительно ответил Безымянный. — Это стражники. У них на одежде была вышита эмблема энмеррийской крепости. А их предводитель — коар… кор… ну, в общем, рыцарь. Остальные обращаются к нему «сэр Ирем».
— Ирем, Ирем… уж не тот ли это Ирем, о котором столько говорили после коронации Валларикса? — пробормотал смущенный Валиор. — Хотя нет, не может быть. Тот никогда бы не приехал в такую глушь, как наше Чернолесье. Что ему здесь делать!
Безымянный прислушивался к его речи, сгорая от любопытства, но ничего толком не узнал, поскольку Валиор отвлекся и велел:
— Иди умойся. Мать совсем измучалась и спит, даже не слышала, как ты тут грохотал. Но, думаю, она не будет возражать, если ты ее разбудишь. Я пойду к Каренну. Ему будет интересно услышать эти новости. А заодно поговорю с ним о поступке его сына…
Безымянный кивнул и бросился к рассохшейся дубовой бочке, где собралась дождевая вода. Он намеревался наскоро позавтракать и лечь спать, но предчувствовал, что еще прежде Фила вытянет из него все подробности его недавних похождений. В отличие от Валиора, которого интересовали только всадники, она будет охать и ахать, представляя, как ее приемный сын несколько часов просидел на болоте, а Безымянный станет скромно уверять ее, что она преувеличивает, и на самом деле там было не так уж страшно.
«Вот это сон!» — подумал Безымянный, лежа на своей постели из оленьих шкур, покрытых старым одеялом, и оттягивая тот момент, когда нужно будет открыть глаза и встать. Он перевернулся на спину и сладко потянулся.
В доме было слишком тихо. Почему-то рядом не возились близнецы, и Фила не требовала встать и сбегать за водой или за хворостом. Сквозь распахнутые ставни в комнату лился солнечный свет, который пробивался даже через сомкнутые веки Безымянного. Пахло свежими оладьями, но завтракать никто не звал.
«Я проспал?» — удивился приемыш.
Он открыл глаза. Комната была совершенно пустой. Только наверху, под потолком, кружилась муха.
Безымянный начал понимать, что яркий и сумбурный сон про всадников, болото и сумасшедшую скачку по ночному лесу вовсе не был сном. Он припомнил, что сегодня утром, наскоро позавтракав слегка подсохшими лепешками и теплым молоком, а заодно во всех подробностях поведав Филе о своих невероятных приключениях, он повалился на постель и сразу же уснул. Приемыш подошел к столу, задумчиво макнул оладью в мед и стал жевать, еще не до конца проснувшись. Только через несколько минут он осознал, что их внезапно опустевший дом мог означать только одно — все его обитатели ушли встречать отряд, приехавший в деревню.
Безымянный чуть не подавился.
— Почему они меня не разбудили?!
Негодующий выкрик, разумеется, остался без ответа. Наскоро пригладив волосы и натянув валявшуюся в изголовье лежака рубашку, приемыш выбежал из дома.
Всадников он разглядел издалека. Они успели спешиться и привязать коней у изгороди. Единственным, кто до сих пор оставался в седле, был его ночной знакомый, сэр Ирем, но и он сидел, перекинув ногу через шею лошади и намотав поводья на кулак. Светловолосый рыцарь что-то говорил стоящему перед ним Каренну. Староста смущенно теребил кушак. Вокруг — на некотором отдалении, как будто опасаясь слишком близко подходить к приезжим — собрались почти все жители деревни. Толпа взволнованно гудела, и со стороны казалось, что собравшиеся у ограды люди что-то празднуют. Когда Безымянный подошел поближе, спины поселян загородили от него и Ирема, и его спутников. Было ясно, что поближе к всадникам ему не протолкнуться. Тогда он предпринял обходной маневр, перелез через ограду и спрыгнул на землю, задев локтем теплый лоснящийся бок какого-то коня. Теперь он оказался в нескольких шагах от Ирема и, несколько смущенный тем, что его появление сейчас же привлекло всеобщее внимание, поспешно смешался с толпой поселян, провожаемый сердитым взглядом старосты. Ирем, разумеется, узнал его. Он посмотрел на мальчика и чуть заметно улыбнулся. Теперь, при свете дня, приемыш разглядел его гораздо лучше, чем тогда, в лесу.
Светловолосый рыцарь слушал старосту, чуть-чуть склонив голову на бок, и его холодные серые глаза смотрели на Каренна пристально и немного иронично. От этого взгляда старосте явно делалось не по себе, и он начинал сбиваться, то и дело кривя губы в неуверенной заискивающей улыбке.
— Ну вот что, почтенный, — перебил его лорд Ирем таким тоном, будто бы с трудом удержался от зевка. — Я не уполномочен получать с вас недоимки по налогам, так что это вы обсудите с наместником в Энмерри. А задача моего отряда — пополнить гарнизон лучников и меченосцев в крепости у Четырех дубов новобранцами из Чернолесья. Приозерное не посылало рекрутов уже пятнадцать лет. Так что все юноши
