Ригодон

чарочку с Адольфом, говорю вам, до этого оставалось так немного…

Я имел право, согласитесь, – 796 страниц! – передохнуть немного… о, не отправлять послания!.. «Отправители посланий» – люди другого сорта, философски-придурковатого, лучше с ними не связываться, тонешь в их эманациях, лужах мочи, террасах, аббатствах… закомплексованы, заморочены, запутаны, вы себя уже не сыщете днем с огнем… тук! Тук!.. Кто-то стучит… гав! Гав! Рр-р! Тью! Тюи!.. Я изображаю свору собак… и шум деревьев, и птиц… и др-ринь! Дверь!.. И чертова кошка… это какой-то смельчак!..

– Войдите!.. Войдите!..

– А, здравствуйте!

Это Дюкурно! Он, это серьезно… он не приходит просто так… очень скоро мы достигаем согласия… ах, еще несколько мелких неурядиц… теперь порядок… тончайшая интонация… запятая… надо остерегаться редакторов, у них такой основательный «здравый смысл»… основательный «здравый смысл» – смерть ритма!.. Все мы любители увлекательных интрижек с порочными женщинами, я знаю, что говорю… Дюкурно пришел ко мне ради NRF… Вы понимаете, утрясти тонкие и острые фигли-мигли, снять скорлупу с яиц… на бумаге, как вы знаете, целые тонны тонкостей из самой глубины земли, от мадам Болльоре… немножко ретуши, если можно, никто не посмеет возразить!.. Представьте!.. «Путешествие» и «Смерть в кредит»… должны появиться к концу года, она способствует… подумать только!.. Поскольку он здесь, то мы поговорили о том о сем… о Бальзаке, к примеру!.. Бальзак, вроде бы, приезжал в Медон… он, говорят, жил в Бельвю у графа Аппоньи, в то время посла Австрии… Дюкурно – «бальзаковед» и «немножко дилетант»! Нет, не согласен!.. Очень серьезный ученый!.. Он не жалел труда, отыскивая следы Бальзака и этого графа Аппоньи… но все поиски оказались напрасными!.. В мэрии… в земельном кадастре… у нотариуса… ничего!.. Если у какого-нибудь читателя есть какая-либо идея на этот счет, то пусть он будет так любезен сообщить мне… мы дошли уже до этого… «а вы?» спрашивает меня Дюкурно… «как ваши дела?»

Мой дорогой Дюкурно, издательство с четырьмя процентами от продажной цены тиража, которые выплачиваются автору, не способно обеспечить ему достойную жизнь! Совершенно очевидно, четыре процента означают плевок в лицо музам… авторы «Плеяды» не станут жаловаться, они все уже покойники… за исключением двух… трех… из них, еще живых… Крутой… Коротышка… и я, издающий предсмертные хрипы… Крутой богат… Коротышка не нуждается ни в ком, окружил себя античной роскошью, фазан Олимпа, любимчик Академий…

– Вы и ваш случай – поистине вопиющее безобразие, полуживой участник «Плеяды», почти забытый, помнят только ваше прошлое…

Дюкурно говорил правду, но если я возражаю по поводу этих жалких четырех процентов и если «Плеяда» не что иное, как бесстыдная обдираловка, то я еще и оплеван и осыпан оскорблениями, изгнан из пантеона…

Дюкурно вполне согласен.

Мой отец и моя мать не задержались на Пер-Лашез, их имена стерты…

– Мой дорогой бальзаковед, на этом дело не кончится!..

– Почему?

– Почему? А вот почему!.. Я информирован! Китайцы, настоящие… ударные китайские силы, которые придут нас оккупировать… они уже в Силезии расположились лагерем… в Бреслау и окрестностях… на шахтах и в доменных цехах… за ними придут другие! Множество других, из азиатских степей… орды!.. Киргизы, молдаване и финны, прибалты и жители карпатских гор, тевтоны… вы их увидите в Пантене, у самых ворот, которые вы так хорошо знаете, и их будут встречать вопящие толпы пьяной швали, выкрикивающие призывы к свободе и счастью!

– Браво! Браво! Как вы считаете, когда здесь будут желтые?…

– Скоро… допустим, через два-три года.

– И все они коммунисты?

– Само собой разумеется, но это деталь!.. Только кровь имеет значение! Одна только кровь – и это серьезно! Все они – «доминирующая кровь»… Не забывайте!..

Я обращаю его внимание на то, что византийцы были заняты выяснением пола ангелов в тот момент, когда турки уже крушили крепостные стены Константинополя… поджигали кварталы бедняков, как теперь в Алжире… наши великие торгаши не станут заниматься полом ангелов!.. Ни желтой угрозой!.. Их интересует только жратва… отборная, самая лучшая!.. И изысканные вина… из этих карточек вин! Из этих меню! Они считают, или не считают, себя хозяевами самого чревоугодного народа в мире? И самого проспиртованного, накачанного лучшим вином?… Пускай они приходят, эти китайцы, пусть посмеют, им не продвинуться дальше Коньяка![79] Они ужрутся до потери человеческого облика среди разливанного коньячного моря, эти страшные китайцы! Они еще довольно далеко от Коньяка… миллиарды за миллиардами, они ужо откроют свой счет, шествуя по знакомым вам местам… Реймс… Эперней… их искристые глубины перестанут существовать…

,

Примечания

1

«Надежда». (Здесь и далее прим. переводчика).

2

Поль-Антуан Кусто (1906–1958) – журналист, редактор коллаборационистской газеты «Же сюи парту», главным редактором которой он стал в 1943 году, после ухода с этого поста Робера Бразильяка. Весной 1945 года Кусто был арестован, осужден и в ноябре 1946 года приговорен к смерти, однако через год был помилован. Умер от рака 17 декабря 1958 года. В то время когда Селин писал свои романы, Кусто уже стал членом редколлегии газеты «Ривароль», со страниц которой яростно нападал на Селина, которого обвинял в продажности и предательстве. Именно поэтому в своей трилогии Селин часто объединяет Кусто с Сартром, так как последний также обвинял Селина в продажности.

3

«Я – везде».

4

«Юманите» – газета французских коммунистов.

5

Имеется в виду маршал Филипп Петэн, президент Франции в годы Второй мировой войны. 24 октября 1940 года во французском городке Монтуаре Адольф Гитлер и Филипп Петэн подписали соглашение о сотрудничестве, положившее начало движению коллаборационизма.

6

Имеется в виду Гастон Галличар. в издательстве которого выходили книги Л.-Ф. Селина.

7

«Источник».

8

Доктор Петьо во время войны предлагал заинтересованным лицам помочь им покинуть Францию и уехать в Аргентину. В своем кабинете на улице Сюер в Париже он их убивал, а трупы сжигал в топке котельной.

9

С 1925 по 1927 год Селин входил в отделение гигиены при Национальном обществе здравоохранения, где он был сотрудником секретаря этого отделения, доктора Райхмана. Он два раза был в командировках: в 1925 году в Северной и Латинской Америке, в 1926 году – в Африке.

10

Селин часто возвращается в своей трилогии к событиям, пережитым в первые месяцы войны, когда он работал в диспансере в Сартрувиле. Там он находился в момент наступления немецких войск, и там, накануне бегства из страны, Лили едва не попала под пули немецкого патруля. Селин и Лили покинули Париж в машине «скорой помощи». Они добрались до Ля Рошели, где Селин работал в больнице. Последующие несколько недель они провели в лагере для беженцев в Сен-Жан-д'Анжели.

11